Со мной связался человек по имени Костя. Предложил «работу». Будто бы невзначай упомянул твоё имя и назначил встречу. Солнце тридцать первого декабря припекало, на крышах серебрилась капель. В намеченном месте у ворот кладбища просигналил чёрный внедорожник. Из задней двери вывалилась горилла и предложила сесть. У противоположной двери сидел лысый верзила. Смотрел на меня, будто голодный богатырь на свежеприготовленную баранину. В голове витала уверенность, что Костя предложит работу курьера. Не надо быть провидцем, чтобы понять, другого новичку не светит. Противный низкий голос Кости резал слух, а короткие смешки, поддерживаемые гориллой и верзилой, вызывали отвращение. Работа заключалась в поставке пакетов, о содержимом которых я не знал, в нужные места нужным людям. Семьдесят поставок, и долг перед банком списан. Два миллиона — небольшая сумма для небожителей. Для простого студента она смертельна. Дома плюхнулся на кровать и принял двойную дозу снотворного. Проспал целый день. После пробуждения охватила короткая эйфория забытья. Снял куртку и всполоснул лицо водой. В зеркале увидел немощного парня средних лет. Желудок с пробуждения пел утробную песню… Взял палку копчённой колбасы, буханку хлеба и немного салата. Мимоходом взглянул на календарь. Проспал новый год. Закинул бутылку портвейна. Праздник, всё-таки. Сидя посреди пустой комнаты, пил портвейн из горла. За окнами город праздновал и веселился. Блики фейерверков прыгали по тёмным стенам в замысловатом танце. Весёлую музыку сменяло громыхание хлопушек. Жаль, что рядом нет Ани. Или официантки. Или учительницы математики. Даже Клара, на худой конец, сгодилась бы. Вспомнил предыдущие новогодние праздники. Почти прослезился. Осушил бутылку портвейна и швырнул за окно. Внизу раздались пьяные возгласы. Коллекционирую проблемы, словно постеры. Доел остатки колбасы и лёг спать. Через пять дней побывал в милиции. Следователь, высокий полный человек с широкой челюстью, смерил меня презрительным взглядом. Это в сериалах следствие ведут красивые девушки, а в жизни… Разговор оказался недолгим, и походил скорее на монолог следователя, нежели на обоюдную беседу. От полного человека тянуло чесночным соусом и дешёвыми сигаретами. Мы сошлись на банальном ограблении. Следователь не отошёл от новогодних баталий и не загружал голову преступными хитросплетениями. Его апатичное поведение оказалось как нельзя кстати. Ограбление висело и на моих плечах. Вышел на свежий воздух и закурил. Пальцы дрожали. Когда сошлись эти двое? В чьей голове зародился план? Самоубийство как крайний выход. Остаться чистым душой, или встать на преступную тропу. Смерть в первом случае, спасение во втором. Дремучий лес жизни. Из университета отчислят. Но учебные дела ничто по сравнению с нагрянувшими проблемами. Театр придётся забыть. Обратиться за помощью к Мише? В совете у него теперь связи. Разделаться бы с долгами. С остальным сам разберусь. Шёл по дороге, слушая свист машин. Щелчки в голове стали постоянными. Спасала тихая музыка и рюмка водки. К концу дня сходил с ума от непрекращающегося свиста. Насвистывали прохожие, свистели соседи за стеной. Даже выключенный телефон рождал тонкую мелодию. Снова заболел. Сумеречная комната казалась одиночной камерой, по телу пробегала мелкая дрожь, голову охватила агония. Внутренний мир смирился с неизбежным концом и ждал заветного часа. Но люди от простуды редко умирают. Не умер и я. На следующий день позвонил Мише. Свист перешёл в тихое шипение и почти не ощущался. Спросонья голос Миши походил на кряканье утки. Попросил о встрече, но он упёрся, как бык. Высокомерный ублюдок. Теперь у него нет времени на разговоры со смертными. Будь моя проблема не так глубока, не задумываясь бросил бы трубку после первых надменных фраз… Пришлось умолять и взывать к дружбе и взаимопомощи. Поток лестных слов расслабил Мишу, превратив его слова в чванливую речь. В конце концов, удалось добиться встречи в ресторане у пристани. Глава 17 Ветер кружил замысловатый вальс тысячи снежинок над пологой крышей ресторана. В городе вихрь сдерживали высотки, но на просторах водохранилища стихия бушевала. Вывеска ресторана скрипела под напором ветряных стремян. Ледяное поле растворялось в серой пелене. Сдал куртку в гардероб. Крытые белыми скатертями столики пустовали, официанты томились у дверей служебного помещения в благостном безделье. Миша сидел у окна и ел ароматную фаршированную рыбу. Заказал себе борщ и чашку кофе. Миша пожал протянутую руку. Затем отхлебнул немного вина. — Негусто. Проблемы с деньгами. — Можно и так сказать. — Что случилось? Официант принёс заказ. Аппетит у меня пропал. Не притронулся к еде, пока не объяснил Мише проблему. Старый знакомый менялся на глазах. Его захватывало удивление, уныние, раздражение, переходящее в злобу, чувство полной беспомощности, отчаяние. На вопрос о дальнейших планах, ответил, что понятия не имею. — На меня не рассчитывай. Жертвовать карьерой ради твоей глупости не собираюсь. Мой взгляд остался невозмутимым, хотя в душе закипела ярость. — Ты пытаешься помочь миру, но мир использует тебя. Сердобольность сегодня не актуальна. Помощь ближнему приравнивается к безделью. Ты мог стать лучшим, но оказался на дне. Почему? Потому что сочувствовал окружающим и не ставил перед собой цели. Помнишь момент, когда «великий» предводитель заставил меня целовать фотографию? Никто не заступился. Никто и слова не проронил. Я убежал, чтобы не быть осмеянным. Спустя годы оценил момент изгнания и сделал выводы. Стал сильнее и расчётливее. Посмотри на себя. Если помогу тебе, превращусь в такую же бесцельную половую тряпку. Отправить Мишу в нокаут. Самоуверенность качка улетучится при первом ударе. Сдержался. Наносить увечья человеку за оскорбления… — Твоя слабость не в мышцах и не в голове. Запри душу на замок и прими реалии жизни. Миша бросил на стол купюру. — Здесь за двоих. Мне надо идти. Просидел с пустой чашкой минут десять. Отдал деньги официанту и вышел на свежий воздух. Погода испортилась и к ветру прибавился снегопад. Лёд манил проверить на прочность нервы. Не отдавая отчёт действиям, закурил и встал на краешек льда. Неравномерный треск плеснул в кровь адреналин. Душа вырвется наружу под музыку ломающегося льда. Сделал несколько шагов. Пурга скрыла облик ресторана, оставив неясный силуэт стен. Щёки побелели, капюшон пуховика сдуло. Двинулся навстречу стихии, выбросив из головы проблемы и обязательства. Шёл два с половиной часа, но лёд так и не сломался. Берег скрыла снежная буря. Упал на колени и вознёс руки верх. Боже, верни мне возможность плакать… Бог не проронил ни слова. Закрыл глаза и упал навзничь. Кладбище. Все молчат, понурив головы. Синий дощатый гроб опускают на дно двухметровой траншеи. Рабочие копали могилу два дня, стылая земля не принимала труп. Теперь они опираются на лопаты и вытирают мокрые лица шапками-ушанками. Вокруг могилы стоят человек сорок. Все молодые и красивые. Одни тихо плачут, вытирая слёзы платками, другие виновато смотрят в землю. Хороший был человек, открытый и позитивный. Идеальный актёр. Даже смерть не раскрыла трагедию его души. Трагедию одиночества среди друзей… Мечты… Очнулся в маленькой тихой комнате. Подсобное помещение с зарешеченным окошком походило на фургон для гробов. За стенкой играла спокойная музыка. Доносились людские голоса. В комнате висела тусклая лампочка. Пульсирующий свет напоминал биение сердца. В углу стояла половая тряпка и лопата. Рядом помятое ведро с песком. Шевельнул пальцами. Целы. Подёргал кончиком носа. Всё на месте. Уши горели, будто их натёрли грубой мешковиной. Скинул махровое одеяло и огляделся. Комната оказалась кладбищем разбитых вещей. Дырявые сундуки, стулья без ножек, пианино без клавиш. Всё под толстым слоем пыли. Приравняли к списанным вещам. В какой-то мере заслуженно. Подошёл к двери. На ржавой трубе сушилась мокрая одежда. По углам в поисках еды бегали мыши. Голова гудела, в висках раздавались мерные щелчки. Дёрнул за ручку. Выйти по-тихому не получилось, петли скрипнули и привлекли внимание кухарки. — Очнулся утопленник. Как самочувствие? Подал знак, что всё в порядке. Ветер забрал голос на водохранилище. — Садись. Сейчас еду принесу. Только в окно не прыгай. Улыбнулся. Девушка задержала взгляд на моих губах. Сел за столик возле плиты и посмотрел на улицу. Погода успокоилась. В зимних узорах на стекле играли солнечные блики. Ветер утих, и вместе с ним успокоилась метель. Знакомый официант курсировал из кухни к столикам и обратно. Девушка вернулась с тарелкой супа и стаканом чая. Кивнул в знак признательности. Кухарка рассказала, что меня нашли на другой стороне водохранилища, в двухстах метрах от шоссе. Официант увидел исчезающую в пурге фигуру и вызвал спасателей. Чтобы не терять времени, меня доставили в ресторан и оказали первую помощь. В больницу не забрали. Для дураков мест нет. Лишние пару часов на льду и мой хладный труп занесло бы снегом. В конце повествования кухарка обозвала меня глупцом. На роговице её глаз дрожал полумесяц зарождающихся слёз. В кухню вернулся официант и кивнул в знак приветствия. Поднял руку и улыбнулся. Официант взял несколько тарелок и ушёл в зал. Девушка убрала посуду и принесла вторую чашку чая. Голос возвращался маленькими крупицами. — Как вас зовут? — Таня. — Кирилл. Спасибо за прекрасный… завтрак. — Обед, — девушка рассмеялась и указала на часы. Время, вычеркнутое из жизни. Два миллиона крутились в голове, когда пришёл в ресторан, лежали на плечах, когда брёл по хрупкому льду, и теперь, когда стоило радоваться спасению, банкноты горели перед глазами. Девушка посетовала на усталость. Всё время она оттирала моё тело. Машинально спросил, понравилось ли ей? Кухарка вспыхнула. Неосторожное замечание. В Тане чувствовалось строгое воспитание. Мог бы догадаться по манере поведения. Пальцы её подрагивали от утренних воспоминаний. Неожиданно она расплакалась. Мои попытки приласкать девушку ничем не закончились, и она выбежала в раздевалку. Чувственная девушка, пусть не такая красивая, как остальные. Веснушки, в беспорядке рассыпанные по лицу и рыжие волосы, заплетённые в простой хвост, не придавали особого колорита. Чтобы не навредить работе ресторана, вышел из кухни. Повариха, преклонных лет женщина, косо на меня посмотрела, сжимая в руках черпак. Кивнул на прощание официанту. В раздевалке подали мои вещи. Тани у стойки не увидел. Окинув взглядом белое поле, направился в университет. По дороге закурил. Свежий воздух действовал как наркотик. Судьбе было угодно свести нас вместе, и моя попытка покончить с жизнью оказалась неудачной. Что есть сожжение тела по сравнению с сожжением души. Лишь пепел, которому нечего предъявить и с которого нечего взять. Слаще испытать на прочность душу. Ощутить её постепенное тление… Нарастающее рычание внедорожника. Машина остановилась, распахнулась задняя дверь. В салоне сверкнула улыбка гориллы. Жаль, что в кармане нет гранаты. Лысый поинтересовался, какая на водохранилище погода. Горилла захлебнулся от смеха, будто услышал самую смешную шутку в своей жизни. Отказался доставлять пакеты. В голове крутилась последняя возможность спасения. Пакеты казались очередной подставой. Садиться в тюрьму из-за наркоты. Следователи повесят все мыслимые и немыслимые преступления, не раскрытые за последние полгода. Они любят вешать на людей чужие долги. Глава 18 В общаге набрал домашний телефон Ани. На моё приветствие Аня ответила молчанием. После глубокого вздоха поинтересовалась моим здоровьем. Все мои старания забыть о проблемах лишь усугубили ситуацию. Неприятности возникали перед глазами, будто миражи, стены рождали шелест несуществующих купюр, а нос учуял пороховую дымку. Чувствовал, что голос в трубке дрожит, но поделать с этим ничего не мог.