Было десять часов вечера, а бабка Тамара еще не пришла. Но мне уже было все равно. Этот разговор снова разбередил старые раны, и я тщетно пыталась отогнать явление прошлого…Меня била дрожь, и я снова и снова возвращалась туда, в подвал… — Я не знал, насколько это тяжело для тебя,- я ощутила легкое поглаживание по голове. Что это он меня жалеет? — Я даже не хочу и думать о том, чтобы было с тобой не отзови я свой приказ. — После такого я предпочла бы умереть,- безжизненным голосом ответила я. — Ты очень чувствительная, я не встречал таких, как ты, — проговорил он задумчиво,- Ян был прав… Я подняла на него глаза. Сегодня он говорил мне такие вещи, которые я и не ожидала от него услышать. — Ты разговаривал с Яном? — Нет,- по его лицу пробежала грустная улыбка, когда он увидел мою реакцию,- Как-то он обронил эту фразу, тогда на даче Сизова, я просто услышал. Тоска и затаенная боль…Вот что я прочитала в его глазах, когда он смотрел на меня, не мигая. Боже, ну сделай так, чтобы он не смотрел так на меня! Пусть он оставит меня в покое, ведь он прав…я все еще люблю его, и прав, что люблю его чуть меньше, чем Яна. Единственный выход, это уехать от них обоих подальше. Он все еще продолжал меня гладить по голове, так ласково, что у меня слезы на глаза наворачивались. — Тошь, пожалуйста, уйди, оставь меня одну… — Я причинил тебе боль, я и буду зализывать твои раны. Это было просто невероятно, он никогда так со мной не разговаривал, откровенно и… — Да, я изменился, — ответил он мне с улыбкой на мой изумленный взгляд,- Если бы ты знала, через какие круги ада мне пришлось пройти, чтобы тогда показать свое равнодушие к тебе, к сыну… — У тебя это получилось, я поверила. — В это поверили все. Даже такой умник как Сизов. Мне денно и нощно приходилось притворяться, но я не спускал с тебя глаз… — Ты хоть понимаешь, что это было бесполезно! Мой отец… — Твой отец отвечал сам за себя! — резко сказал мне он, — Когда все это началось, мне недвусмысленно дали понять, что если я встану не на ту сторону, то пострадаете вы: ты и сын. — Так Влад ошибался? И Ян тоже? — сегодня точно ночь сюрпризов. Антон усмехнулся: — Я никогда не хотел, чтобы Сизов был, скажем так в правящих кругах. Слишком круто для такой мрази, как он. Я только потом, когда разыграл весь этот спектакль, сообразил, что на самом деле им нужен был не я, а ты. Сизов решил разыграть карту и с помощью тебя заставить Казанцева встать на его сторону. Но твой отец уперся, несмотря на угрозу. Тогда он пустил вход еще один козырь — заставил бояться меня за твою жизнь. — И тогда ты принял решение… — Да, одно единственно верное решение, — стальной блеск в его глазах загорелся вновь, как в ту ночь, когда он убил Сизова. Я невольно отшатнулась, хотя понимала, что это из-за меня, он готов порвать на кусочки каждого…Любого, кто причинит боль… — Не бойся меня, — тихо проговорил он. Я тихо застонала. Из-за меня убили человека. — У меня не было выхода, он бы не погнушался ничем, чтобы добиться своего. — Я думала, что ты женился на мне из-за моего отца. Антон дернулся как от удара, развернулся и пошел прочь от меня. Настал мой черед его догонять, мне нужно было ему все объяснить. Я остановила его и развернула к себе лицом. — Пойми, — начала я и увидела такую беспредельную муку и в тоже время злость в его глазах, что невольно замолчала. — Я все понимаю,- с яростью сказал мне он, — Даже больше, чем хотел бы. Я даже понимаю, что нам действительно нужно расстаться… Да, именно этого я и хотела. Но почему мне тогда так нестерпимо больно? Я никогда не умела скрывать своих чувств, и эта боль отразилась на моем лице. Постепенно удивленный взгляд Антона превратился в ликующий. — Ты не хочешь этого! — радостно воскликнул он и, приподняв меня, закружил. Я смотрела на него испуганно и просто не знала, что мне на все это сказать. Наконец он меня поставил на землю, но также держал меня за талию на расстоянии вытянутой руки и как будто рассматривал. — Ты не хочешь со мной расставаться, и все еще любишь меня,- заключил он,- Ну, признай это, Лен, хоть раз в жизни! — Да, — очень тихо сказала я, и опустила глаза. Мне невыносимо было смотреть на него, слезы так и наворачивались. Я не сдамся! Я все равно уйду, ради сына, ради самой себя. Я не имела право на ошибку, я не имела никакого права остаться с ним или быть с Яном, потому что единственный человек, о котором мне стоило думать и заботиться это мой сын. Кем он вырастет под влиянием такой жизни? Одним из них? Жестоким, самонадеянным, не признающий закон…убийцей…Я вздрогнула. Этого не должно быть, и мне нужно найти способ уйти от Антона, сам он меня не отпустит, он будет преследовать меня до конца моих дней, и возможно, в один из таких дней я сдамся, или он приблизит мой конец. Сама эта мысль приводила меня в состоянии ступора, нечеловеческий страх заползал ко мне в душу, мешая спокойно думать. Антон — животное, в данный момент прирученное к рукам, но кто знает, сколько я смогу удерживать этого хищника? Он все еще смотрел на меня ликующе, почти счастливо, я снова сказала то, что он так жаждал услышать: я – зависима от своих чувств к нему, и помоги мне Бог, он был хорошим манипулятором. Антон всегда старался добиваться своей цели, не признавал слово "нет", а если что-то не подчинялось ему — брал силой. Я должна что-то придумать, я не должна проиграть, иначе это болото затянет меня глубже. Но если даже предположить, что он отпустит меня, то наверняка он не отдаст мне сына…Нет! Я должна что-нибудь придумать…. — Я знаю, что я буквально вырвал из тебя эти слова,- сдавленно произнес Антон, — Но они мне были так необходимы! У нас еще есть шанс… — Нет! — я яростно замотала головой,- Никакого шанса у нас нет, и быть не может. Антон потемнел лицом, и взгляд его глаз обдал холодом. — Ты лишаешь сына отца из-за своей прихоти… — Это не прихоть, ты сам это должен понимать, я просто не хочу... — Кирилл любит меня,- перебил меня Антон, — Я его отец, и ты просто сумасшедшая, если думаешь, что я отдам тебе сына. Хочешь уйти, уходи, сын останется со мной,- заключил он зловеще, с удовольствием наблюдая за произведенным эффектом. — Это не честно! — именно этого я и боялась, поэтому и бросила ему в лицо эту детскую фразу. — А ты как хотела, — хмыкнул он. — Я мать, это мой ребенок… — Так же, как и мой! — закричал он на меня,- Я найду способ сделать так, что ни один суд мира не отдаст тебе ребенка! И твой отец тебе не поможет… — Ты убьешь его как Сизова? — гаркнула я ему в ответ. — Никто, слышишь, никто не отнимет у меня сына,- и я поверила ему. — Ты страшный человек,- прошептала я. — Ну, надо же меня повысили рангом, теперь я не животное, не чудовище, а просто страшный человек, — с сарказмом в голосе произнес он. Мне нужно было время подумать, разработать план действий, мне нужно было, чтобы Антон снова начал мне доверять, сегодняшняя тактика оставляла желать лучшего, и ради этого, ради того, чтобы избавиться от смертельной опасности, которая подстерегала меня в будущем, я была готова на все, на абсолютно все…. Два часа мы не разговаривали, но я знала, что нужно сделать шаг к примирению первой. Я подошла к нему, положила руку на его плечо и сказала: — Прости меня, я устала и несу бред. Черты его лица смягчились, он улыбнулся мне. В ответ я подарила ему самую сказочную и соблазнительную улыбку, что могла. — Считай, что уже простил,- выдохнул он, все еще находясь под впечатлением. Надо сказать, находясь за ним замужем, я не пользовалась искусством, которая знала каждая женщина испокон веков – искусством обольщения. Антон и так был всецело моим, но теперь мне нужно было, чтобы он потерял бдительность, а значит, потерял контроль над собой. Единственное, чем я могла выбить его из привычного самоконтроля это соблазнять его изо дня в день, но не подпускать слишком близко…Возможно, это подло, но мою цель оправдывало. Он не заберет у меня сына. Я усыплю его бдительность, создам счастливую картинку семейной жизни, чтобы в один прекрасный момент, я смогла уйти, пропасть с его радаров вместе с сыном навсегда. А для этого мне нужно время. Шли дни, Антон совсем поправился, но на голову стал еще более больным. И причиной тому была я. Я лезла из кожи вон, я всегда следила за собой, но теперь к этому присоединились мои манеры. Как будто случайно коснулась его рукой, нежно, ласково и дразняще, улыбка, обещающая рай, походка…Походка — это мой конек. Я всегда ходила так, что мужчины оборачивались мне вслед, после смерти Лешки я потеряла способность так двигаться. Что ж самое время все вспомнить. И надо сказать мне это удалось. Антон смотрел на меня все более жадно, иногда мне казалось, что он сейчас просто кинется на меня, и тогда я почти не разговаривала с ним, и тон разговора был с прохладцей. Это несколько остужало его. Мне было страшно. Играть с хищником в «кошки-мышки», когда ты сама и есть та самая мышь, не самая лучшая идея. Но только так можно усыпить его бдительность. В один из таких вечеров, мы остались одни. Бабка Тамара ушла к соседям на внеочередную игру в карты. Я знала, что он не заставит меня ждать. — Для чего ты это вытворяешь? — спросил он меня хрипло, когда я в очередной раз соблазнительно потянулась, сидя на кресле — Ты доводишь меня, а потом отталкиваешь…Я ведь не железный, могу и накинуться… Я сделала удивленный взгляд. — Прости, но я, кажется, не понимаю, о чем ты… — Все ты прекрасно понимаешь, — вкрадчиво заметил он, встал и медленно ко мне начал приближаться. Действительно животное, я заворожено на него смотрела – грация хищника. — Скажи мне, неделю назад ты хотела меня оставить, забрать сына, почему ты передумала? — он был уже около меня и последние слова буквально выдохнул мне в лицо. — Я в своем уме, Антон и прекрасно осознаю, что твои угрозы не пустой звук. — А мне кажется дело не только в этом,- покачал он головой и тихо рассмеялся,- Я и не предполагал раньше, что ты настолько это любишь…Ты ведь хочешь меня, ты всю неделю трешься возле меня как кошка… О, да, его самонадеянность на этот раз помогла мне. Пусть он думает, что я просто скучаю по нему, а потом я потеряю голову от страсти, якобы. А потом… Глаза его помутнели, и в них я увидела желание. Такого желания, неопределимого, почти животного, я не видела в его глазах никогда, за все наши годы он смотрел на меня так впервые. Меня испугало это – не перегнула ли я палку? Но отступать было поздно. Его голос, похожий действительно на этот раз на рычание дикого животного заставил меня содрогнуться. До чего ж я мужика довела? — Позволь мне…прикоснуться к тебе, не бойся…