— И что? Кто тебе сказал, что тунисцы в деле? Птичка напела? — спросил Ауджелло. — Никто не говорил. Но это возможно. — И с каких это пор ты записался в расисты? — подначивал Ауджелло. Фацио не повелся. — Дорогой коллега, вы отлично знаете, что я не расист. Но я спрашиваю себя: откуда эти контрабандисты или террористы, ведь речь почти наверняка идет о них, так вот, откуда этим чужакам было знать о существовании развалюхи в богом забытой сельской местности, если никто им не указал? — Как ни прискорбно признавать, — сказал Ауджелло, — но, возможно, ты прав. В Тунисе сейчас заварушка, им крайне нужно оружие. Так что, по-твоему, надо брать и трясти тунисцев? — Единственное логичное решение. — Минутку, — вмешался Монтальбано, наконец-то он решил открыть рот. — Вы простите, но я пришел к выводу, что это расследование, несомненно крупное и важное, не может продолжаться нашими силами. — Почему? — хором спросили уязвленные Фацио и Ауджелло. — Потому что у нас нет для этого средств. Верно как смерть, что на газетных листах есть отпечатки пальцев. Верно как налоги, что кто-то сумеет понять по осколкам, о каком оружии идет речь и где оно произведено. А у нас таких спецов нет. Ясно? Так что это дело нам не по зубам. Смиритесь, его надо передать в отдел по борьбе с терроризмом. Наступило молчание. Потом Ауджелло сказал: — Ты прав. — Отлично, — ответил Монтальбано. — Итак, раз мы договорились, ты, Мими, собери все: и осколки, и газеты — и поезжай в Монтелузу. Попросишь о встрече с начальником управления, все ему расскажешь, потом, получив его благословение, пойдешь в отдел по борьбе с терроризмом. Доложишь, передашь вещдоки, вежливо попрощаешься и вернешься сюда. Лицо Мими выражало сомнение. — Может, лучше отправить Фацио? Он был, когда нашли газеты и обломки. — Нет, мне нужно, чтобы Фацио немедленно занялся одним делом. — Каким? — спросил Фацио. — Съезди еще раз к Интелизано. Постарайся как можно больше разузнать о тех тунисцах. Никто не запрещает нам вести параллельное расследование. Но смотрите: в управлении пока не должны знать, что мы тоже копаем. Фацио довольно усмехнулся. Часов в семь позвонил Катарелла. — Синьор комиссар, тут до вас Паскуале, который вроде как сын горничной вашей Аделины, так вот он говорит, что если у вас есть время, то у него есть до вас разговор, лично-персонально. — Он на проводе? — Никак нет, он находится в присутствии. — Так пусть зайдет. Паскуале вошел, на ходу снимая кепку. — Целую руки, синьор комиссар. — Здорово, Паскуале. Садись. Все живы-здоровы? — Слава богу, спасибо. — Раздобыл чего? — Ага. Но сперва мне надо совершенно точно знать место и время ограбления, тютелька в тютельку. Вы вроде говорили, что дело было в переулке Криспи, верно? — Верно. Погоди минутку. Он встал, прошел в кабинет Фацио, взял заявление Ди Марты, записал на бумажке номер телефона. Вернулся к себе, включил громкую связь и набрал номер. — Ты тоже послушай. — Алло, — раздался молодой женский голос. — Комиссар Монтальбано. Я хотел бы поговорить с синьорой Лореданой Ди Мартой. — Это я. — Добрый вечер. Простите, что беспокою вас, синьора, но мне нужно кое-что уточнить по поводу ограбления. — Боже мой! Мне бы не хотелось… я чувствую себя так… Она была совершенно расстроена. — Синьора, я знаю, что вы… — Разве муж вам не всё рассказал? — Верно, синьора, но ведь ограбили вас, а не его, понимаете? — И что же я должна сказать, кроме того, что уже сказала? — Синьора, я понимаю, что вам тяжело снова говорить об этой неприятной истории. Но вы должны понимать, что я никак не могу… — Простите. Я постараюсь. Слушаю. — Сколько ночей назад случилось ограбление? — Три. — В котором часу? — Видите ли, как раз перед тем, как заметить лежавшего на дороге мужчину, я случайно взглянула на часы. На них было четыре минуты первого. — Благодарю вас за любезность и понимание. А раз уж вы сказали когда, можете сказать, где все случилось? — Как? По-моему, я уже столько раз это говорила! В переулке Криспи, потому что мне надо было положить… — Да, я знаю, но на каком уровне? Можете указать точнее? — Что значит — на каком уровне? — Синьора, переулок Криспи не такой длинный, правда? Вроде как там есть пекарня, магазин… — Ах да, я поняла. Дайте подумать. Да! Если не ошибаюсь — но скорее всего так и есть, — между магазином тканей и ювелирной лавкой Бурджо. В паре метров от круглосуточной кассы. — Благодарю вас, синьора. Пока что у меня больше нет вопросов. Повесил трубку и посмотрел на Паскуале. — Слышал? — Слышал. — Ты это хотел знать? — Ага. — И?.. — Зуб даю, вор не из наших. — Заезжий или случайный? — Скорее случайный, чем заезжий. — Понял. Но комиссар чувствовал, что Паскуале хочет еще что-то сказать и не решается. — Еще что-то? — подбодрил он. — Вроде как.