А оборотень сложил ручки за спиной и застенчиво ножкой покрутил. Ох, мой мимиметр уже зашкаливает! Но только я хотела сказать ему что-то еще, Заяц юркнул в кусты. Удрал. Лиса почуял, что ли? Но Лис и так в норе, на первом этаже сидит и дуется на меня. Наверное. А, может, и на охоту ушел. Ай, не важно. Главное, что у меня теперь есть, чем пыльцу с утра скрыть. Рано или поздно, конечно, всё равно узнает, а пока стоит поберечь ранимое сердечко. Кто сказал, что оборотень не может быть ранимым? Очень даже может. — Ромашка? — раздался отстраненный голос за моей спиной. Резко обернулась, чтобы наткнуться на растерянный взгляд Лиса, чья мордочка выглядывала из щелочки приоткрытой чердачной двери, и весь мой триумф смыло… куда-то. Что это еще за рояль в кустах? Внизу тебе не сиделось, прохвост? Ах, да как же так? Вс; операция ради тебя была, а ты… — Ты начала обращаться? — интонация всё такая же и название ей — предистеричная. — Да? Я молчала. Только шляпку соломенную с головы сняла и прижала к груди. Словно щитом прикрылась, чтобы оборотень не поколебал струны моей души. Но, кажется, там уже что-то поколебалось. Одного взгляда на его лицо было достаточно. — Сегодня утром, — ответила я. Нет, ну а смысл теперь врать? Любопытный лисий нос везде сунется и разведает, что да как. Надо будет попросить Медведя замок на дверцу поставить. Навесной такой, амбарный, чтобы уж наверняка. — А я должен был узнать об этом последний? — продолжал наседать Лис, и я опять не знала, что сказать. Но всё-таки сказала. — Да. — Понятно. Дверца захлопнулась. Уже несколько минут как захлопнулась, а я всё еще сидела на столе перед открытым окном, вдыхая горьковато-сладкий аромат этого мира и понимая, что отношения с мужчинами у меня ни в одном из миров не складываются, вероятно, по причине меня. Всегда думаю, что умнее. Что мыслю на десять шагов вперед, верчу всем и вся, и на всём и везде. Ага, фигунжи там. Нет, в измене всё равно был виноват Антон. Ну а я пойду выручать свой личный сорт оборотня, пока не поздно. Подарок Зайца оставила лежать на кровати, а сама поспешила спуститься вниз. Вот что в местных мужчинах меня несказанно радовало, так это то, что с горя в бар не пойдут напиваться. Хотя бы по причине его отсутствия. — Послушай, — Лис возник прямо передо мной, да так неожиданно, что я аж ойкнула. Только с лестницы успела спуститься, задом к комнате. Подкрался, рыжий. — Я уже давно хотел сводить тебя в кое-какое место. О, а насчет отсутствия баров я зря подумала. Может, и притаился где-нибудь «В гостях у сказки» или что-нибудь в этом роде. — В какое место? — с опаской осведомилась я, но на всякий случай уточнила: — Я убежденный трезвенник. — Тебе понравится. — Печаль, что заволакивала его глаза прежде, исчезла без следа. Напротив — озорной огонек зажегся в изумрудах, и я очень удивилась подобной перемене. — Думаю, теперь самое время. Когда… когда проклятье и тебя затронуло. Ну, хоть кто-то из нас не теряет силы духа. Не знаю, через какое время на мне можно будет гадать, безжалостно отрывая лепестки, однако надежды, что теплилась в сердце Лиса, вполне могло хватить на нас обоих. — И ты на меня больше не обижаешься? — спросила я, заглянув в блестящие глаза, и мужчина тут же покачал головой. — Нет. Ты ведь не захотела меня расстраивать, верно? Прах снова оказалась права. Этот оборотень не так прост, как кажется. И не так… недалёк, пусть поведение его больную часть времени напоминало поведение ребенка семилетнего возраста. Всё-таки Лис умеет быть разным и правильно выбирать момент, когда следует скорчить серьезную мину, а когда обидчиво поджать губу. Это мне в нем и нравилось. Нет, нет, ничего мне в нем не нравится! Ни капли! — Пойдем? Уже начинает темнеть, — протянул он мне руку, и я удивленно уставилась на нее. Брать, не брать? — Доберемся как раз вовремя. Взяла. Я просто взяла его за руку. За крепкую теплую руку, которая сразу же сжала мою. На столе одиноко стояла зажженная керосиновая лампа, которую Лис перед уходом потушил, и мы оба вышли из норы в объятья прохладного вечернего ветерка. — Не холодно? — повернулся ко мне рыжий, и я мотнула головой. Даже смутилась немного из-за внезапно свалившейся на мою голову заботы. Ладно Волк — у него что-то свое на уме в отношении меня. Заяц, вероятно, настолько одинок, что ему только в радость помогать мне. Медведь — самый старший и ответственный, потому забота его тоже вполне оправдана. Ну а Лис? Нет бы прямым текстом сказать, как ко мне относится. Только удивляет периодически и нервы мотает. В равных пропорциях. Тем временем мы уже шли по тропинке. Сверчки в кустах стрекочут, кроны шуршат. Да, ночью в лесу никогда не бывает тихо. Так же, как и в деревне. Только в городе постоянно гудят автомобили, не останавливая свой нескончаемый поток ни на секунду. А здесь романтика. Нет, никакой романтики, просто лес! Лес лесной! — Ромашка… — как-то по-особенному нежно протянул мой спутник и задрал голову. Аж мурашки от его интонации побежали. — Очень тебе подходит. — С чего ты взял? — Были бы у меня ушки звериные на голове, я бы их поджала. — Кажется, что этот цветок очень простой и мало что из себя представляет. Но один его запах успокаивает, а отвар лечит. Не такой уж он бесполезный. Это… типа комплимент, что ли? Фирменный комплимент от Лиса? Хотя… не так банально, как красивые глаза, в которых тонешь с головой, или дивная улыбка, которую хочется видеть каждое утро. — Спасибо и на том, — усмехнулась я, а руку мою сжали крепче. Интересно, куда мы идем? Сколько еще тайн скрывает этот лес? И мир? Наверное, если бы он не был пожирателем, здесь уже давно обосновались бы какие-нибудь существа и превратили его в нечто такое, откуда я родом. Может, поэтому мир и сопротивляется? Мир, который защищает сам себя от цивилизации. Тогда его вполне можно понять, правда вот огромному дереву не докажешь, что ты безопасен. Отсюда можно только сбежать. Попытаться. А пока я не могу этого сделать, остается только ждать. Ждать, надеяться и наслаждаться тем хорошим, что здесь еще осталось. Лис улыбнулся мне, а я улыбнулась ему в ответ. — Еще немного и будем на месте, — заверил он. — Смотри не кинься в мои объятья сразу, хотя… можешь не сдерживаться. Я разрешаю. — Хм, вот еще… — буркнула, но сказанное заинтересовало меня еще сильнее. Куда же мы идем? От Сердца мы далеко, да и не сказала бы, что вид пульсирующего древа так прекрасен. Скорее ужасен. Честно говоря… я вообще не помнила, чтобы проходила по этой тропинке. Неужели, в окрестностях остались места, в которых я сумку не искала? — А теперь… — оборотень остановился напротив высоких кустов, отпустил мою руку и ухмыльнулся, — … надеюсь, ты поймешь, что в этом мире есть и светлая сторона. С этими словами он раздвинул тонкие ветви. — Какая… какая… красота, — только и смогла прошептать я, глядя на то, что, действительно, можно было назвать чудом из чудес. Сотни разноцветных светящихся бабочек кружили над небольшой полянкой. Мало того, что ночью бабочки, по своему обыкновению, спят, так еще и сияние их крыльев было настолько ярким, будто их окунули во флуоресцентную краску. — Ну что, нравится? — продолжал ухмыляться Лис, придерживая ветви рукой и глядя на меня с хитрым прищуром. — Очень… очень нравится, — кивнула я, как завороженная, наблюдая за танцем необычных насекомых. — Если бы я только фотографию могла сделать. Хотя бы одну. Цены бы ей не было… — Учись наслаждаться настоящим моментом, — укорил мужчина. Его рука вновь коснулась моей. Так-так-так… Романтическая атмосфера подъехала. Не нравится мне это. Бабочки, конечно, замечательные и местечко тоже ничего такое, но пора бы уже и честь знать. Спросит меня Татьяна Кузьминишна: «Чем же ты там в отпуске своем занималась? Что интересного расскажешь?» А я ей: «Да вот, ничего особенного. С оборотнями в деревне обжималась при свете луны. Тебе какой кофе? Латте или капучино?» А Лис времени зря не терял. Уже губами ко мне тянулся, морда наглая. Девушки таких любят. Чтобы без спроса, чтобы вопреки здравому смыслу, на одних только эмоциях, где-нибудь в кустах. Однако со мной такой номер точно не пройдет. Знаю я вас, проходили уже. — Не-а, — положила я палец на губы оборотня и мотнула головой. А тот немного подвис. Замер, скосил глаза на мой палец, даже не моргая, тяжело задышал. Словно в этот момент все думательные процессы в его мозге активизировались, и мужчина углубился в себя. Нет, одними светящимися бабочками меня не проймешь, прохвост. Этот отпуск должен будет рано или поздно подойти к концу. Я обязательно выберусь из ловушки, в которую ты меня затащил, уеду в город и поминай, как звали. Не скажу, что считаю себя чересчур корыстной, но мужчина, на котором я остановлю свой выбор, должен иметь за душой хоть что-то. Квартиру, хорошую работу — как минимум. Ну, и козлом не быть — само собой разумеющееся. Ты хоть и не козел, а лис, но все-таки… — Да, — наконец, вышел оборотень из астрала, отодвинул мою руку в сторону и впился в губы так, что мысля оборвалась на полуслове. Ты ведь животное! Откуда так умеешь?! Это уже не лизнуть. Это уже ого-го как! Э-э-э… Руки его обхватили мое лицо и сжали так сильно, что щеки сплющились, а рот открывался сам собой. И зверек сумел этим воспользоваться, не отрываясь больше ни на секунду. Острыми клыками он задевал мои губы, но почему-то неприятными укусы не казались. А бабочки теперь порхали не только на полянке перед нами, но и в моем животе. Причем сколько их там было, судя по ощущениям, о-о-о… целый инсектарий! Разве те чувства, которые ты вкладываешь в эти поцелуи, имеют хоть какое-то сходство с ненавистью? Да у меня ноги подкашиваются от твоей «ненависти» и твоего желания «сломать меня». Как говорится, сломай меня полностью. Еубы Лиса сместились ниже, скользнули по моему подбородку, затем по шее. Медленно-медленно, но жадно и требовательно они покрывали мою кожу поцелуями, а я шумно пропускала воздух сквозь стиснутые зубы и вздрагивала, когда клыки задевали особенно чувствительные места. Ну нет же, нет. Квартира, хорошая работа, не быть козлом… Козел, работа, квартира… Работа, квартира, козел… а-а-а… Оборотень провел кончиком языка от моего подбородка до самых ключиц, а у меня уже отключиц… отключицалась… отключилась способность трезво соображать. Я из последних сил старалась сохранить самообладание, но мозг отказывался сопротивляться. Сознанию, похоже, тоже нужен отпуск. И нормальный, а не вот это вот всё… — Ту-ту-ту, — выдала я, когда мужчина уж слишком увлекся процессом, и его рука медленно, но верно поползла под подол платья. Только тогда оборотень оторвался от меня, лицо его с полыхающими щеками нависло над моим, а от взгляда изумрудных глаз с поволокой у меня тут же в зобу дыханье сперло. Офигеть… Это уже не тот Лис, который тряс передо мной своими рваными портками и орал. Это… очень странный Лис. Не вызывающий к себе ни чувство раздражения, ни жалости, ни вины. Лис, который хотел меня съесть, но… — Чё-то в голову ударило, — весело попытался оправдаться он, тряхнул головой и похлопал себя по щекам. — Ух. Вот это ночка, да? Холодновато стало. Пойдем?