– Почему же я её вчера не видел? – Возможно потому, что вчера ты поругался с Маргарет и не пришёл вечером на пир. – Может быть. Барон Хафф… Рюдегер Хафф… Кажется, наш сосед. – Им отвели покои в северном крыле замка. – Но почему я не вижу их здесь на обеде? – всмотрелся Берхард в ряды гостей. – Да как же? Вон они сидят справа. Там, ближе к краю. Берхард уже внимательнее присмотрелся к сидевшим за правым столом и заметил Гретту. Она была всё в том же платье, с той же причёской. С правой стороны от неё сидел рослый бородатый мужчина в сером сюрко, с левой – высокая худощавая женщина в бордовом платье. Девочка между ними выглядела совсем крохой. Мужчина и женщина что-то тихо говорили Гретте, и она им с улыбкой отвечала. – Кто это рядом с ней? – поинтересовался Берхард. – Её родители? – Это её отец и воспитательница фрау… фрау Барх, кажется, – ответил Кларк. – Баронесса не приехала. Говорят, больна. Гретта с интересом разглядывала залу, гостей, угощения на столах. Она впервые присутствовала на таком большом празднике в богатом замке. Ей всё здесь нравилось: и убранство, и красивые наряды, и музыка, и добрые хозяева. Гретта повернула голову к центральному столу и заметила, что Берхард Регентропф смотрит на неё. Щёки девочки тут же покрылись румянцем смущения, а глаза прикрылись ресницами. Впрочем, ненадолго. Любопытство оказалось сильнее робости, и Гретта снова покосилась в сторону Берхарда. Он ей понравился. Смуглое лицо в обрамлении длинных прядей смоляных волос, стройная фигура. Хотя ростом он ещё не был высок. Мальчик продолжал смотреть на неё. Гретта почувствовала, как ей приятен взгляд его чёрных глаз, она даже невольно улыбнулась. Берхард наблюдал за новой гостьей весь ужин, он решил обязательно познакомиться с ней поближе и завязать дружеские отношения. После представления, что поставили менестрели, вечер продолжился танцами, и многие желающие вышли из-за столов в центр залы. Берхард так же покинул своё место. – Господин барон, – церемонно поклонился он отцу Гретты. – Позвольте пригласить вашу дочь потанцевать со мной. Рюдегер Хафф не высказал удивления, а лишь вежливо улыбнулся. Ему польстило, что сын ландграфа обратил внимание на его не лишённую привлекательности дочь. – Что ж, если Гретта согласна, то и я не против, – ответил барон. Девочка робко взглянула на кавалера. «У него красивые глаза», – мысленно отметила она. – Прошу вас, фройлен Гретта, – обратился Берхард к девочке. – Я согласна, – ответила та и вышла из-за стола. Проводив умилённым взглядом юную пару, барон Хафф тихо проговорил себе в бороду: – В глазах парнишки нескрываемый интерес. Дай Бог, чтобы он перерос в дружбу, а дружба в любовь. Моя красавица достойна такого жениха. Уроки Карен Вольфгарт не прошли даром, Берхард вёл в танце уверенно, фигуры исполнял правильно. Да и Гретта была хороша и грациозна, хотя охватившее сердце волнение мешало чувству полной свободы. – Я вас прежде никогда не встречал. Вы впервые в Регентропфе? – завязал разговор Берхард. – Я сама впервые. А мой отец бывал здесь уже не раз, – отвечала Гретта, так и не решаясь поднять глаза на своего кавалера. – Вам у нас нравится? – Да, очень. Правда, я не успела осмотреть весь замок. – Хотите, завтра я проведу вас по замку? Покажу вам комнаты, галереи, сможем подняться на башни. С восточной башни можно увидеть весь город, широкую гладь Рейна. – Предложение весьма заманчиво, – улыбнулась Гретта. – Я бы с радостью приняла его, но, к сожалению, мы завтра уезжаем домой. – Так скоро? – подивился Берхард. – Вы же только вчера прибыли. – Моя матушка тяжело больна, – спрятав улыбку, объяснила Гретта. – Мы не можем надолго оставлять её. Мы с отцом вообще не хотели уезжать, но мама настояла. – Мне искренне жаль. Но всё же прошу, останьтесь хотя бы ещё на день. Завтра вечером состоится маскарад, яркий весёлый праздник. Будет много музыки, танцев. А после я попрошу нашего лекаря Гойербарга поехать с вами. Он лучший в округе лекарь и обязательно вылечит вашу матушку. Гретта снова позволила себе улыбнуться. – Благодарю вас за участие, гер Берхард. Я передам батюшке вашу просьбу и ваше предложение. Улыбка делала Гретту ещё очаровательнее, и Берхард глаз не сводил со своей партнёрши, восхищаясь её нежной красотой и мягкой грацией. Такой девочки он ещё никогда не встречал. Его сестра Маргарет возможно и была красивее, но она блистала слишком ярко, обжигала и наносила боль, а Гретта несла тепло и умиротворение. – Мне кажется, вы очень любите танцевать, – продолжил Берхард разговор о пустяках. – Да, люблю. – У вас дома, должно быть, часто проводятся праздники? – Нет, мы ведём довольно скромную жизнь. – Ну, тогда я приглашаю вас на все последующие танцы, чтоб этот вечер вам принёс как можно больше удовольствия. – Что ж, ваше предложение принято. Испугавшись гнева супруга, Карен Вольфгарт перестала часто выезжать в город и задерживалась там не долго. Однако от разгадывания тайн, окутывавших смерть родной матери Берхарда, она не отказалась. Карен думала, рассуждала, наблюдала, сблизилась кое с кем из прислуги и, наконец, сложив все выводы, словно мозаику, получила чёткую картину прошлых событий. Она не сомневалась, что картина получилась верной. И тут возник новый вопрос – кому продемонстрировать свой ум, рассказать о разгаданных тайнах? Кандидатуру для подобного разговора найти было сложно, но хранить секрет в себе ещё трудней. К мужу Карен доверие потеряла и даже не собиралась ничего ему рассказывать. Дни шли, и желание кому-либо поведать об истинном положении дел становилось всё сильнее и сильнее. В пору хоть оповещай всех подряд. Когда в замок прибыло множество гостей, у Карен глаза загорелись, слова скопились на кончике языка. Пару дней она присматривалась к людям, особенно к женщинам и наконец нашла нужную ей публику, которая оценит новость по достоинству. Хайнц Вольфгарт слишком хорошо знал свою супругу и старался везде её сопровождать, чтобы в нужный момент закрыть ей рот. И всё же ежеминутно контролировать жену он был не в состоянии. И вот на пиру, заметив, что Хайнц увлёкся разговором с мужчинами, Карен отошла в сторону, поближе к пожилой полной даме с глуповатыми глазами, которая величалась баронессой фон Хельбруг. Карен ранее уже присматривалась к ней и успела выяснить, что эта баронесса обожала всякие сплетни, а, значит, сумеет стать благодарной слушательницей. – Праздник с каждым днём всё великолепнее и веселее! – начала Карен разговор издалека. – Да! Ландграф фон Регентропф умеет гулять с размахом! – отозвалась баронесса скрипучим голосом, теребя пояс на своём излишне ярком наряде. – Вы в Регентропфе не первый раз? – Я приезжала сюда давно, когда ландграф праздновал рождение младшего сына Густава. – Густав хорошенький мальчик, симпатичный. Мне кажется, он похож на отца. – Мне тоже так кажется. А Маргарет – вылитая красавица мать. – Берхард среди них уж очень сильно выделяется. – Да. На него посмотришь и подумаешь, что он совсем этой семье чужой. – Что ж тут удивительного, ведь так оно и есть. Баронесса взглянула на собеседницу огромными от удивления глазами. – Как чужой? – воскликнула она, всплеснув руками. – Вы хотите сказать, что он не родной сын ландграфу фон Регентропфу? – Ну да, – просто пожала плечами Карен. – Разве вы не знали? В Регенплатце это ни для кого не секрет. – Ах, Боже мой! Я не знала. Расскажите, как же такое случилось, и почему Берхард живёт в замке? – Ну, это коротко не расскажешь. К тому же и история эта тёмная… В ней замешана одна весьма влиятельная, но жестокая особа… – Прошу вас, расскажите! – Баронесса аж вся затрепетала от нетерпения. – Я обожаю тёмные истории! – Ну хорошо, – Карен сделала вид, будто сдалась. – Но только пообещайте, что никому ни слова не передадите. – Обещаю! – заверила баронесса, хотя в мыслях уже перебрала имена подруг, которым красочно перескажет всё-всё слово в слово. – Слушайте же. Давно, почти пятнадцать лет назад… – Госпожа Вольфгарт, вот вы где. А я вас везде ищу! К шепчущейся парочке приблизилась ландграфиня. У Карен сердце замерло, – а вдруг Патриция что-то слышала? Под гнев госпожи попадать не хотелось бы. Но вроде нет, Патриция мило улыбалась, и взгляд её был весел. – Я прервала вашу беседу, извините, – приложив к груди руку, с чувством вины произнесла ландграфиня, обращаясь в основном к баронессе фон Хельбруг. – Вы нам совсем не помешали, – вежливо проскрипела баронесса. – Мы болтали о пустяках. – О! Ну, тогда вы позволите забрать у вас фрау Вольфгарт? Она нужна мне для одного дела. – Вам вовсе не нужно для этого спрашивать разрешения, вы же у себя дома, ландграфиня. Патриция знаком предложила фрау Вольфгарт последовать за ней. С тяжёлым вздохом досады, Карен попрощалась с баронессой, пообещав той, что как только освободится, обязательно вернётся к ней, для продолжения разговора. Баронесса досадовала не меньше и даже мысленно выругалась. Выйдя из зала, ландграфиня прошла коридор и направилась вверх по лестнице. Карен покорно следовала за ней. Подозрительные мысли её голову не занимали. По дороге, встретив слугу, Патриция приказала ему немедленно отыскать Ханну и передать ей, что госпожа ждёт её в северной башне. – Мы идём в башню? – спросила изумлённая Карен, и непонятное чувство кольнуло её в сердце.