Я потрепала мальчишку по голове: — Эльза тоже сирота. Я нашла ее за мусорными баками и с тех пор она живет с нами. Идем покормлю тебя, помощник. Чтобы мы без тебя делали? Он удивился: — Вы и госпожа так любите ее, что я бы никогда не подумал, что она не ваша дочь! Я поставила миску с похлебкой перед мальчишкой, отрезала ему кусок хлеба: — Где ты живешь? — На чердаке одного склада. Я натаскал туда сено и там ночую. — Хочешь мы поселим тебя в одной из комнат, которые пустуют? Скоро похолодает и ты будешь замерзать, если останешься там жить. Он покачал головой: — Что вы, госпожа Ирма? Я не умею спать на кровати. Моя мать давно умерла, и я одно время прятался в самой дальней таверне, разжигал там печь и меня кормили, потом кто-то что-то украл и обвинили меня, за это и выгнали. Так я оказался на пирсе, стал работать грузчиком. Летом, когда кораблей много, работы хватает, а вот зимой очень тяжело. Господин Жерар подкармливает, дает булку хлеба на неделю бесплатно. Больше я стараюсь не просить. — Тогда тебе тем более нужно остаться с нами. У нас ты сможешь поесть и согреться. А если мы поплывем к Мари в Новый свет, то возьмем тебя с собой. Он обрадовался, глаза засветились, потом погрустнел: — Вам вон скоро малыша рожать, вы не доплывете туда. Бывает, что не все моряки возвращаются, те, кто с Бернаром плавают. Но он им платит хорошо и всегда находятся желающие занять у него свободное место. — Время покажет. Может мы сможем договориться с другим кораблем и там будут условия лучше, чем у этого дикого капитана. Он покивал и вскоре уже отправился к себе на чердак. 17 глава Утром я, как всегда, принялась за свою работу. Готовила пирожки и слойки со сгущенкой. Чувствовалась усталость после вчерашней уборки, но нужно было продолжать заниматься делами. Через час ко мне спустилась Энн, в плохом настроении. Она хмурилась, молчала и даже на мое: “Доброе утро.”, просто кивнула. Я не стала к ней приставать с расспросами, а просто решила ее чуть-чуть порадовать. Поджарила зерна, засыпала их в ручную мельницу, перемолола, пересыпала в турку, хорошо, что ее прихватила с квартиры пиратки и сварила ей кофе, который она так любила. Чашка ароматного напитка заставила ее улыбнуться: — Еще бы каплю рома сюда и мир стал прекраснее на один день. Я покачала головой: — Ты не исправима. Я тебя люблю, но рома ни дам. Она вздохнула: — И булочек с ромом нет? Я рассмеялась в голос, потому что она вела себя как капризный ребенок: — Ладно, обещаю их сделать на днях. Но только не сегодня, я после вчерашнего сильно устала и сил не хватит с ними возиться. Она кивнула, и улыбка сползла с ее лица после напоминания. Она стояла с кружкой в руках и смотрела в окно на волны, широко расставив ноги, как на палубе корабля. Я занялась своими делами, как первая порция пирожков и слоек была готова, я перешла на приготовление теста на вторую порцию. Подруга поставила передо мной чашку: — Я прогуляюсь. — Энн, останься, пожалуйста, дома, после вчерашнего тебе вряд ли обрадуются в городе. Ведь мы пока не знаем: нашли детей или нет. — Мне ничего не угрожает. Я просто пройдусь вдоль берега. Я сжала ее руку, но она похлопала по моей кисти и улыбнулась: — Меня бояться, и поэтому никто не нападет, не переживай. Я вздохнула, но удерживать ее не могу. Она сама себе хозяйка. Эльза спустилась ко мне как раз, когда я закончила свою работу. Она помогла мне сложить пирожки в корзину и завернуть все в салфетку от пыли. — Что-то Матильда сегодня не спускается. Пойду поднимусь к ней, а то никого больше нет. Я постучалась в комнату, но в ответ мне был только стон. Дверь открыла, женщина лежала на кровати, закрыв глаза. За это время мусор весь убрать тут не получилось, слишком много накопилось. Да и не пускала она нас сюда. Кровать стояла в углу. Вещи весели на стуле рядом. На столе были сложены тюки с вещами. Шкаф так же был завален и на нескольких сундуках завалены стопки вещей и всякой утвари. Я открыла окно, чтобы пустить сюда свежий воздух. От звуков с улицы она поморщилась. — Что с вами? Может принести воды? — Детка, у меня очень сильно болит голова, не трогай меня, мне нужно в тишине и темноте полежать сегодня. Просто принеси воды, поставь на стул, завесь окна и никого ко мне не пускай. — Хорошо. Я спустилась на кухню и посмотрела на дочь. Оставлять ее одну в таверне стало как-то страшно. Матильда с головной болью не спустится и не поможет, а больше никого нет. Кто знает, может еще охота на девочек не закончилась. Я решила взять ее с собой, все-таки на глазах никто не решится ребенка украсть. Знать бы мне, что именно это решение и приведет в дальнейшем к тем событиям, которые свалились на меня, я бы оставила Эльзу дома и заперла дверь. Мы взяли корзину с выпечкой и направились вдоль моря, в сторону пекарни. Первым делом я посетила Жерара и оставила ему пирожки и слойки. Он обрадовался, поздоровался с моей дочерью. Ему понравилось с ней разговаривать. — У вас очень милая дочь. На вас похожа. Я покивала ему, и мы двинулись на пирс к моим старушкам. Мы подошли, я поздоровалась, но они сделали вид, что меня не знают. Мне это не понравилось. Я повторила, но опять ничего. Я присела перед одной из них и посмотрела в глаза. — Что ты вылупилась на меня? — Я не понимаю, что произошло? — Как только ты появилась в нашем городе, начались все эти несчастья. У меня чуть челюсть не упала на мостовую. — Какие несчастья? О чем вы? Я ничего ни сделала. — Дети начали пропадать. Это вы явно их убиваете за то, что вас не взяли на корабль. — Глупости какие, зачем нам брать грех на душу? У меня своя дочь, разве я смогу поднять руку на чужого ребенка? — я сжала ладошку дочери. — Откуда нам знать? Может вы хотите с пираткой, чтобы вас боялись? Я поднялась с колен и посмотрела на сидящих бабок. В моей голове не укладывалась эта информация и связь со мной. Мне казалось, что это какие-то непонятные предрассудки. Я оглянулась, все продавцы рядом вокруг шептались и тыкали в нас пальцем. — Зачем нам это? Мы хотим уехать в Новый свет, а детей то нам за что убивать? — Не знаю, уходи отсюда. Мы не будем тебе помогать. Я расстроилась страшно. Слезы даже навернулись от такой несправедливости, но я их сдержала, чтобы им не показать. Сжала корзинку с пирожками и двинулась к пирсу, чтобы продать самой. Моряки обходили меня, некоторые толкались, но никто даже не смотрел в мою сторону. Я поняла, что тут толку не будет, поэтому направилась глубже в город, чтобы продать приезжим. Они меня не знают и не смогут ничего сказать. Обходила таверны, от которых отправляются повозки с конями и присматривалась к тем, кто отъезжает. Заприметила даму с господином, которые усаживались в крытую коляску. Подбежала к ним и начала предлагать свой товар. Мужчина сразу потерял ко мне интерес, а женщина прислушалась, подула губки и кивнула. Я продала часть своей продукции, грустно посмотрела на Эльзу. Она все это время ходила за мной хвостиком. Дочь улыбнулась мне: — Мамочка, все будет хорошо. Мы продадим эти пирожки, не переживай. Я потрепала ее по щеке: — Конечно, малыш. Сейчас сходим еще в одну таверну, допродадим все и пойдем домой. Мы двинулись узкими проулками к дальней таверне. Вышли на широкую улицу, людей было немного, я пропустила пару повозок и перебежала улицу. Эльза не отставала за мной ни на шаг. — Мам, я тебя сейчас догоню, — она присела, — Камушек попал в обувь, сейчас выкину. Я кивнула и пошла вперед. Сзади раздался визг и звук умолк. Я обернулась, мою девочку схватил какой-то высокий мужчина, завернутый в плащ. Он зажал ей рот, пробежал по тротуару, подлетел к повозке, которая его ожидала, запрыгнул внутрь вместе с ней. Кучер ударил плеткой коня, и коляска рванула с места. Ужас застучал у меня в висках. Я выронила корзину на землю, заорала на всю улицу и кинулась вслед.