– Отлично. Берхард спрыгнул с коня и помог спуститься Гретте. – Это брат ландграфа? Его приезд тебя обрадовал, – заметила девушка. – Мой дядя добр ко мне. Он более мягок и лоялен, нежели мой отец. Думаю, он поддержит меня. И ещё надеюсь, сегодняшнее происшествие заставит отца задуматься, пересмотреть решение… – Ты хочешь всё рассказать? – Конечно. – Не надо. Берхард недоумённо взглянул на девушку. Её просьба показалась ему странной. – Не надо ещё больше позорить Густава, – пояснила Гретта. – Ему уже за падение будет стыдно. Да и мне пересуды не нужны. – Но нам придётся дать ответ, почему ты вернулась со мной, а не с ним, да ещё в столь потрёпанном виде. – Давай придумаем что-нибудь, – пожала плечами Гретта и не спеша направилась к дверям замка. – Например, что мой конь понёс, и я упала с него. Подобная идея Берхарду не понравилась, оставлять оскорбление безнаказанным не стоило. Однако он промолчал, решив действовать и говорить по обстоятельствам. В холле уже никого не было, лишь слуги суетились вокруг больших сундуков. Это и к лучшему, не придётся давать отчёт о столь скором возвращении Гретты и её странном виде. Но едва Берхард подумал об этом, как на ступенях лестницы появились Патриция Регентропф и Маргарет Гельпфриг. Завидев Гретту, Патриция сразу почувствовала что-то неладное и поспешила спуститься в холл. – Что случилось с вами, Гретта? – встревожено поинтересовалась она. – Ничего страшного, фрау Патриция, – поспешила заверить Гретта. – Уверяю вас, для беспокойства вовсе нет причин. – Но… ваш вид… – Понимаете… Мой конь… Он чего-то испугался и… вдруг понёсся. Я никак не могла его остановить. А потом… я упала, свалилась в какой-то овраг. Вот… порвала платье… – Ну а где же Густав? Гретта неуверенно повела плечом: – Не знаю. Может, потерял меня из виду… и поехал другой дорогой?.. Что-то не нравилось Патриции в этой истории, что-то нереальное в ней чувствовалось. Она подозрительно покосилась на Берхарда. – Зато по этой дороге ехал он? – спросила ландграфиня, кивнув на юношу. – Да. Я вышла к дороге и, к моему счастью, встретила на ней Берхарда. Если бы не он… – Да-да, конечно. – У Патриции не было желания слушать похвалы в адрес волчонка. – Вы не ушиблись ли при падении, Гретта? – Немного плечо болит, – призналась девушка. – Нужно послать за лекарем Гойербаргом, – сказал Берхард. Но ландграфиня сделала вид, будто не слышала его. Она мягко улыбнулась Гретте и, приблизившись к ней, обняла за плечи. – Бедная девочка, – проговорила Патриция. – Вам необходимо прилечь, успокоиться. Идите пока в свою комнату. Я сейчас прикажу принести вам горячей воды, а позже к вам зайдёт лекарь, осмотрит ваше плечо. – Спасибо, фрау Патриция. Вы так добры ко мне. – Гретта была искренне благодарна. Едва Гретта скрылась за углом, Патриция резко развернулась к Берхарду и вонзила в него ненавидящий взгляд. – Говори правду, где Густав? – жёстко потребовала она ответа. Берхард привык к подобным взорам матери и относился к ним спокойно. – С ним случился припадок, – честно ответил он. – Из-за чего? – Упал с коня. Со стороны послышался смешок. – Боже мой, какие страшные звери эти кони! – усмехнулась Маргарет. – Все с них падают! Патриции было не до смеха. Её взор не скрывал подозрения и недоверия. – Как же случилось, что такой прекрасный наездник, как Густав, упал с коня? – Конь внезапно встал на дыбы, – всё так же невозмутимо давал ответы Берхард. – Почему? – Наверное, тоже чего-то испугался. Патрицию раздражал этот человек, его короткие фразы, его спокойствие, его присутствие вообще. – Как смел ты оставить брата на дороге одного в столь тяжёлом состоянии?! – взорвалась женщина. – Ты, бездушный мерзавец! – Можете не переживать, он не один. С ним остался Кларк, и скоро он привезёт Густава домой. Решив, что сказал всё, Берхард развернулся и направился к выходу. – Ты куда? – крикнула ему вдогонку Патриция. – Навстречу Кларку. – Негодяй! Волчонок! Наверняка, это ты всё подстроил! – Патриция была на грани истерики. – Да ещё и оставил с Густавом чужого человека! Ты желаешь позора брату! Желаешь его погибели! Каким бы ни было огромным терпение Берхарда, но и оно имело предел. Юноша вернулся к матери и, пристально глядя ей прямо в глаза, резко ответил: – Ваш «ангел» только что посягал на честь этой невинной девушки. Она в страхе убегала от него пешая, а он на коне загонял её, словно добычу на охоте. Я прервал его игру, не желая, чтобы свершилось худшее. И скажите спасибо доброте и жалости Гретты, которая запретила мне рассказывать о столь низменном поступке Густава. А ведь за это барон Хафф вполне может вызвать Густава на поединок и уж тем более отказать в благословении на свадьбу. Высказав всё, Берхард быстрым уверенным шагом покинул холл. Опешив от услышанного, Патриция лишь беспомощно развела руками, она не знала, что и думать. – Не нравится мне всё это, – тихо произнесла Маргарет, приблизившись к матери. – Мне не верится, он всё придумал… – отозвалась Патриция. – А вот мне как раз верится. Послушаем потом, что скажет сам Густав. – Как ты низко пал в её глазах! – подытожила Патриция, выслушав честный рассказ сына, который и не пытался чего-либо скрывать от матери. – Я знаю, – тяжело вздохнул Густав. – Но я был очень зол в тот момент. – И глуп. – Да, и глуп. Угрюмый, Густав полулежал в постели, восстанавливая силы после приступа. Рядом с ним сидели мать и сестра Маргарет. Патриция была расстроена и даже разочарована в сыне. Она знала, что Густав бывает груб и несдержан, но подобного взрыва ярости из-за пустяка она от него не ожидала. – Теперь Гретта мне наверняка откажет, – вновь вздохнул юноша. – Возможно, – согласилась Патриция. – Но ничего, найдём тебе другую невесту, получше. – Мне не нужна другая, я хочу только Гретту. – Нужно было завоёвывать её сердце, а не нападать на её тело, – вставила замечание Маргарет. – Она всё равно будет моей. Я заставлю её быть моей! – упрямо заявил Густав. – Как думаете, Гретта расскажет о случившемся отцу? – Думаю, что нет, – высказала своё мнение Маргарет. – Она уже всем подтвердила версию, что упала с взбесившейся лошади. Даже конюха успели наказать. – Если барон узнает правду, то вызовет тебя на поединок, чтоб защитить честь дочери, – сказала Патриция. – И естественно откажется от брака. – Нет, он не посмеет, – прорычал Густав, – он же нищий… – Посмеет. Может, он и нищий, но гордый.