Я посмотрела в ее сторону и ничего не ответила. В свете луны она была видна. Мне очень сильно хотелось верить в ее слова. Но я была в раздрае, боялась это признать. Слушала внутри себя диалог о том, что он мне изменил, что он меня предал. — Он сказал, что я от него убежала и боюсь, что он не поверит, что этот ребенок его. — Мужчина если любит женщину, то и ребенка ее примет, как своего. Зачем тебе доказывать ему, что ты его любишь и дите его? — Я не хочу, чтобы он во мне сомневался. Сейчас мы с ним помиримся, он сделает вид, что мне поверил, но потом будет при ссоре вспоминать это и упрекать меня. — У тебя есть Венсан, который уже принял этого ребенка и согласен стать ему отцом. Ему ни во что верить не нужно. Этот человек выбрал тебя. — Да, Венсан решил, что я ему уже жена. — Тогда выбор за тобой. Двое мужчин готовы сражаться за твое сердце. Мы замолчали. Волны шуршали камешками на берегу, что успокаивало и давало возможность подумать о своей жизни. — Энн, Бернар сказал, чтобы ты больше не приходила на корабль. Ты больше не пойдешь? — Бернар очень горяч. Он боится мне довериться. Никогда на его корабле не было женщины, поэтому это его пугает. Тем более несколько моряков заявили, что не будут работать под моим командованием и требуют вернуть прошлого боцмана. Ему сейчас тяжело. До плаванья осталась неделя, а у него команда не собрана. Любой бы на его месте переживал. — Если он тебя больше не позовет, чем ты будешь заниматься? — Буду жить дальше. Она поднялась, похлопала меня по плечу: — Спокойной ночи, Ирма. Желаю тебе поскорее сделать выбор среди своих мужчин, пока они не перерезали друг другу горло. Она ушла, я тоже направилась вслед за ней в таверну. Все уже спали, поэтому я, чтобы никому не мешать тихонько пробралась в свою спальню. Легла в кровать, поцеловала макушку Эльзы и закрыла глаза. Мне снились беспокойные сны, где передо мной поставили весы и заставили кидать на чаши камни, чтобы выбрать кто будет со мной. Утром я проснулась рано и увидела у себя на кухне пиратку. Она стояла полностью одетая и ждала капитана корабля. Я заметила, что она нетерпеливо стучала ногой по полу. Я почистила печь, растопила ее и начала вымешивать тесто. Дверь входная стукнула, и кто-то вошел. Пиратка повернулась в мою сторону, прислушалась и пробубнила себе под нос: — Сесилия пришла, но одна. Я выглянула из кухни и увидела, что к нам приближается дочь капитана. — Доброе утро, я пришла вам помогать. — Доброе, конечно, я рада такой помощнице. Приступай, можешь из вон того куска теста делать пирожки. — Хорошо. Девушка улыбнулась и принялась усердно помогать. — А твой отец где? — спросила Энн у нее. — Он меня сюда привел и ушел на корабль. — Хорошо, значит так! Бунт решил устроить, — она подошла к нашему столу, посмотрела на меня, — Больше меня не уговаривай. Я не пойду к нему работать. Если нашему капитану не по нраву как я управляю его командой и кораблем, пусть это делает сам. Она развернулась и вышла из кухни. Мы услышали, как она поднялась по лестнице и хлопнула своей дверью. — Обиделась, — сказала девочка, — Зря мой отец так с ней. Мне она понравилась и ему было бы с ней хорошо. Она умная и справедливая. Мы видели, что ее не приняли на корабле, но она не отчаялась и сказала, кто не будет ее слушаться, познакомится с ее ножом. Оказалось, что все ее бояться. Отец дяде Венсану вчера вечером говорил, что он удивился, что все подчинялись ей, но он испугался, когда моряки пригрозили уйти с корабля, что команда разбежится. — Понятно. Но так тоже нечестно поступать. Пригласить на работу, а потом выгнать. Пусть сам теперь с ней договаривается, я ему помогать больше не буду. Дочь капитана поджала губу и промолчала. Ей было обидно за отца и в то же время она понимала, что так делать нельзя. Через час у меня все было готово. Я сложила все в корзинку, но сегодня мой помощник не зашел к нам, и я сама понесла все к Жерару. Погода была прекрасная, светило солнышко. На пристани все суетились, бегали. Постоянно что-то грузилось, разгружалось. Моряки громко ругались, если что-то падало или не получалось. Казалось, что я тут живу уже много лет, потому что мне уже становилось все это привычно. Я свернула на знакомую улочку и пошла к булочной. Я привычно открыла дверь и увидела хозяина. Он мне улыбнулся. — Детка, я так рад тебе. Вчера ты не приходила, я уже думал, что ты заболела. — Нет, спасибо, все хорошо. Вы как? — Видишь, здоров. Я по привычки зашла к нему за прилавок, взяла корзину и начала выкладывать свои слойки. Он что-то рассказывал про своих покупателей, которых я не знала. Ведь они делились с ним своими новостями и горестями. — Чаю сделать вам? — Да, детка, ты же знаешь, что я люблю пить с тобой чай. Я зашла на кухню и остолбенела. Я никак не ожидала, что с утра наткнусь тут на того, кто тревожит мое сердце. Передо мной стоял Тео и замешивал тесто. Муж увидел меня, остановился и мы замерли, глядя друг другу в глаза. 41 глава Расколдовал нас старичок, который зашёл на кухню. — О, я забыл тебя познакомить с моим помощником. Очень работящий парень. Замесил мне тесто, поставил хлеб выпекаться. Ты же знаешь, что у меня руки болят, а он мне всё помогает. Давайте вместе попьём чая, ты же его угостишь своими пирожками. Я опустила глаза и кивнула. Входная дверь стукнула, и хозяин пекарни поспешил к покупателю. Взяла чайник в дрожащие руки, налила воду и поставила к огню. Я себе места не находила, не знала, о чем нам заговорить. — Рада, что ты помогаешь Жерару. Он хороший человек и одинокий. Тео на меня посмотрел, но ничего не ответил. Я вышла с кухни, мне было душно с ним находиться в одном помещении. Казалось, что оно сужается и мы становимся всё ближе и ближе. — Господин Жерар, давайте вы попьёте чай сегодня без меня, со своим помощником. Мне нужно спешить, у меня там дочь осталась одна. Он посмотрел на меня с грустью: — Конечно, беги. Я вышла из магазина и выдохнула. От близости Тео меня бросает в жар. Я не могу оставаться хладнокровной и делать вид, что он мне безразличен. Быстрым шагом я направилась к Таверне. У входа я столкнулась с пираткой. Она посмотрела на меня тяжёлым взглядом: — Я пойду прогуляюсь вдоль моря. Я ей кивнула и посмотрела вслед. Она опустила голову и пошла в противоположную сторону. Ей было тяжело здесь находиться, а последняя надежда на то, что она может ходить на корабле, сегодня рухнула из-за трусости мужчины. Меня это уже начинало злить. Я зашла в таверну, посетителей не было. Матильда мыла окно у стойки. — Доброе утро, Ирма. Прекрасная сегодня погода. — Доброе. Да, солнце радует хорошими деньками. Где дети? — Они на заднем дворе. Эльза обучает, как нужно управляться ножом. Мне иногда кажется, что это наша Энн в детстве. Я ей улыбнулась, потому что это и вправду так и было. Я прошла на кухню, хотелось наделать начинки, заняться копчением кур и очень хотелось молочной каши. Хозяйка таверны в последнее время занималась закупкой продуктов и купили крупы, похожей на рис, только темнее. Я хотела её заварить и попробовать. Поставила котелок и налила молоко. В зале слышались разговоры, возможно, пришли посетители. Матильда заглянула ко мне: — Ирма, дорогая, выгляни, пожалуйста. Тут пришли к Энн моряки, хотели с ней поговорить, а её нет. Может, ты им поможешь? Я отодвинула от огня котелок, чтобы молоко не убежало и вышла в зал. Там стояло несколько человек мужчин. Они были в старой поношенной одежде, с обветренным лицом. Моряки посмотрели на меня с надеждой, пока я подходила. Я показала на стулья и села напротив: — Чем могу вам помочь? Один закашлялся и начал говорить: — Мы хотели поговорить с пираткой. Вы на неё непохожи. — Да, вы правы, я не Энн. Если вам нужна именно она, то нужно подождать. Сейчас её нет. Я поднялась со своего места и повернула в сторону кухни. — Мы хотим к ней на корабль, — донёсся мне в спину другой голос. Я остановилась и обернулась к ним: