– Доброе утро, госпожа! – громко произнесла она, пройдя в комнату. – Доброе утро, Астрид! – потягиваясь в кровати, отозвалась Маргарет. – Сегодня вы спали дольше обычного. Должно быть, сказалась вчерашняя усталость. Вы так много танцевали, что даже стёрлась подошва у ваших туфелек. Астрид подошла к небольшому столику, на котором стоял серебряный таз для умывания, вылила в сосуд воду и добавила в неё благовония из баночек, толпившихся тут же большом количестве. – Ах, Астрид, я бы и сегодня точно так же провела вечер! – восхитилась Маргарет, усевшись по-турецки. – А то и весь день бы! А может даже и ночь! – Да-да, я знаю, вас хлебом не корми, дай только потанцевать да повеселиться. – А какие были кавалеры! Ты видела? – Ну конечно! – Все так галантны… – И все очарованы вами. – Да, я красива! – девушка гордо вздёрнула носик. Маргарет резво вскочила с кровати и подбежала к зеркалу. Подхватив пальчиками подол длинной белой камизы, будто подол платья, девушка начала петь и танцевать, игриво кокетничая со своим отражением. Золотые волосы немного растрёпаны после сна, но это ничуть не умаляло её обаяния. Оставив на столе тяжёлый кувшин, Астрид с умилением наблюдала за своей любимой воспитанницей и хлопала в ладоши под такт её танца. – Ну, хватит, госпожа Маргарет, хватит, – после мягко призвала нянька. – Идите умываться, а то вода остынет. Перестав танцевать, девушка ещё раз кокетливо улыбнулась своему отражению и послушно направилась к тазу с водой. Прибрав немного волосы, она с удовольствием несколько раз плеснула себе в лицо ароматную воду. – А что, матушка и отец обо мне уже спрашивали? – поинтересовалась Маргарет, утираясь полотенцем. – Да, спрашивали, – ответила Астрид. – Я им сказала, что вы ещё спите, и они не потребовали вас разбудить. Они тоже понимают, что после вчерашних танцев вам нужно отдохнуть. А завтрак я лучше принесу вам сюда. – Хорошо, дорогая Астрид. Девушка отдала няне полотенце и радостно чмокнула её в толстую мягкую щёку. Настроение у Маргарет было великолепное. – А не знаешь ли, приехали сегодня ещё гости? – вновь спросила Маргарет, подбежав к окну и выглянув во двор. – Прошу вас, госпожа, отойдите от окна! – воскликнула Астрид. – Вы же не одеты! – Я так крепко спала, что абсолютно ничего не слышала, – продолжала смотреть в окно девушка. – Никто сегодня не приезжал, – ответила Астрид и отвела воспитанницу вглубь комнаты. – Вот оденетесь и можете сколько угодно смотреть в окно. – Кстати, Астрид, сегодня я хочу надеть то платье, которое мне подарил дядя Норберт, – сказала Маргарет, присаживаясь к зеркалу. – Я знала, что вы захотите надеть именно этот наряд, и уже приготовила его для вас. Астрид достала из ящика туалетного столика гребень и начала не спеша расчёсывать волнистые локоны девушки. – Какая же ты молодец, Астрид! Оно потрясающе красиво! А ты видела, какой кулон с рубином дядя подобрал к этому платью? – Граф Регентропф вас балует не меньше вашего отца родного, – отозвалась Астрид. – Хотя у самого уже две дочери. Их надо наряжать. – Они ещё маленькие, – махнула рукой Маргарет, – им рано носить такие украшения. – Вы в их годы драгоценности уже носили. Разговор был прерван вошедшей в покои молодой служанкой. – Извините, госпожа, – поклонилась она. – Пришёл гер Вольфгарт и спрашивает, сможете ли вы принять его? – Зигмунд? – и щёки Маргарет тут же вспыхнули краской смущения. – Скажи, чтоб зашёл позже, – распорядилась Астрид. – Нет-нет! – воскликнула Маргарет. – Пусть подождёт немного, я его приму. Служанка поклонилась и вышла из комнаты. – Скорее, Астрид, причеши меня и подай какое-нибудь блио, – попросила Маргарет. – Вы даже ещё не позавтракали, – упрекнула няня. – Зигмунд может и позже зайти. – А вдруг у него что-нибудь важное? – возразила Маргарет. – Я приму его сейчас. Через несколько минут Маргарет уже была готова принять посетителя. Не смея оставить воспитанницу наедине с мужчиной, Астрид отошла в дальний угол. Зигмунд прошёл в комнату и низко поклонился девушке. В руках он держал покрытый материей небольшой холст. – Извините, госпожа Маргарет, что потревожил вас с утра, – вежливо произнёс он. – Моё дело не спешное, и всё же у меня великое желание скорее его совершить. – Не извиняйтесь, Зигмунд, – ответила Маргарет. – Время уже далеко не раннее, я давно проснулась, позавтракала, так что вы меня совсем не потревожили и ни от каких дел не отвлекаете. Что вы желаете мне сказать? Или показать? Маргарет, конечно же, заметила холст в руках Зигмунда, и поняла, что это, скорее всего, какая-то картина. Любопытство в ней быстро разгоралось. – Да, показать… – Зигмунд почувствовал себя крайне неловко. – Если вы позволите… У меня для вас есть подарок… – Подарок?! Что ж вы тогда медлите? Показывайте его скорее! Зигмунд снял материю с холста и повернул картину к девушке. Маргарет ахнула. На картине она увидела свой портрет, который был написан столь искусно, что ей почудилось, будто она смотрит в зеркало. Девушка глядела на своё лицо, не в силах отвести взор. – Вот… Я посмел написать ваш портрет… – промямлил Зигмунд. – И очень надеюсь, что вы не будете слишком строги… – Зигмунд, картина великолепна! – не скрывая восторга, сказала Маргарет. – Спасибо! Это прекрасный подарок! Я здесь словно живая. А эти цветы… Я даже чувствую их аромат! Вы гений, Зигмунд! Похвала окончательно смутила молодого человека, он даже не смел поднять глаза. – Я рад, госпожа Маргарет, что вам понравилось… Вдруг в коридоре послышались тяжёлые мужские шаги. Вскоре дверь широко распахнулась, и в комнату вошёл ландграф фон Регентропф. – Мне доложили, что ты уже встала, дочь моя! – сказал он и, окинув взглядом тихо стоявшего поодаль Зигмунда Вольфгарта, добавил. – И едва покинув кровать, уже принимаешь посетителей? – Ах, отец, посмотрите, какой чудесный подарок преподнёс мне Зигмунд! – воскликнула Маргарет и показала родителю портрет. Взглянув на картину, Генрих нахмурил брови. Портрет, несомненно, был написан весьма искусно, но написан без его на то позволения. – Не правда ли, чудесная картина! – не переставала восхищаться Маргарет. – Да, чудесная, – задумчиво проговорил ландграф. – Когда же ты позировала художнику? – Я ни разу не позировала Зигмунду. – Правда? – недоверчиво спросил Генрих. – Уверяю вас, это правда, ваше сиятельство, – заверил Зигмунд. – Я писал портрет по памяти и по зарисовкам своим. – Вот как. Что ж, Зигмунд, ваша работа действительно достойна восхищения, – похвалил ландграф, и складки меж его бровями разгладились. – Можно даже повесить портрет в нашу галерею. – Нет-нет, – тут же запротестовала Маргарет. – Портрет будет висеть здесь, в моих покоях. – Здесь никто его не увидит. – Он написан для меня. – Хорошо, – согласился Генрих. – Это твой подарок и распоряжайся им сама. Хочешь, чтоб картина висела в покоях твоих, пусть висит. А теперь мы с Зигмундом тебя оставим, чтоб ты спокойно завершила свои утренние дела. Как только мужчины вышли, Маргарет не отрывая глаз от портрета, отошла к окну, чтобы под лучами солнца лучше рассмотреть все линии и штрихи рисунка. Астрид приблизилась к воспитаннице. – Очень красиво, – сказала она. – Да, – отозвалась Маргарет. – Я давно уже мечтала, чтобы какой-нибудь знаменитый художник нарисовал меня. Зигмунд, конечно, не знаменит, но при таком мастерстве, он обязательно станет таковым. – Мне кажется, госпожа Маргарет, что вы не равнодушны к Зигмунду. Щёки девушки немедленно залились румянцем. Конечно, обаятельный и деликатный молодой человек не мог не понравиться юной девушке. Маргарет приятны были его мягкий говор, его тёплый взгляд, а его редкие случайные прикосновения, заставляли её сердце учащать ритм. И всё же в девичьей душе любовь не зародилась. У Зигмунда не хватало одной мелочи – парень был беден и не знатен. – Зигмунд – мой учитель, Астрид, – спокойно ответила Маргарет. – Он учит меня рисованию, и ничего между нами нет, и не может быть. – Зигмунд довольно мил, и трудно им не увлечься.