Едва оказавшись в кабинете, он мигом стащил с себя шляпу, очки и платок и засунул в картотечный шкаф. Не хотел, чтобы и с Фацио повторилась та же петрушка. — Здравствуйте, комиссар. Как все прошло с батраками-тунисцами? — с порога поинтересовался тот. — Может, они и тунисцы, но вот батраки — это вряд ли. — Почему же? Рассказал про руки. Фацио задумался. — Но ведь Интелизано говорит — они умеют работать на земле, — сказал он. — Возможно, на родине они были мелкими землевладельцами, так что представляют, что надо делать. Я наведаюсь туда после обеда. Надо будет следить за языком, эти ребята умеют даже мысли читать. А ты что мне расскажешь? — Комиссар, в городке толкуют, что вчера вечером Лоредана Ди Марта угодила в больницу в Монтелузе. — Что с ней? — Поговаривают, но это не наверняка, что у нее травма головы и несколько сломанных ребер. — Причина известна? — Точно — нет. Кто говорит, муж поколотил из-за этого дельца с похищением, а кто — с лестницы навернулась. — Полагаю, до синьора Ди Марты дошло, что Лоредана была знакома с грабителем, и он решил выбить признание, подняв на нее руку и даже ногу. — Похоже на то. — Задача — понять, назвала Лоредана имя или нет. Как думаешь, не пора ли присмотреться к этому Кармело Савастано? — Уже готово. На комиссара нахлынула ярость, как случалось всегда при этом ответе Фацио. Где он вообще время находит, чтобы успеть сделать это свое «уже готово»? Саданул сам себе по ноге под столом и слегка успокоился. — Говори. — Савастано все беспутничает. Неизвестно, где он берет денежки, чтобы позволить себе жить так, как он живет. Вчера вечером затеял драку в рыбной лавке, вмазал одному торговцу, и карабинеры засадили его на ночь в каталажку. Сейчас уже, наверно, выпустили или вот-вот отпустят. — Лучше бы за ним присмотреть. — Само собой. Я хотел вам сказать про ту вещь, что вы велели сделать. Я сделал, но вы все не спрашивали, ну я и позабыл… — О чем речь? — Узнать, за какое время Лоредана могла доехать с Виа Палермо до переулка Криспи. — Точно! Проверил? — Да, дважды. Минут за тридцать — тридцать пять, никак не меньше. Пошел на обед к Энцо, засиделся там надолго — времени было навалом. Когда вышел, было почти три. Решил, что нет нужды в прогулке вдоль моря: можно преотлично поспособствовать пищеварению, пройдясь по сельской местности. Но сперва надо зайти в контору за очками, шляпой и платком. На входе его поймал Катарелла: — Ай, синьор комиссар! Как же ж хорошо, что вы туточки! — Что такое? — Вам надобно наисрочнейше перезвонить синьору Диндилинзано, он уже дважды звонил! Велел, чтоб вы не ездили туда, куда собираетесь, прежде как позвонить ему, то бишь синьору Диндилинзано. Что там стряслось? Он рванул в кабинет. — Синьор Интелизано, что случилось? — Уважаемый комиссар, я не могу поверить! — То есть? — Невероятная вещь! — Говорите! — Это нечто… Монтальбано взорвался: — Да вы скажете уже, в чем дело? — Как я вам говорил, я поехал в Монтелузу, а к половине первого вернулся в Спириту-Санто. И сразу заметил, что трактор брошен на поле с работающим двигателем, а тунисцев нигде не видать. — И где ж они были? Интелизано его не слышал. — Тогда я пошел к ангару. Он был заперт, но ключи валялись у двери. Открыл. Тунисцы навряд ли далеко ушли — внутри лежали их рюкзаки и все остальные вещи, что они тут держали. — И что вы сделали? — Подождал с полчасика. Подумал — раз они вот так бросили ключи, то наверняка скоро вернутся. Потом вижу — не идут, сел в машину и поехал в Монтелузу. Я знаю, где они живут: снимают комнатку в квартале Рабато. Никого там не застал. А другие тунисцы, что живут по соседству, сказали, что те вернулись часов в одиннадцать, похватали свои пожитки и быстро умотали. — А сейчас вы где? — В Спириту-Санто. — Дождитесь меня, прошу. Еду. Спустя полчаса он уже был с Интелизано. Тот сидел у открытого ангара с удрученным видом. — Никак в толк не возьму. — Я вам объясню. Тунисцы узнали меня, а рыльце у них в пуху, вот они и слиняли. — То есть вы хотите сказать — они замешаны в этом деле с оружием? — По уши. А бегство — тому доказательство. — А вас-то они как узнали? — Наверно, по телевизору видели. Интелизано поморщился. — Уж простите, но когда вы последний раз по телевизору показывались? Монтальбано прикинул в уме. — С десяток месяцев тому. — И что же, по-вашему, незнакомый с вами человек видел вас пару минут десять месяцев назад и до сих пор помнит, как вы выглядите? Даже если б они вам в лицо светили… Свет! Блик света! Это было не отражение от стального листа, а, возможно… — Как попасть на сеновал? — Обогните ангар, там наружная железная лестница, я по ней не лажу, голова кружится. Он помчался за ангар, следом — Интелизано. Лесенка шла опасной вертикалью, но комиссара это не смутило: он вскарабкался как заправский пожарный, а Интелизано глядел на него снизу. Сеновал был почти пуст, не считая десятка рулонов сена, сложенных в дальнем углу около отверстия в полу над входом в ангар. Но Монтальбано заметил, что рулоны сдвинуты так, что между ними образовалась выемка. Можно залечь там и обозревать окрестности.