Рустам. Я даже не узнала его в темноте коридора. Господи. — Идем, быстро! Он хватает меня за руку, выводит на улицу и только там я замечаю, что Шах весь в крови. Весь! Его руки залиты кровью также, как и рубашка. На шее брызги крови. — Боже, ты ранен? — Нет, это не моя. Садись в машину, едем! На деревянных ногах залезаю в машину. Все еще не могу поверить, все случилось внезапно, на улице едва начало светать, а у меня пальцы дрожат от ужаса. — Что происходит, Рустам? — Меня кто-то заказал. Чеканит Шах, быстро заводит машину и мы резко срываемся с места. Я только успеваю увидеть, что где-то на заднем фоне пылает огнем черный мерседес, а у Рустама руки по локоть в крови. Глава 37 — Куда мы едем? Когда стрелка спидометра переваливает за сто пятьдесят, начинаю нервничать сильнее. Рустам сидит рядом, я вижу, как побелели костяшки его рук, которыми он с силой сжимает руль. — Что происходит, Рустам! — В клуб. Я ошибся, дома нихрена не безопасно. Хватит дрожать, Катя! Больше мы не говорим, я лишь сильнее ухватываюсь за ручку двери, стараясь перевести дыхание. Снова в тот клуб, где я пережила столько всего, где на меня все смотрят, как на вещь, а еще у меня создается стойкое ощущение, что мы от кого-то скрываемся. Доезжаем в считанные минуты. — Выходи. Быстрее! Рустам за руку меня берет и мы вместе входим в клуб, поднимаемся сразу на второй этаж. — Сиди здесь, поняла? Здесь будь! Я не успеваю даже ничего спросить, так как Рустам захлопывает дверь прямо перед моим носом. Через несколько минут заходит Влада. Молча оставляет мне одежду и обувь. Явно ношеную, но чистую и аккуратно сложенную. Я же как сирота стою босая в одной только футболке Рустама, становится неловко, но Влада не роняет ни слова. Наспех принимаю душ и переодеваюсь, в ушах до сих пор стоит та автоматная очередь, которая превратила окна дома Шаха в решето. Что происходит…я ничего не понимаю. Кристина. Моя маленькая девочка. Как она там, как. Я так давно ее не слышала и даже не представляю, в каком она состоянии сейчас, помогает ли отчим ей хоть немного, не голодает ли она, я ничего не знаю, и это просто рвет мне сердце. Усидеть на месте не получается, поэтому осторожно открываю незапертую дверь и спускаюсь на первый этаж. Уже на ступеньках слышу басистый голос Рустама. Он говорит с кем-то на повышенных тонах у барной стойки. — Как вы могли проворонить? Вы что, дебилы? Ярдан?! Как это произошло? — Я не знаю, брат! Мы как приехали, там уже пустая палата была. Простыни даже сменили. Нет ребенка. Сказали, отец забрал. — Куда забрал?! Как, у нее же позвоночник сломан! — Кристи… Говорю вслух, тут же выдавая свое присутствие. Рустам поворачивается ко мне и я вижу, как он недовольно сжимает зубы. — Твою мать, я тебе где сказал быть?! Спускаюсь по ступенькам, Рустам подходит ко мне, нависая горой, а я меня прямо корежит от боли. Я не могу, это уже слишком. — Где Кристина, где? Где она? — Я не знаю. Мы ищем. — Рустам, позволь мне уйти! Пожалуйста, мне нужно к ней, нужно! — Я найду ее. Будет с тобой, сказал же! — Нет, нет…я не верю, это он! Николай ей что-то сделал, продал ее! Кристи маленькая, маленькая еще! Беру Шаха за руку, сжимаю ладонью. — Умоляю, Рустам, позволь мне уйти! Я приду потом, сама вернусь к тебе, клянусь! Ну, хочешь…хочешь, я на колени встану. Хочешь? Вижу, как взгляд Рустама темнеет, он злиться, но сейчас мне не до гордости. Я прекрасно понимаю, что может сделать с Кристи отчим, и от этого сердце уже просто ломает ребра. Смотрю на Змея и после молча опускаюсь на колени. Мне все равно, как это выглядит, все равно, что все эти мужики смотрят на меня. Мне плевать уже на себя. Я ее должна вытащить. Это все, чего я хочу. — Перестань. Катя! Рустам рычит на меня и хватает за предплечье, сжимает до скрипа, не давая опуститься перед ним на колени, а меня аж ведет от ужаса. Страх потерять Кристину туманит здравый смысл. — Я все сделаю…все, Рустам. Пожалуйста, мне нужно ее забрать. Умоляю, умоляю тебя! — Нет. Ты. Будешь. Сидеть. Здесь. Чеканит каждое слово, и тогда я просто взрываюсь. — Будь ты проклят, Змей! Будь ты проклят, понял?! Я все бы для тебя сделала, все! Кристина умрет, она ребенок еще, ребенок невинный! Лучше ты бы прирезал меня, лучше бы пристрелил в лесу, чем так! Ты монстр настоящий, Рустам! У тебя нет ни сердца, ни души, ни человечности, ничего! Боже…как же я ненавижу тебя! Ненавижу, ненавижу, ненавижу, слышишь?! Слова сами льются из меня, дикая обида и боль выплескиваются наружу. Я не могу уже успокоиться. Я просто…не могу. Если Кристи не станет, я умру. Не выдержу уже такого. — Ненавидь. Чеканит Шах, смотря мне в глаза, прожигая взглядом, а после резко отпускает и я с трудом удерживаюсь на ногах. Слезы душат, как я могла подумать, что в этом бандите есть хоть капля человечности. Нет там ничего, ему все равно на то, что пострадает невинный ребенок. Шаху просто плевать. — Запереть в комнате. Не выпускать, пока я не скажу. Кто-то под руку меня берет и уводит наверх. Я не упираюсь, даже не вижу, кто это. Я просто горю. От ненависти к этому зверю, который даже не дал мне шанса спасти сестру! Лялька, вещь, сука. Я кто угодно для него, и Рустаму абсолютно плевать на то, что я чувствую. Ему все равно на то, что мне до дикости страшно понимать, что Кристина пропала, и я ничем не могу ей помочь. Щелкает замок в двери, меня закрыли, и сколько я не бьюсь в нее, ничего не получается. Рустам меня здесь просто запер, как птичку в клетку посадил просто потому, что сам так захотел, и ему плевать на то, какого мне! Ненавижу, ненавижу, ненавижу его! И как я могла хоть на миг подумать, что Шах хороший? Дура. Он бандит, и он всегда таким был! Одну лишь боль, только боль мне причинял, ломал, резал, брал, пользовал. Ничего не изменилось, я всего лишь кукла для него, пустая лялька, на чувства которой ему просто плевать. До самого вечера никто не заходит ко мне, и только в десять Влада заглядывает с подносом в руках. — Поешь, Катюш. Вот горячее. — Я не хочу есть. Выпусти меня! Влада, пожалуйста! — Извини, не могу, Шах не разрешил. Сказал, чтоб ты здесь была. Я не знаю, что происходит, но тебе здесь безопаснее, пойми. У нас тут охрана, парни на входе до зубов уже вооруженные стоят. Что-то случилось, очень нехорошее. — Позови Рустама! Умоляю, позови! Я сама с ним поговорю. — Он уехал, утром еще. Нет его здесь. За руку ее хватаю. Она мой последний шанс. — Влада, мою сестру забрали! Я не знаю, где она! Ей семь лет, семь, понимаешь?! Умоляю, помоги мне, просто дай мне уйти! — Я не могу, извини. Шах меня накажет потом. — Зачем ты работаешь на него, если его боишься?! — Я не боюсь Рустама, а уважаю. Он меня от голода спас, матери моей помог сделать операцию. Я умру за него, но не предам. Говорит почти шепотом и я понимаю, что шансов нет. Влада слишком предана Шаху, как и все здесь. Они все с каким-то маниакальным эффектом преклоняются перед Рустамом, и каждый из них готов молиться на этого монстра!