– Заметил и молчишь? – Мне пока нечего предъявить против волчонка кроме подозрений. А без явных доказательств отец и слушать меня не станет. – Не станет, – согласно кивнула Маргарет. – Но я заметила также, что и Гретта смотрит на Берхарда тепло и с интересом. Боюсь я, Густав, как бы Берхард не попросил бы отца женить его на Гретте, а не… – Нет-нет, – тут же отверг Густав предположения сестры. – Отец на такое не пойдёт. В этом я абсолютно уверен. Гретта Хафф недостаточно знатна и богата для роли супруги правителя Регенплатца. Да и с маркграфом Фатнхайном портить отношения не выгодно. Заешь, Маргарет, я даже рад, что Берхард влюбился в Гретту. Он будет страдать, он будет мучиться от мысли, что его возлюбленная стала моей женой. – А ты не будешь мучиться, если твоя жена полюбит другого мужчину? Тем более что этот другой – твой враг. Ты сам-то любишь Гретту? – Да, она мне нравится. Однако её чувства меня не интересуют. – Густав откинулся на спинку стула, губы его скривились в самодовольной ухмылке. – Через пять дней Гретта станет моей женой, а я стану её хозяином. Ей придётся полюбить меня, иначе она познает силу моего гнева. – Ух, как ты строг! – усмехнулась Маргарет. – Да. Все эти нюни да долгие пустые ухаживания не по мне. К тому же волчонку жить осталось уже недолго. Он не сможет даже словом защитить свою ненаглядную. Жаловаться Гретте будет некому. – Ну, как знаешь. Я просто предупредить хотела, чтоб ты не терял бдительности. Но Густав весело рассмеялся. Он встал, обошёл Маргарет и обнял её за плечи. – Ох, дорогая моя сестрёнка! Да я теперь тебе по гроб жизни буду благодарен за твою заботу! – Я это запомню, – лукаво улыбнулась Маргарет. – Отныне можешь распоряжаться мной и моей жизнью. Слово короля Регенплатца! Теперь и Маргарет звонким смехом поддержала веселье брата. – Ну а сейчас, сестрёнка, я вынужден уйти, – после сказал Густав. – Торопишься к невесте? – Да. Я пригласил её на верховую прогулку. – Ты уж будь с ней пока полюбезнее. – Стараюсь, – вздохнул Густав. – Гретта столь аппетитна, столь желанна… Я с трудом сдерживаю себя. Вместо всех этих любезностей, я б лучше повалил её на кровать!.. – Потише, потише, братец! – вновь рассмеялась Маргарет. – Эдак ты можешь не совладать со страстью своей. Потерпи, пять дней осталось. – Потерплю… Потерплю. Теперь уже есть ради чего. Солнце поднималось всё выше, его жар набирал силу, пропитывая сухой воздух. Изнывающая от засухи природа страдала и робко молила о дожде шелестом вялой листвы. Но небо не внимало мольбам и не порождало ни облачка. В такую жару Гретта с удовольствием бы провела время в тени сада или на берегу реки под прохладным бризом. Но Густав пригласил её на экскурсию в Крафтбург. И вот они вдвоём едут по протянувшейся вдоль поля дороге под лучами палящего солнца. Кони лениво брели шагом, обмахивая хвостами вспотевшие бока и отгоняя от себя надоедливых мух. – Даже и не подумаешь, что эти земли имеют название Регенплатц – Площадь ливня, – заметила Гретта. – Природа буквально умирает от жары. – Такая погода только в этом году, – отозвался Густав. – Обычно в июле бывают дожди, иногда даже становится прохладно. Однако земли наши прозвали так вовсе не из-за обилия ливней. – Да, я знаю. – Знаете? – Густав удивлённо приподнял бровь. – Но я вам ещё не рассказывал историю зарождения Регенплатца… Вы, верно, спрашивали об этом у матушки?.. – Я прочла летопись рода Регентропф, – улыбнулась Гретта, – и теперь знаю всю историю вашей семьи. – Летопись? А кто вам её дал? – Я сама взяла в библиотеке замка. А о том, что она там лежит, мне рассказал Берхард. Услыхав имя брата, Густав нервно выдохнул и зло сжал губы. Какое право имел волчонок разговаривать с его невестой? Неужели и правда хочет её завлечь? – Что он вам ещё рассказывал? – процедил Густав. Гретта заметила, как резко изменилось настроение её спутника. Только сейчас она вспомнила, что между братьями существует неприязнь. – Ничего особенного… – проговорила девушка. – Сказал пару слов о Берхарде-Отважном… – Наверное, вызвался и проводить вас в библиотеку? – не слушал Густав. – А там наедине всяких любезностей наговорил? Он мастер на цветастые комплименты! Густав ревновал и злился. Ненависть к брату клокотала в его душе, обида на Гретту царапала сердце, и тихое рычание гнева вырвалось из его горла. – Ничего подобного не было, – поспешила заверить Гретта; реакция собеседника её напугала. – Я и Берхард разговаривали, как друзья, и никаких притязаний с его стороны ко мне не было. Густав лишь усмехнулся в ответ – он не верил. – В конце концов, Берхард скоро станет мне братом, – говорила Гретта, – и я не понимаю, почему должна избегать его общества. – Потому что мне это неприятно. – Густав вонзил в девушку жёсткий взгляд. – Вы – моя невеста, моя будущая жена, и я не желаю, чтобы вы оставались наедине с другим мужчиной, даже если он мой брат. Учтите это на будущее. Брату своему я не доверяю, а к вам, как к женщине, доверия ещё меньше. Теперь Гретта была уязвлена. Она росла в любви и уважении, обладала свободой и самостоятельностью, а сейчас ей ставят условия? Приказывают, словно прислуге? Да ещё столь недружелюбным тоном. – Вы мне ещё не муж, чтоб предъявлять такие претензии, – заметила Гретта, гордо вздёрнув подбородок. – И когда им станете, прошу не говорить со мной в подобном тоне. Если вы считаете меня нечестной девушкой недостойной уважения, то откажитесь от меня, пока не поздно, чтоб после не корить себя. Густав моментально вспыхнул – ни одна женщина не позволяла себе говорить с ним столь дерзко. – Я не стану от вас отказываться. Но и вы поумерьте свой пыл, пожалуйста, и научитесь сдерживать гордость свою. То, что невесте ставится в упрёк, для жены может обернуться наказанием. – Наказанием? Уж не хотите ли вы сказать, сударь, что после свадьбы станете тираном? – Смотря, насколько послушной вы окажетесь женой, фройлен. Так вот какова истинная сущность этого на первый взгляд симпатичного и любезного юноши? Сейчас его взор не скрывал пренебрежения, а голос его – презрения. Гретте вдруг стало очень неприятно разговаривать с таким человеком. Ничего не ответив, она развернула коня и поехала по дороге назад. – Куда вы? – остановившись, окликнул Густав. – Обратно в замок, – не оборачиваясь, отозвалась Гретта. – У меня больше нет желания продолжать с вами прогулку. Густав тихо выругался, развернул коня и нагнал девушку. – С чего это вдруг? Обиделись? – поинтересовался он. – Я считала вас рыцарем, благородным кавалером, а вы ведёте себя, как мужлан, – высказала Гретта. – Вы ничуть не ошибались в своём мнении. Но поймите и меня, Гретта. Вы мне очень нравитесь и естественно, что я ревную. – Ах, вот как. Однако если сейчас ваша ревность выражается злыми упрёками, то что же меня ждёт после свадьбы? Она превратится в побои? – Ну что вы, ничего подобного не будет, – заверил Густав, но тут же добавил. – Если, конечно, вы станете вести себя как разумная честная жена, благоговеющая перед своим супругом. Последние слова вызвали на губах Гретты усмешку. – Снова «если», снова условия? – Да, снова! – Тон Густава стал твёрже. – И вы лучше подумайте над моими словами, а не усмехайтесь. Только от вас зависит ваше семейное благополучие. Подобный разговор уже надоел Гретте, и поведение собеседника, который старательно изображал уязвлённое самолюбие короля, начинало раздражать. – Я подумаю, – сказала девушка. – Но не об этом, а о том, стоит ли мне вообще соглашаться на роль вашей супруги. – Вы серьёзно? – изумился Густав. – Вполне, – заверила Гретта. – Этим вы рискуете ославить ваше имя… Уже повторно… – Да лучше остаться старой девой, чем стать женой тирана! И высказав это, Гретта пустила своего коня в галоп, желая поскорее покинуть общество неприятного, уже неприятного ей человека. Она была разочарована, ей было обидно. Возможно, Густав и имел основания на упрёки, но можно было сделать их более тактично, без злости в голосе. А эти условия!.. Не было сомнений, что Густав говорил о них серьёзно. А значит, ей предстоит жить в полной зависимости от настроения мужа, в полном повиновении его желаниям. Нет, не будет в её семейной жизни благополучия, не будет даже скуки, а будет лишь боязнь перед гневом супруга. Не принесёт такой брак радости и счастья. Возможно, действительно лучше отказаться от него, пока не поздно. Густава поведение невесты разозлило окончательно. Тихая серая голубка на самом деле оказалась гордой орлицей. Плохо. Непослушная женщина – это проблемы, натянутые нервы, глупые капризы. Однако как Гретту украсила гордость, сколько величия придал ей смелый взор карих глаз! Отказываться от такой женщины глупо. И терять её не стоило. Густав пришпорил коня и помчался вслед за быстро удалявшейся девушкой. Заметив погоню, Гретта испугалась, неясная тревога охватила её душу. Сейчас она сильно пожалела, что поддалась просьбе кавалера совершить прогулку вдвоём без сопровождения свиты, она не взяла с собой даже Лизхен. Девушка ударила каблуком в бок коня, раз, другой, однако конь скорости не прибавил. Ей заведомо дали спокойного ленивого скакуна, да и дамское седло не располагало для быстрой езды. Густав без труда нагнал Гретту, схватил её коня под уздцы и заставил его замедлить ход, а после и вовсе остановиться. – Куда же ты убегаешь, Гретта? – спросил Густав. – Неужели испугалась меня? Церемонности были отброшены, синие глаза юноши обдавали холодом, ухмылка на губах не предвещала ничего хорошего.