Я не знала, когда мы поплывем к Мари и в то же время не хотелось обнадеживать Матильду. Радовало, что она бросила пить и занялась работой. Как только я закончила с пирожками, часть моряков уже разошлась. Остались пару человек, они что-то обсуждали, спорили. Хорошо, что хоть посуду не били. Отнесла часть старушкам, они как раз уже половину своего товара продали и обрадовались мне: — Детка, что ты сегодня припозднилась? — Да, пришлось поработать дома. — А мы подумали ты заболела? Я им улыбнулась: — Нет, хлопот много, некогда болеть. Они мне дали молока, сметаны и кислого молока, я просила принести для творога. Мы еще поговорили, они поделились своими бедами, печалями и я пошла в пекарню. Люди стучали в окно маленькой лавки, но никто не открывал. — Уснул что ли, старый? — кричала бабка у двери. — Он заболел, так что сегодня хлеба не будет. Я могу только пирожки вам предложить. Не хотите ли купить? Она хмуро на меня посмотрела: — Зачем мне твои пирожки. Ешь сама. Женщина развернулась и двинулась вверх по улице. Я открыла домик и зашла внутрь. Проведала Жерара, он спал и вздрагивал. Разложила свои пирожки по корзинам и стала за прилавок. Прошло несколько часов, прежде чем продала все, что принесла. Многие возмущались, что им придется за хлебом далеко идти, но ничего не поделаешь. Жерар не смог и вечером подняться. Я напоила его молоком с выпечкой и под его руководством замесила немного теста на завтра. Мы распрощались, и я пока не потемнело пошла домой. Энн сидела на улице на стуле и смотрела на волны. Я ее даже не узнала, она так сгорбилась. Я подошла к ней, она даже не взглянула на меня: — Не удалось договориться с этой каракатицей. Он уперся и не хочет нас брать на борт. Говорит, что места нет на корабле. — Ладно, не расстраивайся. Не получится тут, попробуем где-то еще. Рано или поздно найдется человек, который будет жаден до денег и отвезет нас к Мари. Пиратка покивала, глубоко вздохнула. Я видела, как ей тяжело смотреть на все это. Она скучала по приключениям, по скрипу парусов. Ее душа жаждала уйти в плаванье, но такой возможности не было. — Мне удалось раздобыть немного зерен кофе. Хочешь, я сварю их тебе? Она подняла голову, взглянула на меня: — Ты мне напоминаешь мою подругу. Она никогда не сдавалась и говорила, что выхода нет только из гроба. Я только один раз видела, когда она не хотела жить, но время проходит и наши раны становятся рубцами. Энн помолчала и кивнула мне: — Да, свари кофе. Я перетерла зерна, заварила в турке ароматный напиток, разлила в глиняные кружки, так как фарфоровой посулы тут не было и вынесла на улицу для своей подруги. Накрыла ее плечи платком, так как с моря дул прохладный ветер, она похлопала меня по руке. — Завтра будет ураган. Этот ветер ничего хорошего не принесет. Мы молча наслаждались вечером, тишиной и тем, что плескалось в кружке, согревая нам руки. — Почему ты не готовишь сгущенку? — Я думала, что тут не найду покупателей на нее. — Это этими пирожками ты тут никого не удивишь, а сгущенка — это что-то волшебное, необычное, что никто тут не пробовал. Я улыбнулась Энн. — Значит завтра ее сварю. — Наконец-то, а вот те булочки с ромом? Мы засмеялись на всю улицу. — Энн, как у тебя получается быть худой, если ты такая сладкоежка? — Толстые они не поворотливые. Если стану полной, не смогу себя защитить. Мы еще поболтали и пошли спать. Утром нас ждали новые дела. В окно стучал дождь, порывы ветра пугали. Казалось, что разнесет весь дом. В трубе камина я слышала вой. Жутко было. Хорошо, что это было утром, а не ночью. Я выглянула в окно. Морская вода поднималась большими валунами. Лодки скрипели и бились друг об друга. Самые маленькие вытянули на берег и их окатывали большие волны, которые ударялись о каменные берега и разлетались крупными брызгами. Мне казалось, что воды стало больше. Энн молча смотрела на все это и казалось, что она где-то далеко. Я пошла на кухню, чтобы разжечь печь и приготовить еду. Мокрые дрова не хотели гореть, хорошо, что угли еще не успели совсем остыть и я наколола щепы, чтобы положить в огонь. В такую погоду страшно было выходить, потому что ветер мог сбить с ног. Я подумала про старика Жерара, но рисковать своей жизнью не хотелось. Принялась за приготовление сгущенки. На нее нужно много времени, а сегодня как раз больше делать нечего. Покупать мои пирожки точно никто не будет в такую погоду. Через час к нам добрался Грек, он был насквозь мокрый. Разбита рука и стерты пальцы в кровь. — Что случилось? — Ничего. Пытались лодки спасти. Вытягивали на берег и стер руки. Вчера весь вечер привязывали. Большие ушли дальше в море. Я принялась обрабатывать руки. В дверь громко постучали. 12 глава Матильда открыла скрипучую дверь и в большой зал ввалились рыбаки. Она были мокрые насквозь: — Хозяйка, давай чего-нибудь согреться. Ты же видишь, что мы промокли до нитки, а твоя таверна самая близкая. Женщина засуетилась, побежала на кухню в погребок, чтобы достать все что нужно. Я поставила Эльзу помешивать сгущенное молоко и принялась готовить посетителям. — Малец, зажги камин, мы одежду просушим. Грек кинулся исполнять. Он принес колышков, почистил печь и зажег огонь. В помещении потеплело. На столах стояли кружки и ром, я поставила похлебку и мою уже знаменитую курицу. Вместо хлеба раскатала лепешки и поджарила их на огне. Довольные моряки урчали от тепла и удовольствия. Они что-то обсуждали, смеялись. — Эй, ты, пойди сюда. — крикнул нашему помощнику худой мужчина. — Я слышал, что тебя сама пиратка учит метать ножи. Покажи, что умеешь. Он оглянулся, чтобы найти то, во что можно метнуть острие своего оружия, но ничего не нашел, поэтому приволок большую мишень с внутреннего двора и поставил рядом с камином. Мужчины замолчали, повернулись в его сторону и стали ожидать представление. Грек очень быстро метнул первый нож, второй. Скорость его поражала, все открыли рты. Так и сидели пока не очнулись. Как только они поняли, что произошло, раздался оглушительный свист и радостные возгласы. Они принялись громко обсуждать технику, которую только что увидели. Несколько человек столпились у доски и разглядывали оружие. Один рыбак похлопал парня по плечу: — Ты парень, молодец. Из тебя вырастет хороший боец. Худой и длинный рыбак вытянул нож: — Ладно, я сейчас сделаю то же самое. Тут все легко. Нож сам воткнется в дерево, если его кинуть. Он примерился и метнул. Нож с грохотом ударился о мишень и отлетел под стол. Все принялись улюлюкать ему. Он надулся, поджал губы, поднял нож и кинул еще раз. Все разразились смехом. Получалось плохо, но он старался. — Давай, парень, покажи еще раз. Мальчишка легко повторил трюк, воткнув ножи опять. Моряки поочереди принялись кидать оружие, но у кого-то отлетало, ударившись о мишень, а у кого-то втыкалось в тугое дерево и тут же падало, не удержавшись под своим весом. Соревнование вызвало горячие споры. Моряки поняли, что это не просто и нужно точно повторять технику. Грек терпеливо показывал, как он кидает, а они пытались повторить. Затянулось это все на несколько часов. Так как еда их не волновала, я занялась своей выпечкой и вскоре у меня были готовы слойки со сгущенкой. Рыбаков выпечка не интересовала, поэтому я накрыла нам стол, и мы пили чай со сладостями. Энн была довольна своим учеником, она не выходила в зал, но я-то видела, как она, услышав восхищение мужиков, довольная улыбалась, потирая ручку своего ножа. Я думала, что она встанет, выйдет в зал и покажет им на что она способна, но со своего поста у окна пиратка так и не сдвинулась. Когда Грек вошел к нам на кухню, улыбка с его лица не сходила. Мальчишка был доволен собой. Даже стал важным, как будто он получил новую должность. Подруга строго на него посмотрела: — Чему ты радуешься? — Я им показал на что способен. Они не смогли сделать то же самое. Госпожа Энн, я лучший? Энн поднялась, подошла к нему, в следующую секунду она вынула нож, подкинула вверх и он вонзился в стол, рядом с рукой Грека. Мы открыли рот от удивления.