– Тинка, завтра на работу не спеши. Отдохни какое-то время… Оформим тебе отпуск на недельку-другую, пока все не утрясется, – на прощание сказал он. Я подошла к матери Жанны, чтобы выразить свои соболезнования, и спросила, могу ли я чем-то помочь семье. Людмила Борисовна (отчество я уточнила у брата, который возил мать подруги по нужным инстанциям для получения документов) горестно покачала головой, а старшая сестра Жанны, полненькая блондинка в пуховике, мрачно вздохнула: – Что же делается? У нее на затылке след от удара. Вряд ли она могла сама так стукнуться. Я медсестрой двадцать лет проработала, знаю, что говорю. – Надо было сказать, – неуверенно начала я, но женщина меня перебила: – А кому нужно возиться? Решили, что она была пьяная, неловко упала. Только как так? Это надо плашмя лететь, кулем на спину да об чугун. – Что вам еще сказали? – взволновано спросила я. – Что в доме ничего не пропало, следов насилия нет, дверь изнутри закрыта. Так что никто ничего… Только я вот все думаю, если у нее в гостях кто-то был, как соседи говорят, то почему он не объявился? Все знакомые молчат. А незнакомый разве бы заявился в такое время? Я всегда знала, что Жанна так кончит, с ее наклонностями… – Лена, хватит, – одернула ее мать, вытирая глаза платочком. – А если соседи путают? – вслух подумала я, оглядываясь по сторонам. – Слышимость в квартирах такая. Может, не было никого, телевизор работал? – Тина, вы были ее подругой? – вдруг жалобно спросила мать Жанны, взяв меня за руку. – Узнайте у полиции, как нам дальше быть. Я что-то ничего не поняла. Может, надо настаивать, чтобы дело завели? Извините, что вас прошу, но больше некому. Сами понимаете, у нас нет средств и возможностей: у Лены дети, трое. У меня диабет, я с больницы еле уехала, на день опустили. – Я понимаю вашу боль, но что я… – Обещаете, что если что-то узнаете, сообщите мне? Я хочу знать правду. Жанна не была выпивохой, уж это я знаю точно. Она и крепкое почти не пила, вино или шампанское. И хмель у нее быстро выходил. Помню, на свадьбе у Лены она бутылку вина одна выпила, а через час гляжу – и ни в одном глазу. Никогда меня нигде не опозорила. Всегда знала меру. Не могла она так напиться, чтобы утонуть в ванне. К моим глазам подступили слезы: – Я попробую поговорить… – Жанна говорила, у вас отец состоятельный. Значит, связи есть… Я увидела ее умоляющий взгляд, стушевалась и пробормотала, что обязательно сообщу, если узнаю что-то новое. Хотела сказать что-нибудь ободряющее, но сзади уже образовалась небольшая очередь из желающих пособолезновать матери. Кстати, я тоже терпеть не могла кладбища, как и все нормальные люди. Там для меня всегда пахло пустотой, а это самый ужасный запах в мире. Потому я поспешно отошла в сторонку и достала носовой платок из кармана. Церемония почти закончилась, и я как раз собралась уходить по гравийной дорожке, ведущей к выходу с кладбища. Присутствовать на поминках в мои планы не входило. Я боялась их как огня. Да и как вести себя на них, когда кусок в горло не лезет? Нет уж, лучше буду скорбеть в одиночку. – Надеюсь, убийцу покарают по всей строгости, – раздался голос сзади. Я повернулась и, к своему удивлению, увидела Макса в черном пальто и с неизменным мобильником в руках. Он курил и щурился на солнце, которое неожиданно выглянуло в этот холодный декабрьский день. – Ты о чем? – не сразу поняла я его монолог, но отметила, что рада его видеть. – И вообще, что у тебя за манера появляться в самых неожиданных местах? – Я же обещал тебе узнать подробности, – заявил он таким тоном, словно это все объясняло. – Заметь, я об этом не просила… – Начальник судмедксперта, который делал вскрытие, по секрету сообщил, что качество экспертиз понизилось. Старые эксперты уходят, а новые не приходят на их место: мало кому это нужно, – кровь, грязь, постоянные выезды на места происшествий… Так что никто не будет искать криминал там, где его можно не искать. – Это еще ни о чем не говорит, – попыталась отмахнуться я, хотя по спине прошел неприятный холодок. – Будем надеяться, что в полиции разберутся. – Менты ментами, но не худо бы самим пораскинуть мозгами. А еще в ту ночь твоя Жанна что-то болтала про то, что она Иуда и просила прощения. – Что-то припоминаю… – За что? – Понятия не имею. За то, что напилась? – предположила я. – Не поверишь, но я сразу почувствовал, что жить ей осталось немного. Профессиональная «чуечка». Я закатила глаза, демонстрируя свое отношение к его словам. Макс расценил это по-своему: – Так, хватит сопли жевать. Тебе важно знать правду или ты предпочитаешь самообманываться? – На что ты намекаешь? – возмутилась я, не желая признавать его правоту. – Ну, к примеру, твой брат раньше встречался с Жанной, разве нет? Он ее провожал, а потом она найдена мертвой. В ванне не так просто утонуть, как тебе кажется. Но ты лучше не пробуй… – Откуда ты знаешь про брата? – вздрогнула я. – Ты сама рассказывала мне об этом, когда в баре с тобой напились и раскрывали друг перед другом душу. Забыла? «Поди теперь вспомни, что я ему рассказывала, а что нет. Эдак он любую информацию может представить, словно когда-то получил ее от меня». – А ты парень непростой. Только вот откуда такой энтузиазм? – не стала я спорить. Но про себя подумала, что с алкоголем надо завязывать. – Не поверишь – всего лишь интерес скучающего в провинциальном городке человека. В вашей гостинице скучно. Даже девок по вызову не предлагают. А я очень люблю тайны и загадки, и здесь, как мне кажется, есть чем поживиться. Считай, для меня это зарядка для ума. Ну что, идет? Я помогаю тебе узнать, что на самом деле произошло с твоей подругой, а ты взамен откроешь мне свои объятия. Ну, или хотя бы покажешь город. Так что, поладим? – И не подумаю. Больно ты резвый, – покачала я головой, направляясь к машине. Люди задвигалась к автобусу, чтобы ехать на поминки, и я спешно пристроилась между ними. Но не удержалась и все-таки оглянулась. Макс бросил сигарету, криво усмехнулся и крикнул мне вслед: – Ты обязательно мне позвонишь! Я буду ждать! На поминки я все-таки заехала, не смогла отказать Людмиле Борисовне. Но в кафе пробыла не больше часа. Дома я долго стояла под душем, потом нервно бродила по квартире и смотрела в окно. Падающий снег всегда настраивал меня на лирический лад, но сегодня я только нахмурилась, выпила валерьянки и позвонила Дену. Хотела отчитаться, что все прошло, и передать благодарность от мамы Жанны. Он был дома, по крайней мере, звук работающего телевизора я слышала отчетливо. – Ты еще ничего не слышала? Мать не звонила? – Таким взволнованным Дена я не помнила уже давно. – Уже убегаю. Звонил отец, у них проблемы. Нашу корпоративную систему взломали. Причем, похоже, уже неделю как. Я знала, что всю важную информацию компании вплоть до бухгалтерии наши хранили на сервере. И сразу же спросила о нем. – С сервером все нормально. Он стоял в отдельном помещении. Хотя это и по-стариковски, я всегда говорил, что сервер могли задеть и уронить, пролить на него воду, в конце концов. Но такого даже я не предполагал. Короче, кто-то хакнул данные по приложению. Вроде бы удаленно. А само приложение частично удалили. Конечно, все можно восстановить по крупицам, но теперь продать программу американцем не выйдет. Опять потеряем бабки. – Час от часу не легче. И кто это сделал? – Если бы знать… Наш Пашка только сегодня утром обнаружил это вторжение, изолировал доступ хакерам и вытеснил их из корпоративной среды. Все зловреды удалили, но хакер или хакеры успели скачать некоторые файлы из внутренней сети. К предкам пока не суйся, там аврал. Пережди. Все, перезвоню, у меня Стас на линии. Я долго думала, прежде чем позвонить Максу. Он отозвался сразу, как будто держал трубку в руках: – Ну что, киса, передумала? А я как раз размышлял о тебе. – Чего вдруг? – Представляешь, какое совпадение: сейчас узнал, что человек, который ко мне обратился за помощью – один из бывших любовников твоей погибшей подруги. У него свои автосервисы. Может, знаешь? – Толян? Парень Жанки? – опешила я и тут же себя одернула: – Ой, то есть Анатолий Подгорный? – Ну, не такой уж он и парень. Мужику почти сорок. Так вы знакомы? – Не то чтобы близко… – растерялась я. – Она про него часто рассказывала, называла «карманным парнем». Мне казалось, Жанка не относилась к нему серьезно. Я его пару раз мельком видела. – Ну вот. – Так ты намекаешь, что сама судьба направила тебя в наш город? – То облечет меня судьба в шелка, то обдерет, как дольку чеснока, но об ее капризах долго думать – так превратишься скоро в старика, – дурачился мой собеседник, а я пыталась на что-то решиться. – Омар Хайам уездного разлива, блин. Ты не перестаешь удивлять. Ладно, приезжай завтра утром, поговорим. Глава 8. Обретение напарника – Всегда мечтал о таком красивом напарнике, – заявил Макс, вваливаясь в мою квартиру в десять утра с пакетом пончиков. Не хватало только двух стаканчиков кофе в картонной подставочке. – Сразу предупреждаю: начнешь врать – разбежимся в разные стороны, – возвестила я, кидая ему тапочки брата. – Если хочешь помочь – договоримся доверять друг другу. – Со всем моим удовольствием, – поклонился он. – Расскажи, кто ты и зачем приехал в наш город. А я подумаю. – Максим Караев, 33 года, могу паспорт показать. Н-н-надо? – Обойдусь. – Сюда приехал по делам. У Подгорного есть друзья в столице, ему понадобилась моя помощь в решении одного щекотливого вопроса: он хочет приобрести землю под автосервисы, но есть нюансы. Меня попросили потолковать с людьми из руководства. Выглядел Максим лучше некуда: был свежевыбрит, стильно одет и лучился сытым оптимизмом. А вот о себе я такого сказать, увы, не могла. Отражение в кухонном витраже подтвердило самые мрачные подозрения. Синяки под глазами, уголки губ опущены, – вид побитой собаки не лучшее украшение молодой девушки. – Потолковать – это значит «пригрозить»? – Это значит намекнуть, что каждое следующее предложение может быть хуже предыдущего. – Ты что, киллер? – из вредности начала я придираться, заваривая чай. – Так вот что значит санитар. Как волк? Санитар леса. – Да брось ты. На самом деле я не такой уж и плохой парень. По крайней мере, был неплохим. Как мне казалось.