Волков наклоняется ко мне, прижимается лбом к моему и замирает. Стыдно признаться, но я буквально растворяюсь в этом моменте. Часть меня все еще тянется к этому мужчине. Сложно забыть, когда любишь человека почти всю жизнь. Как бы я ни глушила в себе, все равно невозможно вырезать все, что было. - Оля… - едва различаю его шепот. Отстраняюсь, и наши взгляды снова пересекаются. Мне хотелось бы не реагировать, закрыть свое сердце и быть абсолютно равнодушной. Просто поддержать его по старой дружбе. Но правда в том, что моя душа все равно тянется к Диме. Вопреки всему, что было. - Лека… - нежно выдыхает он, наклоняется и прижимается губами к моим. И почти тут же я слышу голос мужа… - Оля?! - 43 Оля - Сразу же отстраняюсь испуганно. Отталкиваю Волкова, а тот скрипит зубами, но все же отпускает. Позволяет отойти. - Витя? Ты же сказал, сегодня занят, - бормочу, чувствуя себя последней сволочью. Хотя мы вроде договаривались, что мы с ним друзья. - Освободился пораньше, - цедит он и при этом сверлит Волкова злым взглядом. - Ясно. Ситуация идиотская. Вроде бы я замужем и, получается, изменяю мужу. Но почему при этом чувствую такой неуместный трепет от нашего недопоцелуя? - Я, кажется, сказал ещё в прошлый раз, чтобы ты не лез, - практически рычит Вольский. Снова собственнически прячет меня за свою спину, и я вспоминаю слова мамы об отношении мужа ко мне. - Плохо понял? Повторить?! - Я пришёл к своим детям, - довольно спокойно возражает Дима. Я даже удивляюсь, что он не закусывается, как в прошлый раз. - А это суд решит. И тот анализ, что ты взял - незаконен. До тех пор, пока ты не докажешь… - Вить, хватит, - торможу Вольского. - Остановись. Это его дети. Мы все знаем правду. И я не против, что он будет приходить к ним. Говорю, а сама понимаю, что так оно и есть. И это решение не даётся мне сложно. Пусть я и не хочу снова в ту же реку входить, но ведь Дима и правда с большим трепетом относится к малышкам. Замечаю благодарность во взгляде Волкова и ободряюще улыбаюсь. А вот муж как раз, напротив, явно не в восторге от того, что я сказала. - Оля… - Не здесь, - тихо говорю ему. Он неохотно кивает и опять смотрит на Волкова. Атмосфера весьма напряженная, и логичным было бы попросить уйти кого-то из мужчин. Но кого? Дима - отец, а Витя - мой муж. Он специально приехал к нам, вырвался с работы. В общем, следующие полчаса проходят очень непросто. А уж когда нам с Димой дают подержать девчонок, то и вовсе становится трудно. Не так давно я впервые взяла одну из дочек на руки и смогла прижать к груди. С тех пор это самый лучший момент за день. Вижу, как Вольский едва сдерживается. Но молчит. Я вообще его настолько агрессивно настроенным вижу впервые. Дима же, наоборот, будто расслабляется с дочкой. - Насчёт имён решим завтра, - тихо говорит он, не отводя взгляда от крохи. - Конечно. И тут же оглядываюсь на Витю, который, конечно же, тоже слышит это. Волков уезжает, а мы возвращаемся в палату. И как только дверь закрывается, муж не выдерживает: - Ты в своём уме, Оля? - О чем ты? - стараюсь оставаться максимально спокойной. - Ты правда решила его простить? После всего? - Вить, ничего такого я не решила. Но и воевать не хочу, понимаешь? - Боишься его? Глупая, зачем! Мы с твоим отцом сможем тебя защитить! - уверенно заявляет муж. - Возможно. Но сколько близких людей окажется в это втянуто? - Это неважно, - уверенно заявляет Витя. - Ему нельзя доверять. А ты фактически дала добро на то, чтобы он смог отобрать у тебя дочерей. - Дима так не сделает, - возражаю я. - Уверена? Ты когда-то считала, что он любит тебя не меньше, чем ты его, - безжалостно отвечает муж. Его слова для меня хуже пощечины. И не потому, что он припоминает мне мою слабость, нет. Все дело в том, как он это делает. Цинично. Холодно. Расчетливо. Зная, что это ударит по больному. - Я приняла решение. Хватит. - Вот как? Ты приняла, Оля? А как же я? Мужа своего ты спросить не хочешь? - Вить, но мы же… - Что мы? - вдруг взрывается он. - Что мы? Сколько раз я просил тебя определиться с именами? А в итоге что? Ты с этим обсуждаешь это за моей спиной! Вольский настолько зол сейчас, что мне даже не по себе, и я делаю пару шагов назад. Он замечает это и замирает. А затем как будто остывает. - Серьезно, Оль? - его голос наполнен горечью. - Теперь ты меня боишься? После всего? - Нет, я… - осекаюсь под его взглядом, наполненным разочарованием. - Ты пугаешь меня, - с трудом сознаюсь. - И я не понимаю, за что ты злишься на меня. - Действительно? Вольский шумно выдыхает, отворачивается и отходит к окну. Долго-долго молчит и только потом заговаривает: - Ты мне нравишься, Оля. Давно. - Но мы же договорились, - хватаюсь за соломинку. - Договорились… Да, мы договорились. Но я надеялся, ты поймёшь со временем. Увидишь и ответишь мне взаимностью. Витя оборачивается, смотрит таким взглядом, что у меня внутри все стягивает в узел от чувства вины. - Ты моя жена, Оль. У нас семья, дети. Мы можем справиться вместе со всем. Но ты тоже должна постараться. Должна забыть Волкова. Не позволяй ему снова разрушить тебя! Муж оказывается рядом, берет мое лицо в ладони, пристально смотрит в глаза. - Он предал раз, предаст и второй! И пока я прихожу в себя от его признания, целует меня. Напористо, требовательно. Будто имеет право. Я не отвечаю - слишком растеряна от такого. Однако и не сопротивляюсь. В итоге Витя отпускает меня, смотрит, словно ждёт хоть чего-то. Но я в шоке. Муж чертыхается и уходит, я же обессиленно сажусь на постель. До конца дня пытаюсь понять, как решить сложившуюся ситуацию. Я не хочу запрещать Диме видеть детей. Просто чувствую, что так будет правильно. Но и Витю обижать не хочу. Я столь многим ему обязана, что взять и попросить развод кажется мне кощунством. Я надеюсь, что, может, хотя бы разговор с Волковым подскажет, как решить эту проблему. Но Дима не приезжает следующую пару дней. Помня о том, что он рассказал про сестру, я начинаю нервничать, и девочки будто чувствуют это. Тоже капризничают. Попытки дозвониться до Волкова заканчиваются ничем. Муж приезжает, но держится нейтрально отстраненно, чем только усугубляет мои переживания. А потом я узнаю, что нас, наконец, выписывают. Конечно, наблюдать малышек нужно будет очень тщательно, но хотя бы первый шаг мы делаем. Вот только сердце у меня все равно не на месте. Не могу я в полной мере радоваться этому, не зная, что с Димой, и как дела у его сестры. Родители и муж встречают меня в холле, куда я спускаюсь в сопровождении двух медсестер. Моих крошек уже переодели и приготовили к выписке. Да и я сама тоже успела привести себя в порядок. Так что когда Тимур начинает радостно снимать нас на камеру, очень стараюсь выглядеть счастливой. Вот только, глядя на всех присутствующих, я очень четко понимаю, что мне не хватает ещё одного человека. - Это тебе, - Витя вручает мне красивый букет. - Спасибо за дочек. Обнимает и даже целует, пока я не успеваю возразить. Отец с мамой радостно хлопают в ладоши, кричат поздравления. Я же натянуто улыбаюсь, как только получаю свободу. Вольский пристально следит за моей реакцией. Но мне, во-первых, не хочется расстраивать родителей. А во-вторых, я так и не решила, как быть с Витей. - Какие же красотки, - воркует мама. - Кажется, они подросли! Это, конечно, звучит странно - ведь она их не видела всего пару дней. - Ты уже выбрала имена? - Вера и Надежда, - отвечаю, даже не задумавшись.