Глава 31 Эльза развалилась на кровати, будто соломенное пугало. Плоская фигура без малейших выступов в области груди, резкие черты лица и выпирающие вперёд лошадиные скулы. Раньше на таких внимания не обращал. А теперь одна из них мной воспользовалась. Достал из ящика бутылку портвейна. Осушил стакан и спустился вниз. Рядом с Ричардом стояла полупустая бутылка. Марки на ней не было. В комнате повис устойчивый запах самогона. — Сегодня какой-то праздник? — стараясь держать беззаботный тон, спросил я. — Нет, — ответил старик. — Радуюсь за Эльзу. Впервые за долгое время она получила истинное наслаждение. Ночью Эльза кричала, как резанная свинья. Она кричала для того, чтобы слышала Марта. Перематывал в голове плёнку прожитой жизни, надев на лицо маску театрального блаженства. Когда Эльза успокоилась, стало хуже. Процент истинной радости в жизни составил ничтожных два процента. — Сегодня утром Марта дала понять, что между нами ничего не будет, — продолжил старик. Он достал синюю коробочку и положил на стол. — Можешь подарить ей кольцо? Не хочу, чтобы подарок пропал просто так. Прошлой ночью Марту охватила боль. Боль утраты, боль разочарования. Она разделила её с Ричардом. Если откажусь, садовник не простит. А если приму? Спущусь на очередную ступеньку тёмного царства. Взял кольцо и вышел на улицу. Глава 32 Ясным февральским днём катился по тихому зимнему лесу навстречу бесконечности. Прохладный ветерок обдувал лицо, а солнце превращало в серебро застывшую снежную корку. Исчезла за лесом высокая красная стена, а впереди открылось теряющееся за горизонтом поле. Оля катилась следом за мной. Не без гордости заметил, что на некоторых подъёмах хваленая спортсменка шла медленнее куряги-студента, державшего последний раз лыжи ещё в школе. Мы пересекли крутой холм, и выкатились на платформу. Лыжня змейкой убегала к пойме небольшой речки. Оглянулся. Румянец на щеках Оли отдавал янтарным свечением, а улыбка отражала истинное наслаждение. Оля хотела бежать дальше, но мне мысль не понравилась. Пятнадцать километров от дома. Александр Викторович большой человек и у него достаточно врагов, чтобы убить меня и похитить Олю. Девушка огорчилась, когда услышала мои слова. Подарил Оле жаркий поцелуй. Один поцелуй ничего не значит в прекрасный зимний день. Оля улыбнулась и снег весело заскрипел под её лыжами. Что имели ввиду охранники, называя её хищницей. В комнате Лизы больше не пил. Когда мучила жажда, спускался на кухню и наливал кофе. Марта приняла подарок холодно, будто знала, что кольцо принадлежит Ричарду. Несколько раз пытался с ней общаться, но Марта уходила в другую комнату. Вот и теперь, увидев меня, смуглая кухарка выскользнула из столовой. Отношения с постояльцами летнего домика не клеились. Изредка в комнату заглядывала Эльза. Каждый раз уходила ни с чем. Хозяева особняка не знали об отношениях в летнем домике и сор из избы никто не выносил. Ричард пил беспробудно. Александр Викторович предупредил, что если не завяжет, вылетит с работы. Ричард одарил хозяина особняка пустым взглядом и бессмысленно усмехнулся. В какой-то момент показалось, что Ричард убьёт меня. Ночью прислушивался к шаркающим звукам в коридоре, сжимая под одеялом перочинный ножик. Шаги замирали у моей комнаты. Кто-то прикладывал ухо к двери и сопел. Пот самопроизвольно катился по лицу, а рука судорожно сжимала пластмассовую рукоятку ножа. Убью ли я Ричарда, если он набросится? Ответа на этот вопрос не потребовалось. Когда наступила первая оттепель, Ричард повесился на дереве, с которого упал в молодости. Когда хоронили, никто не плакал. У Ричарда не было близких друзей, а родители давно умерли. На похоронах присутствовало человек десять. Вместе с гробовщиками и священником. Перед тем, как могилу засыпали, Марта положила на крышку гроба кольцо… Смерть Ричарда не отразилась на жизни особняка. Привычная размеренная жизнь людей одиночек, связанных невидимой вуалью тайны. С Олей мы поладили. Наше общение основывалось не только на лыжных прогулках, но и на общем увлечении театром. Оля рассказывала про зарубежные постановки. Разъясняла отличия нашей и английской театральных школ. Беседы зачастую переваливали за полночь, и в летний домик я возвращался всегда возбуждённым и радостным. Оля станет красой любого театрального училища. Если не актёрская, то режиссёрская перспектива у неё потрясающая. Александр Викторович выписал нового садовника. Немца. Его опухшее бородатое лицо казалось мне знакомым, фигура в виде маленького бочонка рождала в голове неприятные ассоциации. Но простодушная улыбка и обходительность садовника понравились старику и он незамедлительно назначил его на должность. Садовник жил в посёлке и появлялся раз в неделю. В конце апреля собирался переехать к нам в домик. Неприятный осадок в душе, вызванный мутными воспоминаниями, остался вплоть до его смерти. Спустя месяц молчаливых посещений, заговорил с Лизой. В шёпоте с куклами она называла меня немым. Удивилась, когда услышала мой голос. Я поздоровался и представился. Лиза украдкой посмотрела мне в глаза и прошептала своё имя. — Слушай, Лиза. Устрой мне экскурсию по дому? Лиза пошепталась с куклами, а затем уставилась на кулон. — Прикажу служанке выделить тебе время… Слова десятилетней девочки. Её сердце похоже на каменный булыжник. Лиза вернулась к возне с куклами. — Если особняк покажешь ты, заберу кулон… Лиза отреагировала немедленно. Взяла кулон и подошла к двери. — Твой подарок, будто заноза в мозгу. Приходи завтра в одиннадцать. Поразила отрешённость хрупкой маленькой девочки. Взял протянутый кулон и вышел в коридор. Достал из внутреннего кармана листок и разорвал его в клочья. Никогда не думал, что ребёнок напомнит о самолюбии. Когда Лиза вырастет, равных в стае хищниц ей не будет. Поднялся в кабинет к Александру Викторовичу. Пусть сам разбирается с монстром. Когда стучался в дверь, мыслями был на краю света. Старик сказал, что примет через пять минут. Плюхнулся в кресло и запрокинул голову. Свитое хозяином особняка змеиное царство ничем не отличалось от других. Деньги из человеческих жизней судьбоносными ударами возвращаются в будущем. Многие дети недолюбливают родителей, но лишь единицы ненавидят. Старику уготована одинокая старость. Истинную любовь деньгами не измерить. Ручка двери щёлкнула и в коридоре появилась фигура в белом костюме. Александр Викторович советовал обходить партнёров по бизнесу стороной. Но в этот раз совет старика оказался лишним. В дверях стоял Миша. Он удивился не меньше моего. Мир тесен, если люди в нём живут по одним законам. Миша изменился. Прилизанные чёрные волосы падали на плечи, солидный животик выпирал из-под белоснежного пиджака. Миша задрал голову и прошёл мимо. Александр Викторович сидел в очках и разглядывал долговые расписки. Лицо его, злое как у бабуина, перебегало с одной бумаги на другую. Если заикнуться об уходе сейчас, есть риск не дожить до следующего утра. — Слушаю, — злым голосом пробормотал старик. — Можно ли перевести девочку в другую комнату… Пробормотал первое, что пришло в голову. Запах скуренных сигар въелся в атмосферу комнаты и неприятно щекотал нос. Александр Викторович отложил бумаги и уставился на меня. Желал разглядеть страх, гнев и презрение. Но ничего не увидел. Маска безразличия застыла на моём лице. — Лиза закатывает истерики. Несколько раз вызывали скорую. Поклонился и вышел из кабинета. Внешний мир как адское исчадие. Если психологи не справились, куда уж мне. Вернувшись в летний домик, вспомнил о Мише. Каким ветром его занесло в кабинет Александра Викторовича? Слышал, он стал большим человеком в правительстве. Резкий скачок начинающего политика отразился скверной чертой в его характере. Расставаться врагами с Мартой не хотел. Вспомнил былые времена и сел за тетрадный листок. Писал всю ночь. Уснул в десять часов. Через полчаса прозвенел будильник. Предупреждение Лизы не опаздывать. Оставил недоработанные листы на столе и принял холодный душ. В молодости люди губят себя, как только могут. О будущем они предпочитают не задумываться. В старости воспоминания о прошлом отдаются в каждом движении и вздохе. Но мне старость не грозит. Солнечные лучи пробивались в комнату, освещая письменный стол. Сверкающая ручка и почти законченное произведение. Редкое чувство удовлетворения. Надел джинсы и водолазку салатового цвета. Обычная прогулка. Девочка выйдет из комнаты-темницы. Страшны не физические, но психологические барьеры. Зачем Миша приезжал к старику. Тени облаков бегали по лужайке в светлом море солнечных лучей. На пороге особняка пожилой профессор прощался с прилежной, судя по его улыбке, ученицей. Оля сказала, что собирается в город за покупками. Предложила ехать с ней. Сослался на то, что сегодня занят другой особой. Оля не выразила ни капли удивления. Только улыбнулась, когда услышала, что особа — её сестра. Без двух минут одиннадцать стоял на пороге детской комнаты. Лиза вышла в привычном тёмно-синем платье. Волосы, заплетённые в хвост, копировали причёску куклы в руках. Куклы, от которой стало не по себе. — Игрушка останется в комнате… Суевериями не страдаю, но образы кукол мерещились и во сне, и наяву. — Без куклы мы не пойдём. — Тогда кулон останется в комнате. Лиза попросила пять минут на раздумье. Вышел из комнаты и прислонился к стене. Спорить с ребёнком, всё равно, что ломиться в запертую дверь. Услышал, как Лиза советуется с куклами. Верные друзья, поддержавшие её в момент разрыва с отцом и матерью. Они плохого не подскажут. Кулон выпадал из привычного образа комнаты. А всё необычное приковывает взгляд. Девочка фокусировала на нём внимание и часть мозга, отвечавшая за оживление кукол, туманилась. Внутреннее противоборство, материализованное в образе любимых игрушек. Куклы подскажут правильный путь. Лиза вышла из комнаты через десять минут. Куклы с ней не было. — Одно условие, — сказала девочка. — За время экскурсии ты не произнесёшь ни слова. Насколько испорченна душа этого ребёнка! Неужели бог проклял душу девочки и забыл про неё. Но отказать теперь, значит, потерять тонкую ниточку связи с пропащей душой. Еле заметно кивнул и последовал за девочкой. Сначала зашли в комнату, где стояло четыре бильярдных стола. Мягкое освещение и уютная барная стойка. На стенах — картины лесного пейзажа. У каждого стола — блестящие кии и наборы шаров. Мы подходили к каждому столу и Лиза рассказывала истории, с ним связанные. — За крайним, который освещён меньше других, — говорила девочка, — играл бизнесмен из Норвегии. Он требовал большие деньги за провоз грузов по территории его страны. Отец отказал и тогда бизнесмен пошёл на шантаж. Принимай условия или правительство узнает о товаре. Его напоили и пристрелили на заднем дворе. На столе, что слева, должны быть отпечатки крови, — Лиза присмотрелась, но ничего не увидела, — много времени прошло, могли поставить другой. Приехал директор районной школы и отказался платить пошлину. У него смелость переходила грани разумного. Отец спорил с ним около часа. В детской всё слышно. Раздался выстрел и директора увезли на свалку. Через два дня его место занял двоюродный брат отца. Ужас охватил моё сердце. Одно дело слышать об убийствах по телевизору или от диктора, и совсем другое — вслушиваться в слова маленькой девочки. Меня поразило, с какой рассудительностью и безразличием Лиза рассказывала о преступлениях. Не может так холодно воспринимать жизнь десятилетний ребёнок. Две смерти и ни одной эмоции на лице. Сколько ей было лет? Пять, шесть… Когда-нибудь она задумается о самоубийстве. Все дети, прошедшие через предательство родителей, об этом задумываются. — Последней играла актриса. Глупые взрослые сами ищут проблемы. Она сказала отцу, что беременна. Ребёнок был зачат на этом столе, — Лиза провела пальцами по краю зелёного полотна, — не удивляйся. В моей комнате многое слышно. Отец предложил избавиться от ребёнка, но актриса отказалась. В тот вечер мать ночевала у подруги. Отец не сдерживал эмоций. Он кричал так, что стены в комнате гудели. Плач актрисы резал уши. Отец не выдержал и ударил её. Плач усилился. С тех пор актрису не видели, — Лиза улыбнулась, — и в фильмах она перестала сниматься. Мы подошли к четвёртому столу. После трёх историй, он казался зверюгой, готовой напасть в любой момент. Лиза дёрнула защёлку под левой угловой лузой и извлекла оттуда палец. — Он настоящий. Все игравшие за столом были обречены на потерю конечности. Скорее бы уйти из бильярдной. Какой уютной и спокойной она казалась вначале. Зелёное сукно, словно чрево плотоядных растений, тянуло ко мне ворсинки. Стоявший полумрак гнал жертву в угол. Лиза посмотрела на моё лицо и всё поняла. Мы покинули бильярдную и перешли в просторную залу, устланную восточными коврами. Посреди залы бил фонтан. Чуть поодаль стояли диваны и прозрачные столики. Пение струящейся воды ласкало слух. Ветвистые люстры освещали тёмные уголки комнаты. — Здесь меня первый раз ударили. Три года назад. Отец чувствует себя владыкой, для которого не существует преград. Проявление слабости ведёт к потере власти. В тот день родители ругались. Отец ударил мать и я запустила в него кубиком-рубиком. Знаешь, есть такая игрушка… Отец подошёл и влепил мне пощёчину, — Лиза приложила ладошку к лицу, — до сих пор чувствую. Мои глаза наполнились грустью и злобой. Всё в мире похоже. Везде крутится одна карусель. Лиза вонзила иглу переживаний в моё сердце. Психологи для неё, что орешки для белки. Она слишком умная для ребёнка. Невозможность высказаться ведёт к сумасшествию. За полчаса осознал это в полной мере. А Лиза молчала с рождения. Мы вернулись к двери детской комнаты. Чуткая девочка поняла, что для меня экскурсии достаточно. Позволила задать один вопрос, и я спросил, знает ли о делах отца мама. — Частично. В туманных набросках. Ты узнал обо всём только потому, что мне надоело таскать эту ношу одной. Знаю, что никому не расскажешь. Тебя наняли, чтобы воссоединить семью, а не уничтожить руины. Девочка улыбнулась. Помахала ручкой и скрылась в дверях. Впервые не смог различить искреннюю улыбку от наигранной. Выкрасть бы Лизу и увести с собой на край света. На побережье Тихого океана. Вольного и безграничного, как её душа. Пусть старик ищет причины трагедии в верных псах. Всё равно не додумается заглянуть себе в душу. Глава 33