— Там моя подруга бьется с мужчинами, которые нас похитили, и он поехал ей помогать. Он приподнял бровь: — Женщина дерется с мужчинами? Я не ослышался? — Она пиратка. — А, так она подрезала Боцмана? Я кивнула. — Он был пьян и схватил меня. Она защитила меня, а теперь все на нее ополчились, хотя она никого ни крала. Он опустил глаза, покивал и сел за стол. Я тоже заняла свое место и прислушалась, не едет ли коляска. — Странно, что брат кинулся ей помогать. Он мне говорил, что ненавидит ее и готов убить. — Но за что? Ведь она ничего плохого ни сделала? — Если она пиратка, как вы говорите, то убивала и грабила корабли. Я замолчала, опустила глаза и принялась теребить край скатерти. Энн лучшая, замечательная и мудрая и все внутри кричало, что этот человек не прав. — Если человек убивал, как вы говорите, то я согласна, что он тоже заслуживает смерти. Но мы не Боги и ни нам решать: должна она умереть или ей жить. Кто-то там на верху решил, что она должна здесь жить и кому-то ее жизнь чем-то поможет. Сейчас она рискует своей жизнью, спасая чужих детей, а могла бы просто пить ром в таверне. Вы и без меня знает, что этим девочкам была уготована страшная судьба, только осуждаете вы сейчас ее, а ни тех, кто украл этих малышек. Он смутился, вздохнул, потом посмотрел внимательно на меня: — Она ваша мать? — Нет. Мы друзья, она уже несколько раз выручала и спасала меня и моего мужа. Вы же не знаете человека и почему она стала пираткой, а уже осуждаете. — То, как вы ее защищаете, говорит о том, что она хороший человек. Мы замолчали, мне стало холодно, я потерла плечи. Мой собеседник это заметил: — Хотите я вам согрею чаю? — Да, было бы не плохо. Он тяжело поднялся, опираясь на стол, подошел к небольшому очагу, пошевелил там угасающие угли, подкинул несколько щепок и как только они загорелись, прямо нал ними повесил небольшой чайник. Я не знала о чем разговаривать с незнакомым человеком. Он поставил кружку и насыпал туда травок сушенных, когда вода закипела, налил кипяток мне в чашку. Аромат наполнил комнату. Я его вдыхала и наслаждалась. Руки согревало приятное тепло, и я впервые расслабилась после напряженного дня. — Как вы их нашли? Я отпила глоток обжигающего напитка, по телу пошла волна наслаждения, как в холодный осенний вечер от горячего шоколада: — Они украли мою дочь, и я кинулась в погоню. — Вы очень смелая. — Я глупая. Мне нужно было идти за помощью, а я попала в ловушку, и мы с трудом оттуда сбежали. Теперь из-за меня может пострадать Энн, вот этого я уже себе не прощу. Я попыталась скрыть слезу, которая навернулась, когда я подумала, что с ней может что-то случиться. — Вам нечего бояться. Если туда поехал Бернар, он ей поможет. Беседа с ним была обволакивающая, как будто кто-то меня заворачивал в одеяло. Он говорил спокойно, убедительно и мне хотелось верить в то, что он говорит. Мужчина посмотрел на детей: — Может их стоит перенести ко мне на кровать? Там удобнее, чем на этих лавках. — Но.... они ведь тяжелые. Я не знаю, как мы сможем их перенести. Он ловко поднял одну из девочек, та даже не проснулась и медленно пошел в сторону комнаты. Я взяла свечу и кинулась за ним, чтобы освещать ему путь. Недалеко он указал мне на дверь, мы зашли в небольшую спальню с широкой кроватью. Мужчина положил бережно ребенка и перекатил ее к стене. Постепенно мы перенесли всех, кроме Эльзы. — Это ваша дочь? — Да, как только вернется ваш брат, мы поедем с ней домой. — Ваш муж дома? Я опустила глаза, мне сейчас очень не хватала Тео, его надежного плеча и веры в меня. Я отрицательно покачала головой. — Тогда кто вам поможет ребенка отнести в кровать? — Я ее разбужу и отведу. — Хорошо. Мы сели за стол и в этот момент услышали стук копыт и колес по мостовой. Я напряглась в ожидании. 23 глава Брат Бернара пошел к выходу, проверить, кто это приехал, я осталась с Эльзой на кухне. В коридоре раздались возбужденные голоса и в помещение вошли Грек и хозяева дома. Капитан подошел к кадке с водой, набрал кружку и залпом выпил, потом он набрал воды и передал ее мальчишке. — Венсан, ты просто не представляешь, пока я приехал, эта фурия практически со всеми разделалась. Она одна, а их трое было! Она махает ножом так, что к ней близко не подойти. Парень тоже оказался не промах. Это она тебя этим приемам научила? Грек довольный кивал. Он устало сел на лавку и тяжело дышал. — Я такого мальчишку взял бы к себе на корабль. Мне такие смелые нужны. Согласен пойти ко мне в моряки? — Конечно, кэп. Я об этом и мечтаю. Я слушала мужчин и ждала мою подругу, поглядывая на проем двери, но она так и не появилась. — А где Энн? Что с ней? Она жива? — прервала я их, когда ожидание затянулось. Бернар посмотрел на меня с удивлением: — А что с ней случится? Если с ней никто не может справиться. Она крутится так, как будто у нее несколько рук. Я теперь понимаю почему мой Боцман не смог с ней что-либо сделать. После того, что я видел, даже я бы к ней драться не полез. — Вы ее оставили там? — Она осталась сторожить этих моряков. Мне нужно развести девочек по домам, потому что их ищут родители и сдать похитителей в полицию, чтобы люди не устроили над ними самосуд. — И что с ними будет? Их осудят? — Надеюсь, что их повесят. Если этого не сделают, то мы не сможем уберечь своих детей, их так и будут воровать и продавать в рабство. Я замолкла, так как успокоилась, что с Энн все в порядке. На меня как-то резко навалилась усталость, меня начало клонить в сон и разболелась спина от напряжения. — Я сейчас отвезу вас домой с вашей дочерью. Грек останется вас сторожить, чтобы вы не боялись одна, потом займусь остальными. Мальчишка закивал, глядя на меня: — Госпожа Ирма, можете быть спокойны, вас никто не тронет под моей защитой. Госпожа Энн распорядилась, чтобы я от вас не отходил до ее возвращения. Капитан засмеялся громко: — Этот мальчишка стоит нескольких моих моряков. Венсан, ты такого мастерства еще не видел, мы устроим соревнование, и ты удивишься тому, чему его научили. Он похлопал его по плечу и подошел ко мне. Посмотрел на спящую дочь, ловко поднял ее на руки и пошел к коляске. Я побежала быстро вслед, забыв сказать его брату спасибо за чай, которым он меня угостил. Вскоре мы подкатили к таверне. Она нас встретила темнотой и тишиной. Я зажгла свечи, несколько оставила внизу, а большой подсвечник взяла с собой и пошла вперед. Мужчина прошел в комнату на второй этаж, положил ребенка на кровать и повернулся ко мне. Он внимательно на меня посмотрел: — Я ошибался насчет вас и вашей матери. — Она моя подруга. Вы хотите попросить прощение? — Прощение? Я ни у кого никогда не прошу. Я вздохнула: