Она сидела, скорчившись, сжав зубы, и слушала, как мужчины продолжили обсуждать запланированную охоту, с каким оружием лучше идти на кабанов. Теперь Луминица с раздражением ждала, когда же беседа наконец закончится. Все тело ломило от долгого неподвижного сиденья в неудобной позе, но вылезти из-под стола она не могла. После услышанного разговора это стало не просто невозможным, но даже опасным. Смертельно опасным. Когда-то кнез говорил, что люди с высоты ему напоминают мух. Да, все так, он с легкостью прихлопнет, как муху, и ее, свою жену, если сочтет, что так нужно. Возможно, не особо колеблясь… А даже если и колеблясь, то что с того невольной жертве? Так же Петре замуровал свою Илинку в стене храма. Их история оказалась все-таки пророческой, с грустью покачала головой Луминица. Только пусть призраки и пророчили Луминице беду, что она могла поделать? - … Кстати, Космин, с Андрашем были кое-какие бумаги, - заметил кнез. - Вот как? Они могут быть нам полезны? - Еще не решил. Прежде всего, они были необходимы ему самому. Без них он не смог бы доказать свое происхождение. - Позволите взглянуть? - Разумеется. Они у меня в кабинете. Пойдемте, Космин. Я вам все покажу, и вы скажете, можно ли будет использовать эти бумаги для нашей пользы. Луминица услышала стук отодвигаемых кресел, потом шаги мужчин, которые постепенно удалялись от нее. Когда шаги затихли вдали, Луминица с облегчением выдохнула и выползла, вернее сказать, вывалилась из-под стола. [11] антиминс – четырехугольная скатерть с вышитым крестом или изображением Иисуса Христа. Антиминсом покрывают алтарь (в русском православии престол), то есть стол, на котором происходят приготовления к таинству Евхаристии. ГЛАВА LI Уступки Луминице с трудом удалось встать на ноги, так затекло и болело все тело. Она осторожно заглянула в соседнюю комнату и с отвращением посмотрела на оставленные на столе чарки и пустые кувшины с вином. Луминица не жалела, что услышала разговор, хоть он и наполнил ее ужасом, гневом и ненавистью. Но как жить теперь и что делать с полученными знаниями, она пока не знала. Девушка решила вернуться в свою комнату, но идти теперь вслед за кнезом и Космином Даком ей было страшно: а вдруг кто увидит, что она выходит из молельной, и кнез заподозрит жену в том, что она подслушивала. Луминица с новым интересом взглянула на винтовую лесенку в углу молельной. А заперта ли дверь на третий этаж? Вот заодно и узнаю, решила девушка и стала решительно подниматься наверх. Ступеньки отчаянно скрипели, и Луминица порадовалась тому, что не попыталась воспользоваться лестницей раньше: ее неминуемо бы застигли и… Дрожь испуга снова пробежала по ее спине. Тяжелой деревянной дверью явно пользовались не часто, потому что Луминице удалось сдвинуть ее с места не сразу, а только после нескольких отчаянных рывков. Когда дверь с хлопком раскрылась, Луминица чуть не вылетела в коридор третьего этажа. Тут девушка остановилась и прислушалась. На третьем этаже было тихо. В ряд шли двери гостевых комнат. Все, кроме одной, отведенной для Космина Дака, должны были сейчас пустовать. Луминица прислушалась, боясь, что тут могут прибираться слуги, но, к счастью, никого не было. Она прошла по темному коридору навстречу свету, льющемуся из дальнего окна. Луминица была тут всего один раз, когда обходила замок вместе с Констанцей. Тогда она так волновалась, что почти ничего толком не разглядела. И теперь Луминица осматривалась вокруг с любопытством. Отворяя по очереди закрытые двери, она беглым взглядом окидывала нарядные комнаты. Сейчас Луминица уже не боялась быть застигнутой мужем: ведь она могла ему сказать, что все время была на третьем этаже. В комнатах стояла разная мебель, но все они походили друг на друга: большие кровати с приготовленными для гостей одеялами, сундуки для одежды и столы. Луминица в который раз удивилась богатству своего мужа, который мог позволить себе такое количество мебели. Она вспомнила, каким скромным по сравнению с замком был ее родной дом. Сердце снова кольнула тоска по родным и близким, но Луминица уже привычно подавила в себе это чувство. В укромном закутке между двумя комнатами Луминица увидела неприметную дверь, скрытую занавесью. С интересом отдернула занавесь, девушка толкнула створку двери и почувствовала, как в грудь ударило зловоние. Однако даже это не смогло убить исследовательский интерес не особо брезгливой Луминицы, поэтому, зажав нос, она шагнула в комнатку. Маленькое окошко освещало дыру в полу, из которой поднимались рои мух. Любопытная Луминица заглянула туда и увидела, что узкая каменная шахта уходит далеко вниз, заканчиваясь где-то внизу белым кругом света. Каменная труба была недостаточно широкой, чтобы по ней мог пролезть взрослый человек, туда мог протиснуться разве что ребенок. Из отверстия злостно несло испражнениями. Почти задыхаясь, Луминица выскочила из комнатки. Она не могла не отдать должное изобретателю этой уборной, которая позволяла выливать горшки с нечистотами или даже пользоваться самим удобством, не выходя из замка. Она припомнила, что раньше видела снаружи замка на стенах в нескольких местах такие каменные столбы, не доходящие до низа, но особо не вдумывалась в назначение этой загадочной архитектурной детали. Так вот для чего они служат. Что ж. Очень удобно, этого Луминица не могла отрицать. И враги не смогут по ним влезть, и бегать далеко не надо. Луминица прошла до конца третьего этажа и стала спускаться вниз. Поднявшись в свою башню и накрыв за собой дверь в комнату, девушка выдохнула с облегчением. Фух, слава Богу! Теперь она в безопасности: кнез не сможет ее ни в чем заподозрить. Однако сколько нового и пугающего она услышала! Да, Луминица не ошибалась: кнез с соратниками готовил заговор против короля. Они подкупали его друзей. И господин Арбоц, на которого тогда Луминица наткнулась ночью… Луминица вспомнила Станку и скривилась от отвращения. Да, кнез нашел ключик и в этот раз, и его абсолютно не интересовало, что именно, вернее, кто именно станет приманкой. Луминица с горечью подумала о судьбе Станки. Бедная девочка, и ведь никто не может ей даже ничем помочь! Впрочем, а кто может помочь самой Луминице? Луминица вспомнила слова кнеза о том, что «ему будет жаль, если…» Она снова содрогнулась от тягостного предчувствия. Что хочет сделать с ней кнез? «Порезвиться», - как сказал Космин Дак? Не жена, а всего лишь «игрушка»? О да, она подозревала об этом с самого начала. Именно что игрушка, в которую можно поиграть, а потом… Луминица прошлась по комнате, нервно сжимая руки. «Красавица, как всегда», - сказал Космин Дак. Значит… значит, были и другие? Луминице снова припомнились слова Констанцы. Что она тогда говорила, нет, выплевывала в лицо сопернице? «Много тут было таких молодых и красивых. Только кнез умеет сбивать и гордость, и спесь. Все они стали падалью, которой им и положено было стать. И ты тоже станешь такой же падалью!» О чем тогда говорила Констанца? Что она знает такого, о чем не догадывается Луминица? А ведь Луминица спрашивала кнеза о других женщинах. Муж сказал тогда, что у него были любовницы, но эти связи ничего не значили для него. А Луминица, получается, что-то значит? А когда она спросила мужа, где все его предыдущие пассии, он сказал, что не знает. Но ведь он не всегда говорит правду. Тогда что же?.. Луминица побледнела. Она оглянулась вокруг, но каменные стены хранили угрожающее молчание. Нет, это не дом, это какая-то западня, подумала она. Западня, в которой ей готовят что-то страшное. Луминице захотелось выскочить из комнаты, броситься прочь из замка и бежать куда глаза глядят, как можно дальше от этого страшного места, от кнеза. Но это бесполезно: ее сразу же поймают и тогда посадят под замок. И это уже будет конец. Конец. Отчаянье навалилось на бедную пленницу замка. Луминица со стоном повалилась на кровать. Крики птиц врывались в окно, ветер колебал гобелены, и их свобода только сильнее ранили сердце Луминицы. Путы замка держали ее крепко, не давая ни дышать, ни радоваться жизни. А что ждет ее в будущем? Что готовит ей муж? Этого она не знала. Неизвестность заставляла сердце Луминицы больно сжиматься. Боже, что ее ждет? Что же? Дрина и Надья пришли за Луминицей вечером и сказали, что муж с гостем ожидают госпожу в трапезной. И Луминица покорно пошла вниз. Однако за ужином кусок не лез Луминице в горло. Глядя на закрытое лицо Космина Дака, она невольно вспоминала подслушанный разговор и снова бледнела. - Вы хорошо себя чувствуете, Луминица? – участливым тоном спросил кнез. - Мое недомогание уже проходит, Думитру, - с трудом раздвинув губы в улыбку, ответила Луминица. - Завтра уже все пройдет. Кнез пожал руку жены, и Луминица едва удержалась от того, чтобы не вскрикнуть. При свете свечей лицо мужа казалось сумрачным, и только глаза поблескивали сочувствием. Однако Луминица уже не могла верить им. Она отвела взгляд, чтобы не выдать себя. Ей хотелось кричать от гнева, хотелось швырнуть кубком в лицо Космину Даку, в лицо мужу, и при этом все внутренности у нее сводило от страха. Но Луминица понимала, что не имеет права показывать свои чувства – это был вопрос выживания. - Вы надолго задержитесь у нас, господин Дак? – со всей любезностью, на которую она была способна, поинтересовалась Луминица. - Думаю, что на неделю. Может, две. Пока хозяин замка не прогонит, - развел руками Космин Дак и криво улыбнулся, - или хозяйке замка гости не приедятся. - Вы же знаете, Космин, как я ценю наше общение, - заметил кнез. - Прошу вас не торопиться с отъездом. - Любезный господин Дак, - соглашаясь с мужем, кивнула головой Луминица, - я всегда рада друзьям своего мужа. Скажите, что вы хотите завтра на обед, и я прикажу это приготовить. Угождать гостям – это моя святая обязанность как хозяйки дома. - Благодарю вас, прекрасная госпожа, - кивнул Космин Дак и опорожнил чашу вина. - Меня все устраивает. Полностью полагаюсь на вас. Разве что еще вина… Кнез махнул рукой Михаю, и тот приказал слуге принести еще вина. - Я прошу прощения, но уже поздно, и мне пора ложиться спать, - извинилась Луминица. - Надеюсь, вы простите меня за то, что я оставлю вас. Наверняка, у вас найдутся темы для разговоров и без меня. - Разумеется. - Думитру, - сказала Луминица мужу, - вы не уделите мне пару минут наедине? И Луминица, поклонившись, встала изо стола и вышла в сопровождении мужа. - Что у вас за дело ко мне, Луминица? – больше с удивлением, чем с недовольством спросил кнез, закрыв дверь в трапезную и провожая жену в сторону лестницы. - Думитру, - остановилась Луминица и твердо посмотрела на мужа, - я готова вам помогать во всех делах. Во всех. Завлекать нужных вам гостей в дом, развлекать близких друзей… - Ну, не преувеличивайте, дорогая. Космин не мой близкий друг. - Вот как? – деланно удивилась Луминица. - Я подумала, что он один из самых дорогих вам друзей. - Если у нас есть общие дела, это не значит, что я считаю Космина своим другом, - поморщился кнез. - И между нами говоря, - тут кнез понизил голос и наклонился к уху жены, - он редкостный болван. Луминица улыбнулась. У нее так и вертелось на языке сказать, что не так давно кнез с пылом утверждал иное, но говорить такое она, разумеется, не собиралась. - Так о чем вы хотели поговорить со мной, Луминица? - Я хотела сказать, Думитру, что мне не нравится проводить весь день в душном замке. Завтра утром я хотела бы поехать покататься на лошади. Вы не против? Кнез пристально посмотрел на жену, но Луминица встретила его взгляд твердо. - Думитру, вы же понимаете, что в супружестве так же, как и в дружбе, движение должно быть двусторонним. - Вы хотите сказать, что пока я буду выполнять ваши просьбы, вы будете выполнять мои? Так, Луминица? – недовольно блеснул глазами кнез. - Но ведь это разумно, Думитру, вы не находите? Если одна сторона будет только отдавать, но не будет получать ничего взамен, она со временем начнет ощущать себя обманутой. - Вы чувствуете себя обманутой, дорогая? Кнез коснулся подбородка Луминицы и приподнял ее лицо. Однако девушка смело встретила испытывающий взгляд мужа. - Нет, Думитру, отнюдь. Я всем довольна. Готова служить моему господину так, как положено преданной жене. И днем, и ночью. Но при условии… - Вот как? Вы ставите условия? - Я слишком поторопилась со словами. Назовем это уступками с вашей стороны, которые будут всего лишь проявлением великодушия благородного человека. - О, какая лесть! – улыбнулся кнез. - Разве? Я говорила искренне. - Я хотел бы, Луминица, чтобы вы чаще говорили мне… свои искренние мысли. Из ваших уст они звучат пленительно. - Я не премину так делать впредь. Так вот… - Так вот? - Так вот. Если вы хотите, чтобы я вам во всем помогала, вы должны хотя бы немножко считаться и с моими желаниями, - закончила Луминица. Кнез внимательно вглядывался в зеленые глаза Луминицы. Он осторожно коснулся кончиком пальца ее чуть припухлых губ и обвел контуры. Луминица не смутилась и продолжала смотреть на мужа, не опуская глаз. - Вы повзрослели, Луминица, - констатировал кнез. Луминица молчала.