— Вы знакомы с Кармело Савастано? Он не ожидал, что эти слова произведут такое действие. Валерия побледнела и отступила назад. — По… почему вы… спрашиваете? — Поскольку я узнал, что ваша подруга Лоредана долгое время была невестой этого Савастано… — А какое отношение он имеет к ограблению? Сама того не замечая, она повысила голос. — Совершенно никакого, синьора. Простое любопытство. Но синьора Валерия уже вполне оправилась: — Конечно, я его знаю. Мы с Лореданой дружим с детства. Но я давно не видела Кармело. Монтальбано сел в машину, посмотрел на часы. Десять тридцать одна. Тронулся. Но вместо того чтобы двигать в комиссариат, он направился к переулку Криспи, стараясь ехать быстро. Движение на улицах было обычное. Добравшись до переулка и встав между магазином тканей и ювелирной лавкой Бурджо, он снова взглянул на часы. Одиннадцать одиннадцать. На дорогу ушло сорок минут. Если верить заявлениям Валерии и Лореданы, девушка проделала тот же путь за восемнадцать минут. К тому же часы Валерии спешили. Но тогда была почти полночь, а значит, машин было гораздо меньше. Как только зашел в контору, решил проверить и позвонил Лоредане. — Монтальбано это. — Опять?! — Простите, у меня к вам всего один вопрос. — Ну ладно. — Вы помните, во сколько точно вышли от своей подруги Бонифачо в тот вечер… — Без четверти полночь. Выпалила не задумываясь. Ясное дело: едва он ушел, Валерия пересказала их беседу Лоредане. Он вызвал Фацио. — Есть новости? — Кое-что. — У меня тоже. — Тогда скажите сперва вы. Монтальбано пересказал то, что ему сообщил Паскуале (Фацио был в курсе отношений комиссара с сыном Аделины), потом — о своей встрече с Валерией Бонифачо, а в конце — о недавнем телефонном разговоре с Лореданой. — Простите, — сказал Фацио. — Раз мы точно знаем, что машина Ди Марты в тот вечер не проезжала по переулку Криспи, зачем вам так нужно знать, сколько времени, по словам девушки, ей понадобилось, чтобы добраться туда с Виа Палермо? — Ты сам подумай. Могу я написать в отчете, что знаю о том, что машины не было в переулке Криспи, со слов вора, а тот — со слов члена шайки грабителей, стоявшего на шухере? Могу я вызвать Паскуале давать показания? Нет. — Вы правы. — И потом, даже если бы мне чудом удалось вызвать их свидетелями, никто бы им не поверил. Да защита их в клочья порвет. Потому что они воры в законе, а значит, на них клеймо прирожденных лжецов. А те лгуны и преступники, которые законом не признаны таковыми, могут вешать всем любую лапшу на уши, и все им верят, ведь они — адвокаты, политики, экономисты, банкиры и так далее и тому подобное. Поэтому надо доказать, не нарушая правил, что Лоредана говорит неправду. — И как нам это сделать? — Ты пока что окажи мне одну личную услугу. — Я готов. — Сегодня без четверти полночь на своей машине проедешь от Виа Палермо до переулка Криспи. А завтра утром скажешь, сколько у тебя ушло времени. — Может, лучше Галло отправить? — Не лучше. Он долетит за семь с половиной минут, а то и меньше. Так, теперь ты говори. — Комиссар, съездил я поговорить с Интелизано. Он дал мне имена и адрес тех двух тунисцев, что живут в Монтелузе. Им лет по пятьдесят, хорошие работники и с законом ладят; прибыли года четыре назад и получили политическое убежище. Монтальбано навострил уши. — Политическое убежище? — Так точно. — Надо узнать, как им удалось доказать, что… — Уже готово. Когда Фацио так отвечал, Монтальбано начинал дергаться. — Раз готово, так будь любезен и меня просветить. Фацио спохватился: — Простите, комиссар, я подумал, что… Комиссар успел уже раскаяться в своей несдержанности: — Это ты меня прости. — У обоих сыновья в тюрьме. Выступали против правительства. Их самих тоже было велено арестовать, но им удалось вовремя бежать. — Не нравятся мне эти тунисцы, — заметил комиссар. 7 — Всем доброго дня, — входя, приветствовал Мими Ауджелло. — Поздравляю, вы были правы, — ответил, улыбаясь, комиссар. Мими изобразил изумление: — Поздравляешь? Я тоже был прав?! Что у нас на дворе, международный день доброты? А по поводу чего я прав? — По поводу двух тунисцев. — В смысле? — Они политэмигранты. Были в оппозиции. В Тунисе их сыновья сидят в тюрьме. Потому есть вероятность, что… — Стоп! — воскликнул Ауджелло. — Ни шагу дальше! — Что такое? — спросил Монтальбано. — Нас предупредил лично синьор начальник. А сказал он буквально следующее: «Передайте Монтальбано, что с этого момента расследование переходит в ведение отдела по борьбе с терроризмом. И пусть не вздумает вмешиваться, а не то ему не поздоровится». Ну вот, я передал. А теперь сделаем синьору начальнику ручкой и подумаем, как нам быть с этими тунисцами. — Понятия не имею пока, — признался комиссар. — Но, может, что и придумается — после обеда. Фацио, расскажи Ауджелло про ограбление синьоры Ди Марта. Когда Фацио закончил, Мими вопросительно взглянул на Монтальбано.