Наклонив голову, Луминица ждала ответа. Она ожидала, что Тамаш встретит ее иначе, не так холодно и равнодушно, и радость от их встречи начала улетучиваться. - Хорошо, - снова после секундной задержки ответил Тамаш и перехватил уздечку Череши. Теперь он шел впереди, а надувшаяся, как индюк, Луминица замыкала шествие. Она ведь так радовалась вначале! Она едва подавила в себе желание броситься Тамашу на шею. А он!.. Луминица с обидой поглядела в спину юноше. Тени деревьев чертили на светлой ткани рубахи затейливый мельтешащий узор. Тамаш шел легко и почти бесшумно, так, как умел ходить только он. Вот он обернулся к девушке, и на его губах мелькнула знакомая ей задорная улыбка. Луминица тут же оттаяла и решила сменить гнев на милость, тем более выказывать свою обиду было совсем не в ее интересах. Хижина Тамаша, сложенная из больших валунов и толстых бревен имела всего одно маленькое окошко, затянутое пленкой из бычьего пузыря, и одну низкую дверь, в которую нужно было входить, нагибаясь. Однако Тамаш не спешил приглашать в дом свою неожиданную гостью. Вместо этого он отвел Черешу к коновязи и привязал под крышей рядом с пегим жеребцом. Конь тут же проявил любопытство к новой товарке и потянул к кобыле длинную шею. Череша скосила глаза на жеребца, но только переступила копытами, фыркнула и отвернулась. - Что, не ко двору ты пришелся? - с улыбкой заметил Тамаш и успокоительно похлопал жеребца по шее. - Не жалует ее милость простого брата. Ну так понятно: не из того теста мы сделаны. А и нечего на красавицу из стада кнеза заглядываться, ищи себе ровню, дурень. Череша покосилась на Тамаша и снова презрительно фыркнула. Луминица улыбнулась. - Ты думаешь, лошади понимают, из какого они стада? – спросила она. - Лошади не глупее людей, - серьезно ответил Тамаш. - Тоже свое место понимают. Луминица прикусила губу и с досадой отвернулась. Да уж, Тамаш – твердый орешек, который не так легко раскусить. - А что это за такие деревья у тебя вокруг дома? – спросила она, чтобы сменить неприятную ей тему. Луминица осторожно потрогала колючие темно-зеленые ветки и принюхалась, но иглы высоких хвойников пахли совсем иначе, чем у ели и у других знакомых ей деревьев. Тамаш подошел к Луминице и тоже провел рукой по колючим лапам. - Это тисы. Осенью они покрываются маленькими красными ягодами. Как будто пятнами крови. Очень красиво. Смертельно красиво. - Почему? – удивилась Луминица и невольно отдернула руку от темных иголок. - А тис ядовитый, - объяснил Тамаш. - Откуда ты знаешь? - Мне мать рассказала, как одной девушке из села не давали выйти замуж за любимого. Вот она и решила отравиться. Натолкла ягод, настойку сделала и выпила. - Умерла? – испуганно выдохнула Луминица. - Нет, мать сказала, что только отравилась сильно. Рвало ее, каталась, как припадочная, по земле, задыхалась, потом в сон погрузилась. Думали, что все, даже священника позвали, чтобы соборовать. Но она в себя пришла, отлежалась и выздоровела. Повезло, видимо: ягод мало съела. - Вот и слава Богу, - заметила Луминица. - Но все равно страшно. А что с ней потом было? Выдали ее замуж за любимого или нет? - Не помню, госпожа, - ответил Тамаш, пристально посмотрев на Луминицу. Луминица смутилась. - А хвоя тоже ядовитая? – спросила она. - Все ядовитое: ягоды, хвоя, кора. Когда я маленьким был, у нас овцы наелись зелени тиса, и я с сестрой их молоком отравился. Но это не так страшно было. Тоже рвало. Ну, еще посидел денек – другой в кустах, и все прошло. И Тамаш сверкнул белозубой улыбкой. - Понятно. Луминица снова замолчала. - Так зачем вы пришли, госпожа? – спросил Тамаш, нарушив молчание. - Ведь не просто так? - Не просто так, - призналась Луминица. - Тамаш… - Да? - Мне помощь нужна. Очень нужна, а обратиться больше не к кому. Ты ведь мне поможешь? И Луминица с робкой надеждой посмотрела в лицо Тамаша. Тот нахмурился, как будто от света солнца, бьющего в лицо, но при этом девушка не увидела в глазах Тамаша прямого отказа. - Помогу, - просто ответил он, нехотя кивнув головой. - Вам помогу. Но сначала скажите, в чем дело. Луминица с облегчением вздохнула. - Понимаешь, Тамаш... Мне письмо надо послать. Очень важное письмо и втайне от мужа… от кнеза. Он ничего не должен знать. Ты ведь не скажешь ему, Тамаш? - Какое письмо? – еще больше нахмурился Тамаш. - Кому? - Письмо другу моего отца. Его зовут Мирча Кан. Он служит Ладиславу. Но еще у него есть поместье под Сигишоарой. Вот туда, наверное, и надо доставить письмо. Это далеко. Надо на коне скакать. Дня три, я думаю. Это хорошо, что у тебя есть конь. - Это не мой. Откуда у меня конь, госпожа? - А чей же? – удивилась Луминица. - Да проезжего. Путника я тут на пару дней приютил. - Путника? - Да, через горы проезжал, вот у меня и остановился. - Понятно, - кивнула головой Луминица, решив, что пытать Тамаша о его госте не имеет права. - Тамаш, так ты сможешь съездить? Я тебе денег дам. Чтобы коня в селе нанять на несколько дней. И тебе тоже заплачу. Сколько скажешь. - Такое важное письмо? – усмехнулся Тамаш и подмигнул Луминице. - Небось, об обновках хлопочете? А муж не одобряет? Однако несмотря на шутливый тон его глаза смотрели серьезно и внимательно. - Нет, Тамаш, - покачала головой Луминица. - Это очень важное письмо. Тут речь идет о жизни человека. Если это письмо быстро не послать, то может человек… погибнуть, - почти шепотом закончила она и умоляюще посмотрела на Тамаша. - Тамаш, пожалуйста. Мне некого больше попросить. Я в замке никому не доверяю. А если кнез узнает об этом письме… Тут голос Луминицы прервался. Она обняла себя руками за локти и отвернулась от юноши. Через секунду она вздрогнула, потому что почувствовала, что руки Тамаша легли на ее плечи. Его горячие пальцы обожгли Луминицу даже сквозь ткань рубашки, и одновременно по спине пробежали мурашки. - Луминица… Луминица боялась оборачивать. Зажмурившись, она стояла и ждала: и страшилась, и хотела продолжения. Но Тамаш почти тут же убрал руки. - Конечно, я помогу, госпожа. Давайте сюда ваше письмо. Луминица почувствовала, что готова расплакаться от облегчения. Торопливо достав спрятанное письмо, она с волнением его протянула юноше. - Только никому не говори, Тамаш. - Разве же я болтун, чтобы чужие тайны рассказывать? – с упреком покачал юноша головой. - Надо его доставить как можно быстрее. Сколько тебе денег дать? - Не надо, - грубо отрезал Тамаш. - Вот этого не надо. Коня я найду. Не волнуйтесь, госпожа. - Но как же?.. - Сказал – не надо, значит, не надо. - Но я же… Стрекот сорок заставил их одновременно замолчать и повернуться в сторону тропинки. - Ждите здесь! – коротко приказал Тамаш и ловко скрылся в кустах, обрамляющих тропинку. Луминица подошла к Череше, отвязала ее и застыла в тревожном ожидании. Кто бы это ни был, она не хотела показываться на глаза этому человеку. Быстро убежать? Но хижина лепилась на такой круче, что кроме тропинки среди камней, по которым пришла сюда Луминица, другой дороги отсюда она не видела. Куда-нибудь спрятаться? Но даже если она сама и спрячется в хижине, то Череша-то туда не сможет войти! А лошадь Луминицы в округе все знают. - Жаль, что тебя нельзя, как мышь, в рукаве спрятать, Череша, - прошептала Луминице лошади и погладила ее по шее. Та вопросительно-недоуменно посмотрела на хозяйку и фыркнула по своей привычке. «Ну и дура же ты, хозяйка, - так и читалось в ее умных карих глазах. - Как можно благородное существо с такой мерзостью сравнивать». И она снова осуждающе фыркнула. Прошло немного времени, и Луминица увидела двух мужчин, идущих по направлению к ней. Впереди Тамаша шел немолодой мужчина в добротной, если не сказать богатой одежде. На поясе у него висели ножны. В его темных волосах уже серебрилась седина. Серые глаза с прищуром смотрели на Луминицу, и девушке почудилась в них то ли угроза, то ли нескромное внимание. Девушка стушевалась и опустила глаза, с волнением прячась за Черешу. - Это и есть хозяйка замка? – спросил мужчина Тамаша, и тот молча кивнул. - Какая загорелая, лицо совсем не бледное, - заметил он совсем некстати. Тамаш снова молча кивнул, и его лицо стало замкнутым и настороженным. - Добрый день, прекрасная госпожа, - поклонился мужчина, и Луминица ответно поклонилась. - Вашей милости прошу. Я мимо ваших владений проезжал, да вот конь упал на тропинке и захромал. Пришлось на пару дней искать приюта. Хорошо, что хижину эту заприметил. Луминица недоверчиво приподняла бровь. Ей хотелось съязвить, что зоркие глаза должны быть у человека, который увидел хижину Тамаша, спрятанную среди зелени гор. Она, по крайней мере, заметила ее, только когда приблизилась. - Если у вас беда, то можно было и в замок обратиться, господин, - сказала Луминица.