Холод пробежал по спине Джона от этих слов. Он приготовился к прыжку. Безумный решительный блеск в глазах Клэр еще больше взвинтил его нервы. Она села за стол и стала писать долго и задумчиво. Потом резко встала, поднесла записку к губам и поцеловала. Снова взяла кинжал в руки, прошептав последние слова. — Прости меня, Рафаэль. Прощай любовь моя. Кинжал сверкнул в ее руках, но Серебряный оказался более проворным, он удержал кинжал у ее сердца, и только легкий порез остался на ее нежной груди. Капелька крови просочилась через платье. Клэр посмотрела на Джона не понимающим взглядом и погрузилась в спасительную темноту. Он положил девушку на кровать и прочитал письмо. — Рафаэль, я пишу эту записку тебе, я очень люблю тебя, скучаю, эта разлука с тобой для меня не переносима. Я бы могла пережить не состоявшуюся любовь, твой гнев, но когда ты отказался от меня, это было выше моих сил. Филипп все объяснил мне, но и это было выше моего понимания. Я знаю, что очень обидела и унизила тебя, знаю, что ты не сможешь простить мне этого. А без твоего прощения и благословения мне нечего делать в этой жизни. Я как злобная эгоистка сама разрушила свою жизнь и не только свою, но и твою. Может быть, ты по-своему любил Ирэн и был счастлив, но я не хотела этого понимать. Из-за меня ты бросил и ее. Не вини себя не в чем, я сама выбрала этот путь. Прощай мне пора, целую, люблю и тебя, и Филиппа. Ваша маленькая Клэр. Серебряный подхватил девушку на руки и понес к герцогу. Рафаэль стоял у раскрытого окна, опершись здоровым плечом о косяк. Услышав топот по коридору, он насторожился. Дверь с грохотом распахнулась, в нее влетел Джон с Клэр на руках. — Что с ней? — закричал испуганно герцог. Заметив кровь на груди девушки, он побледнел как полотно. — Пока ничего, она потеряла сознание от нервного стресса. Он положил девушку на кровать и подал записку герцогу Раштону вместе с кинжалом. Рафаэль пробежал послание глазами и покачнулся. Джон помог ему добраться до кровати. Герцог сел, и тяжелый взгляд устремился на Джона, пригвоздив того к месту. — Я оказался с ней рядом случайно. — начал оправдываться он. — Я заметил ее в коридоре, поведение мне показалось странным, и я решил последовать за ней, чтобы выяснить причину, столь непонятную мне. Я перехватил кинжал у ее сердца, кровь застыла в моих жилах от ужаса. Простите, что позволил себе прочитать записку. Герцог кивнул в знак прощения, ком застрял у него в горле. Он с трудом заговорил охрипшим голосом. — В любом случае, я благодарен вам за ее спасение. Мы разберемся в своих семейных ссорах. Оставьте нас. — с горечью добавил он. Джон вышел, не сказав ни слова, заметив, как герцог дрожащей рукой взял руку Клэр и прижал к своим губам. — Значит, он простит ее, не смотря ни на что. — подумал Серебряный и одобрительно улыбнулся. Рафаэль позвал Гордена. Он вошел и чуть не подпрыгнул, увидев бледную как мел Клэр. — Принеси нюхательную соль и успокоительное. — скомандовал герцог. Горден метнулся в смежную комнату и тут же вернулся с солью. Рафаэль несколько раз поднес ее к носу девушки, она зашевелилась, открыла глаза и уставилась на него. Она тщетно пыталась вспомнить, как попала сюда. Герцог нагнулся, поцеловал ее в висок и прижал к своей груди, не удержав стон. Рана не давала возможности делать таких резких движений. — Она вся дрожит. Дай ей успокоительное, Горден. Ей надо отдохнуть, поспать, а потом мы все уладим. Клэр спала как младенец, положив руку под щеку. Рафаэль, опершись на подушки, сидел рядом, задумчиво смотрел на нее и шепотом говорил. Просыпаясь, Клэр услышала чей-то разговор, не открывая глаз, она прислушалась к родному голосу, вникая в смысл его слов. — Что ты задумала, девочка? Убить себя в семнадцать лет. Неужели, это я виноват, может плохо воспитал и избаловал тебя? Ты выросла эгоисткой, что-то в жизни не получилось, появились трудности, и ты не хочешь жить. А ты подумала обо мне? Как я отчитаюсь за твою жизнь, перед твоей матерью? И смогу ли я сам жить после этого? Я не собирался отказываться от тебя совсем, я только хотел видеть тебя счастливой. Напрасно ты думаешь, что это ты разлучила меня с Ирэн. Это было неизбежно, только я слепец не желал этого видеть. Я даже благодарен тебе, — продолжал герцог и вдруг увидел, как две слезинки покатились по щекам Клэр. — Так значит, ты меня слышишь? Клэр открыла полные слез глаза. — Я не хочу жить без тебя. Я наговорила тебе кучу глупостей, хотя сама так никогда не думала, хотела, как можно больнее уколоть тебя, а теперь ненавижу себя за это. Я всегда знала, если человек любит ему все равно кто мой брат, я всегда гордилась тобой. Не желаю я ни за кого бороться, хочу быть рядом с тобой. Если он так легко поменял меня на другую, значит, любви никогда не было. — Поступай, как велит сердце, девочка, а я буду рядом. — тихо сказал Рафаэль и добавил. — Любовь обязательно придет, ты должна верить и ждать. Ты так молода и красива, что можешь не одному мужчине вскружить голову и разбить сердце. Клэр бросилась на шею Рафаэлю, обнимая и целуя его сквозь душившие ее слезы. — Никогда я не буду, счастлива без твоего благословения. — Ты получишь его в самый ответственный момент в своей жизни. — ответил он, прижимая ее к себе. Филипп тихо приоткрыл дверь и вошел в спальню брата. Увидев трогательную сцену, он остановился. Нежность затопила его душу, глаза защипали от слез. Клэр и Рафаэль не замечали его. Он подошел и обнял их обоих. Они долго просидели вот так молча, обнявшись втроем, чувствуя любовь и тепло родственных уз. Рафаэль рассказал Филиппу о случившемся. Поведал и о том, что Серебряный спас жизнь Клэр и принес ее к нему без сознания. Филипп очень переживал, но был рад, что их семья воссоединилась. Клэр, как только просыпалась, бежала навестить брата, она целые дни проводила в его обществе и только поздно ночью нехотя покидала его покои. Филипп, занятый приготовлениями к балу, зашел к Рафаэлю, чтобы обсудить некоторые вопросы. Он заметил, как напряженное личико Клэр склонилось над шахматной доской. Рафаэль полулежал на противоположной стороне. Увидев Филиппа, он улыбнулся и покосился на Клэр. — Как хорошо, что ты пришел. — сказал герцог. — Я сегодня с трудом отражаю нападки юной леди. Клэр воспользовавшись моментом, сделала незаметное движение рукой и свалила мешающие ей фигуры. — Рафаэль, какой же ты неосторожный, опять все свалил. — с досадой в голосе произнесла она. — И именно в тот момент, когда проигрывал. Мужчины, переглянувшись, расхохотались смелой уловке девушки. — С тобой не соскучишься, малышка. — смеялся Рафаэль. — Я вижу вам итак очень весело. Пожалуй, я пойду, займусь последними приготовлениями к завтрашнему балу. — Давай, давай Филипп. — подбодрил его герцог, хотя настроение его резко упало, во взгляде появилась тоска. — Почему такая быстрая смена настроений? — спросила Клэр. — Филипп, подай своему брату зеркало. — приказала она. — Зачем? — удивился Филипп. — Пусть периодически поглядывает в него, пошире откроет глаза и увидит, сколь безумной красотой обладает он. Не будь я сестрой, никому бы его не уступила. Я бы дралась за него как пантера. Она вскочила с кровати, расправила плечи, гордо вскинула голову и приготовилась к схватке. Мужчины от души расхохотались. — Филипп. — сквозь смех проговорил Рафаэль. — Ты не знаешь, почему я целый день должен терпеть эту маленькую фурию? Ты бы не мог привлечь ее к хозяйственным делам? — Боже, избавь меня от этого, Рафаэль. — изобразив на лице притворный испуг, вскричал Филипп. — Мне хватит одной Кэтрин, она загоняла меня. А если их будет двое? Нет, я этого не вынесу. — он с ужасом схватился за голову. — Ах, ты хочешь от меня избавиться? Ничего не выйдет! — крикнула Клэр и бросилась на шею к Рафаэлю. В дверь постучали, Филипп распахнул ее, у порога стоял Чарльз. Клэр быстро встала, поправила платье, волосы и отошла в сторонку. Рафаэль по-прежнему улыбался, приглашая графа войти, присесть, чего ни будь выпить. — Хохот был слышен даже на лестнице, право меня даже заинтересовало, что могло так рассмешить вас. — сказал, присаживаясь граф Смит. — Я пришел спросить, как вы себя чувствуете, Ваша светлость? — Превосходно! Моя сестренка не дает задумываться об этом. — Замечательно! — улыбнулся граф. — Это заметно по вашему хорошему настроению. Я хотел сообщить вам, Ваша светлость, что мы уже готовы к отъезду. После бала, день мы отдохнем, а на следующее утро отправимся в путь. Улыбка медленно сползла с безупречно красивого лица герцога, взгляд стал чужим и отрешенным. — Как пожелаете, милорд. — ответил сухо Рафаэль. — Я не спокоен, Ваша светлость, вы так и намеренны держать в секрете имя напавшего на вас убийцы? Хотите оставить его для себя? — Нет. — спокойно ответил Рафаэль. — Хочу оставить его в живых. — Вы чем-то обязаны ему? — Нет, я хочу дать ему шанс одуматься по той причине, которая известна мне одному. Хотя он уверен и тешит себя надеждой, что ему удалось уйти незамеченным с поля битвы. — Я не имею право настаивать, Ваша светлость, но это опасно. Кто даст гарантию, что он снова не попытается всадить нож вам в спину? — Благодарю, за заботу, милорд. Право не стоит так беспокоиться обо мне. Я в состоянии позаботиться о себе сам, и если потребуется, я разорву его на куски. Дикий блеск сверкнул в глазах герцога, жесткая складка пролегла возле губ. — Я все тот же зверь, милорд, ничего не изменилось. Чарльз, внимательно наблюдая за герцогом, склонил голову в знак согласия. — Не смею быть назойливым. — произнес он. — Прошу простить за вторжение. Чарльз встал, попрощавшись, направился к двери, бросив на ходу. — До встречи, Ваша светлость. — До завтра, милорд. — кивнул Рафаэль. — Все просто замечательно. — думал Чарльз. — Значит, герцог простил свою сестру. Леди Клэр счастлива и весела, Серебряный будет в восторге. Граф не торопясь, шел дальше, мысленно улыбаясь. Клэр стояла, отвернувшись к окну, собирая остатки своей воли, чтобы не разрыдаться перед мужчинами. Но Рафаэль опередил ее, он подошел сзади и нежно провел рукой по шелковистым кудрям. — Прости меня, девочка, я знаю, ты была против этого бала. Считай, что это моя последняя выходка эгоиста. Я не мог отказать себе в удовольствии, в последний раз видеть и держать в объятиях свою жену. Это желание выше моих сил. Слезы заливали лицо Клэр, она повернулась и прижалась к его груди. — Не обращай, на меня внимание, Рафаэль, это минутная слабость. Ты правильно сделал, я должна сама доказать себе, на что я способна и хватит об этом. Мне не нравится другое. Почему ты скрываешь от нас с Филиппом имя своего врага? — Она права, Рафаэль. — с жаром поддержал ее Филипп. — Теперь мы подозреваем каждого. Мы боимся за твою жизнь. — Завтра его здесь не будет. Это единственное, что я могу вам сказать. — упрямо ответил Рафаэль. — Ну, спасибо, хотя бы за эту скупую информацию. — буркнул Филипп. Рафаэль бросил на него хмурый взгляд. — Мне кажется, ты собирался заняться хозяйственными делами. А тебе, моя девочка надо пораньше лечь в постель и как следует отдохнуть.