Пока Макар думал, на какой кривой козе подъехать к фантастам, телефон пискнул: пришло сообщение от Бабкина. «Следак: Истрик Алексей Борисович». И номер. – Что ж, попробуем связаться с Истриком, – вслух сказал Макар. Следователь предупредил по телефону, что освободится не раньше десяти. Макар терпеливо дожидался его в условленном месте. На маленькой площади, со всех сторон закрытой от ветра домами, осень началась на две недели раньше. Сморщенные желтые листья усыпали тротуар. Дряхлые фонари сгибались над кленами, словно целовали детей в кудрявые макушки. – Макар Андреевич? – спросили сзади. Илюшин обернулся. Перед ним стоял невысокий щуплый мужчина лет сорока в длинном плаще, из-под которого выглядывали начищенные тупоносые ботинки. Весь его облик дышал бы старомодностью, если бы не висевший на спине поблескивающий черный рюкзак. Широкие лямки, похожие на пулеметные ленты, были стянуты на груди. – Здравствуйте, Алексей Борисович. Следователь протянул узкую сухую ладонь и сразу перешел к делу: – У вас есть информация по убийству Юренцова, как мне сообщили. – Я бы сказал, мы можем быть друг другу полезны, – уклончиво ответил Макар, едва заметно выделив «друг другу». «Извини, дружище, но без взаимности у нас с тобой не получится никакой любви». Пауза. Истрик рассматривал частного сыщика, тот без всякого стеснения рассматривал следователя. – Неподалеку можно посидеть… – наконец сказал Истрик. – Хорошая идея. Место, куда Истрик привел Макара, отличалось от дневного кафе с пластиковыми стульями, как бражник от бабочки-капустницы. Это был крошечный бар на пять столиков, спрятавшийся за толстой дверью в какой-то подворотне. Илюшин с его умением великолепно ориентироваться не был уверен, что сможет найти сюда дорогу второй раз. Внутри царил полумрак. Из колонок громко звучал джаз, но как только провожатый Макара обратился к бармену, тот молча кивнул и убавил звук. Истрик, не глядя в меню, заказал пива. Макар сказал официанту: «Капучино, пожалуйста» и огляделся. Три столика из пяти были заняты парами среднего возраста. Возле барной стойки флиртовали парень и девушка. У девушки на лодыжке была вытатуирована стая рыб. – Не могу привыкнуть, – сказал следователь, покосившись на нее. – Забивают себя с ног до головы… Летом ездил отдыхать: ни одного чистого тела на пляже, ну разве что дети. Зачем это – не могу понять. – Один из новых способов коммуникации. Макар не собирался поддакивать собеседнику. К татуировкам он относился без всякого осуждения, скорее, чисто потребительски: их носитель, не успев открыть рта, добровольно делился информацией о себе с окружающим миром. Илюшин такую открытость только приветствовал. Принесли заказ. Макар пригубил кофе и вкратце объяснил, что заставило его добиваться встречи со следователем. – Юренцова наняли, чтобы он описал в книге, как кого-то убивает? – переспросил следователь. В желтоватом свете настенных ламп вид у него был изможденный. – Юренцову заплатили, чтобы он написал книгу по чужому сюжету, – сказал Макар. – Издательство, которое в таких случаях выступает посредником, часто нанимает для подобной работы второразрядных писателей. – А почему этот, с сюжетом, сам не мог написать? – Не умел. Не хотел. Боялся, что у него не получится. Разные могут быть причины. За актеров и политиков мемуары обычно пишут журналисты… – Но здесь-то, как я понял, не мемуары? – Нет, это роман. Юренцов начал работать над ним и в какой-то момент пришел к выводу, что человек, придумавший сюжет, – преступник, убивший троих человек. Он пытался выяснить, кто это, но в издательстве ему ничем не помогли. Тогда он написал заявление об убийстве. Юренцов сильно заикался, при волнении и вовсе терял способность изъясняться связно. А вот в письменном виде все это должно быть изложено логично и разумно. – В возбуждении уголовного дела было отказано, – сказал Истрик как бы между прочим. «И почему я не удивлен», – подумал Макар. – Юренцов закончил работу над книгой, как того требовал от него неизвестный автор сюжета, однако вставил в нее иллюстрацию, – сказал он. – В ней зашифрован повторяющийся текст-подсказка: «Эти истории придумал не я, и я расскажу об этом всем». Все экземпляры были скуплены, потому что автор разгадал подсказку и понял, что это для него опасно. Вечером того же дня был убит Юренцов, а ночью – юрист, который общался с издательством от имени заказчика. – Что за юрист? – Лев Котляр. Сам он погиб, его офис сожжен дотла вместе со всеми документами, которые там находились, компьютерами и, разумеется, книгами. – Ты хочешь сказать, – медленно начал следователь, незаметно для себя перейдя на «ты», – что некто, совершивший убийство… – …три убийства, – поправил Макар. – …совершивший три убийства, нанял Юренцова, чтобы тот написал об этом книгу? И сам рассказал ему о своих преступлениях? – Да. – Зачем он это сделал? – Я не знаю. Следователь прищурился над своим бокалом, и Макару показалось, что в тусклых глазах его собеседника блеснули желтые искры. Он не догадывался, что тремя часами ранее Истрик наводил о нем справки и услышанное заставило его отнестись к Илюшину очень серьезно. Если бы не это, следователь ушел бы без раздумий. – Алексей Борисович, – говорил между тем его странный собеседник, – выясните, пожалуйста, привлекался ли Юренцов как свидетель по уголовным делам. По его убийству есть какие-то зацепки? Не ответив на просьбу ни согласием, ни отказом, следователь отпил пива и сказал, что над подъездом висит камера, которая запечатлела бородатого мужчину в капюшоне и черных очках, входящего внутрь за большой семьей вечером в половине восьмого; в руках у мужчины была большая коробка, частично закрывавшая лицо. Мать семейства даже придержала для него дверь. – Выглядел как курьер, – вслух подумал Илюшин. – Кстати, место с диваном освободилось. Давайте пересядем. Не дожидаясь согласия, он взял свою чашку и перешел за дальний столик – единственный, к которому прилагался небольшой, на двоих, диван с высокой спинкой. Для себя Макар придвинул стул, предоставив Истрику располагаться на диване. – А там чем не понравилось? – осведомился тот, поставив на стол почти опустевшие миски с орешками и чипсами. Илюшин жестом попросил официанта принести еще. – У вас, Алексей Борисович, анатомический рюкзак, – сказал он. – С лямками, которые должны разгружать спину. Вы, когда сидите, непроизвольно пытаетесь принять такое положение, при котором спина не будет вас беспокоить. Я решил, на диване вам будет удобнее. – Ошеломительная наблюдательность, – пробормотал Истрик не то с осуждением, не то с насмешкой. – Ну, или просто мой напарник предупредил, чтобы я не вздумал играть с вами в футбол, потому что у вас давняя спортивная травма, – невозмутимо закончил Илюшин. Следователь усмехнулся. – Значит, курьер… – Макар придвинул стул ближе. – В этот вечер никто из жильцов не заказывал доставку? – Ни один. Этот человек вышел через двенадцать минут после того, как в подъезд вошел Юренцов. Илюшин задумался. – Каким образом был убит Юренцов? – Черепно-мозговая травма. Удар по голове. – Орудие найдено? – Пока ищем. Мусорные баки проверили утром, ничего не нашли. Пропал бумажник – ну, вполне естественно… – Убийца пытается выдать случившееся за ограбление, – отмахнулся Илюшин. – Но вот двенадцать минут… Юренцова нашли на его этаже или внизу, в холле? – На шестом, у выхода из лифта. – Двенадцать минут – это много, много… – бормотал Макар. – Он что, пытался с помощью ключей Юренцова попасть в его квартиру? Истрик вскинул брови. Макар заметил эту гримасу и правильно ее истолковал. – Почему ему это не удалось? – требовательно спросил он, подавшись к следователю. – Что ему помешало? Соседи? В Истрика впился взгляд светло-серых глаз, под которым тому неожиданно стало не по себе. – Ключ не подошел, – разъяснил следователь. – В двери Юренцова барахлит замок, нужно знать, как открывать… Убийца ковырялся в нем, это видно по следам в замочной скважине… Но не разобрался и сбежал. – Можно проследить его путь по камерам? Следователь отрицательно покачал головой.