Глава 37 Погода стояла превосходная. Весна была ранней и на удивление теплой. Земля медленно просыпалась от сна, слабо дышала, пар поднимался и расстилался над долиной. Дымка постепенно таяла, легкие дуновения ветерка несли свежесть наступающего утра года, а раскаленное светило, поднимаясь все выше и выше, ласкало своим теплом и природу, и людей. С самого утра солнечные лучи заглянули в каждую повозку. Филипп и Чарльз руководили погрузкой. Все были готовы отправиться в путь. Рафаэль стоял у окна, наблюдая за отъездом гостей. Лицо его было бесстрастным, и только рука, уродуя железный кубок, с силой сжималась, выдавая его волнение. Ирэн подошла к карете, подняв голову, она увидела герцога. Сердце девушки забилось, как бешенное, голова закружилась, она почувствовала легкую тошноту, ей хотелось закричать: «Я никуда не еду!», — но из сдавленного горла вырвалось только шипение. Чарльз подал ей руку и помог сесть в карету. Серебряный гарцевал на своем жеребце рядом. Клэр к окну не подходила, она молча сидела в кресле, не мешая Рафаэлю. Вдруг Джон поднял голову и дерзко крикнул. — Через месяц приезжай на мою свадьбу, герцог. Чарльз и все остальные замерли от внезапной выходки Джона. В глазах герцога сверкнул опасный огонек, какого раньше у него не замечали. — Не торопись приглашать меня на свою свадьбу рыцарь, иначе она не состоится. — зловещим голосом произнес герцог. — Я позабочусь об этом, тебе не украсть ее. — продолжал бесить его Джон. Дикая неукротимая натура герцога взбунтовалась. — Ты плохо знаешь меня, Серебряный. Я не стану красть ее, я заменю тебя на брачном ложе. Потом не жалуйся, ты сам напросился. — так же холодно и спокойно добавил герцог. — Посмотрим, захочешь ли ты это сделать, милорд. — загадочно улыбаясь, бросил Серебряный и поскакал в головную часть колонны. Чарльз напряженно ждал конца перепалки. Он боялся, что Джон своей наглой выходкой все испортит. Но, слава Всевышнему, все обошлось. Он облегченно вздохнул, с трудом скрывая возбужденную радость, сдержанно попрощался с герцогом, махнул рукой, и колонна тронулась в путь. Рафаэль еще долго стоял у окна, смотря вслед отъезжающим. — Через месяц она будет женой Серебряного. — Эта мысль, как червь точила его мозг. Сердце заныло от тоски. — Почему я вот так просто отдал ее ему? А отдал ли? — снова задал вопрос сам себе Рафаэль и злорадно усмехнулся. Поставив на окно помятый кубок с пролившимся вином, он повернулся. — Ну, что притихла, малышка? Жизнь продолжается. — воскликнул герцог, тяжело вздохнув. Клэр, сидевшая в кресле, как изваяние пошевелилась. — Ты, что действительно поедешь на его свадьбу? — спросила она. — Да, поеду. И не просто поеду, а накажу его за эту дерзость. — Ты ляжешь в постель с его женой? — с расширенными глазами спросила Клэр. — Возможно, я пожалею саму Ирэн и не трону ее, но проведу ночь в ее брачном ложе рядом с ней. Он же в спальню жены не попадет. — Ты убьешь его? — Бог с тобой, девочка, неужели ты веришь всем этим сказкам обо мне. Да я могу быть жестоким, где надо безжалостным, но не глупым. Я только проучу этого прохвоста. Его всю жизнь будут мучить сомнения, а если еще и ребенок родится в ближайший срок после свадьбы, это будет триумф. Я буду знать, что ребенок не мой, но он то об этом никогда не узнает. Он будет тешить себя и обманывать, что верит своей жене, но моя тень всегда будет рядом. — Это страшная месть, Рафаэль, прожить всю жизнь в сомнениях. — Он сам этого хотел и получит то, что заслужил. Но хватит о них. Сегодня к обеду приедут мои друзья. — Да будет тебе известно, Рафаэль, что они и не уезжали. — Тем лучше, девочка. — обрадовался герцог. — Пожалуй, за обедом мы здорово выпьем. Я прошу тебя провести это время с Кэтрин, мне не хочется, чтобы ты слушала пьяную болтовню мужчин. — Я догадывалась, что ты хочешь напиться. — обиженно сказала Клэр. — Не суди слишком строго. Может с виду я и дьявол, но так же уязвим. — тихо произнес Рафаэль. — Прости. Клэр бросилась к нему, уткнулась в грудь и разрыдалась. — Поплачь, девочка, станет легче. — Если бы я мог вот так же как она выплакаться и облегчить душу. — думал Рафаэль. — Сегодня я утоплю свою горечь в вине. А как же завтра? Завтра, черт возьми, это завра. И не смей раскисать, лучше подумай, чем заполнить эту пустоту. Послышался стук в дверь и, не дожидаясь разрешения, вошел Сэм важной походкой. — О боже! — вскричал он. — Что случилось Клэр? Тебя отшлепал этот раненый медведь? — Да ты что? — шмыгнув носом, возмутилась Клэр. — Он никогда меня не бил. — А не мешало бы. — наставительно добавил он. Клэр посмотрела на него уничтожающим взглядом, хотя на Сэма это не произвело никакого впечатления. Рафаэль засмеялся. Сэм как всегда был в своем амплуа. — А где же Колин, де Вард? — спросил Сэм. — Я повсюду искал их. Может они в часовне, замаливают свои грехи, а заодно и твои, Рафаэль? — О, нет, о моих они не беспокоятся, они знают, для этого есть ты, Сэм — любитель помолиться за других. — Как приятно слышать, Ваша светлость, что ты всегда об этом помнишь. — улыбался довольный собой Сэм. — Он не выносим, Рафаэль. Как ты терпишь этого напыщенного индюка? — в притворном недоумении пропела Клэр. — Приходится терпеть этого грубияна. Он, все-таки, королевский слуга. Все дружелюбно расхохотались. Глава 38 Обед проходил в скучной обстановке. Мрачное настроение герцога прослеживалось в каждом его движении и жесте. Он не прислушивался к общей беседе, больше молчал и много пил. Филипп и друзья поддерживали его. Клэр не проронила не слова, грустная улыбка блуждала на ее губах. Только Кэтрин поражала всех своей веселостью. Они с Сэмом вели непринужденную беседу, перебрасываясь смешными историями и колкостями. Вскоре они с Клэр удалились и мужчины остались одни. Почувствовав свободу, вино полилось рекой. В полночь четверо слуг с трудом дотащили в спальню смертельно пьяного герцога. — Положите его аккуратно на спину. — командовал Горден. — Иначе, утром у него будет болеть не только голова, но и плечо. Помогите мне раздеть его. Вот так. Хорошо. Теперь можете идти. Горден накрыл Рафаэля одеялом, с отеческой любовью посмотрел на него и прошептал, печально покачивая головой. — Я до последнего надеялся, что твоя жена одумается и останется с тобой. Как я мог ошибиться? Не понимаю. Сколько женщин любит тебя, мой мальчик, но почему тебе понадобилась именно эта. Еще не мало ты проведешь бессонных ночей, но время лучший лекарь. Рафаэль мирно спал, чему-то, улыбаясь во сне. Горден тихо вышел, прикрыв за собой дверь, тишина окутала замок. Шторы на окне были задернуты и утренние лучи солнца, с трудом пробившись, игриво метались, озаряя спальню ярким светом. Просыпаясь, Рафаэль почувствовал, что с ним рядом кто-то лежит, положив голову на плечо и, по-хозяйски забросив на него ногу. Маленькая ручка покоилась на его мускулистой груди. Не открывая глаз, он попытался вспомнить. — Неужели, я в таком пьяном виде затащил к себе в постель женщину? От этой мысли свинцом налитая голова еще больше заболела. Рафаэль приоткрыл глаза и сквозь опущенные ресницы посмотрел на незнакомку. Глаза тут же расширились от потрясения. На его плече мирно покоилась золотоволосая головка его жены. Он снова прикрыл глаза и прошептал. — Может это сон, или я умер и попал в рай? Он повел раненым плечом и чуть не застонал от боли. — Нет, я не умер. Холодная испарина выступила на лбу. — Наверное, я сошел с ума, это галлюцинация. Сейчас, я дотронусь до нее и она исчезнет. Он осторожно протянул руку и погладил видение по роскошным кудрям. Но оно не исчезло, а напротив зашевелилось и сладко потянулось. Личико поднялось на встречу, ангельская улыбка заиграла на коралловых губках, ресницы взметнулись и взгляд фиалковых глаз, полный любви обжег его. Герцог изумленно хлопал глазами, холодок пробежал по спине, он в изнеможении откинулся на подушку. — У меня жар. — мелькнуло у него в голове. Он дотронулся рукой до своего холодного лба. Видение тоже засуетилось, прильнуло к нему еще ближе, своим мягким соблазнительным телом, нежные губы приникли к его губам, горячим, жадным поцелуем. Герцог не сопротивлялся, наслаждаясь живительным поцелуем. Язычок словно хозяин заскочил в его рот и зазывно заметался, приглашая своего партнера на танец любви. Маленькая ручка гладила его грудь, словно изучая каждую его впадинку, потом нежно прошлась по плоскому животу и опустилась ниже, захватив в ладонь, собравшуюся в плотный узел мошонку. Корень жизни гордо восстал, ожидая своей ласки. Тонкие пальчики обхватили мощную плоть, сжимаясь и разжимаясь. Ласкающие поцелуи следовали за маленькой ручкой. Горячие губы захватили в плен горошину соска, дразня его и играя. Несколько порхающих поцелуев ниже, и вот они уже окутали теплом гладкую как шелк плоть его мощного жезла, обводя его контуры языком и нежно посасывая. Крик восторга вырвался из груди герцога. — Моя жена никогда так не ласкала меня. Кто бы ни был этот золотоволосый ангел, мне хорошо с ним. Если это сон, то пусть он длится вечно. — молил Рафаэль. Тело герцога трепетно подрагивало от каждой смелой ласки ее язычка. Желание войти в ее недра захлестнуло его. С трудом, сдерживая себя и наслаждаясь ее ласками, он ввел палец в ее разгоряченное лоно, и сок любви тут же оросил гостя. Рафаэль подхватил девушку и посадил на себя. Приподняв ее за ягодицы, он медленно входил в нее. Влажный грот жадно втягивал его все глубже, внутренние мышцы сжались кольцом, плотно обнимая сладострастный орган. Девушка изогнулась так, что ее грудь оказалась напротив лица герцога. Он втянул ее сосок, нежно посасывая и ускоряя ритм движений. Руки сжимали ее округлые ягодицы, палец уперся в маленькую розетку, несколько резких толчков заставили ее содрогнуться в экстазе, громкий стон наслаждения вырвался из ее груди, лаская слух Рафаэля. Как можно глубже насаживая ее на себя, он излил свое семя, дикий стон наслаждения разорвал тишину. Она в изнеможении опустилась ему на грудь, волосы разметались по плечам и накрыли их как шелковым покрывалом. Герцог втянул запах роз, смешанный с нектаром любви. — Так пахнет только моя жена. — прошептал Рафаэль, прикрыв глаза. — Но это обман она уехала от меня вчера. Нет, я еще пьян.