Мари: Ты когда-нибудь чувствовал, что мы вкладываем в это слишком много себя? Шмак: В плохие дни — точно. Мари: А бывают хорошие дни? Когда-нибудь? Шмак: Мой последний был в средней школе. Второе место на научной ярмарке. Мари: Ты выиграл подарочный сертификат Toys R Us? Шмак: Нет. Мари Кюри, которая держит две мензурки, светящиеся в темноте. Мари: Омг. Я бы убила за это. Шмак: Если мы когда-нибудь встретимся лично, она твоя. Мы долго болтаем, и приятно пообщаться, пока это длится, но как только я кладу телефон на тумбочку, снова чувствую безнадежность. Последнее, что я вижу перед тем, как заснуть, — это пораженное выражение лица Леви, когда я вывалила на него все то, что он сделал со мной, нарисованное на моих веках, как постер фильма, который я больше никогда не хочу смотреть. Глава 7 Мой будильник звенит, но я позволила ему задремать. Один раз. Дважды. Три раза, пять, восемь, двенадцать, какого черта он все еще звонит, зачем я его вообще поставила… — Би? Я открываю глаза. С трудом. Они бледные, липкие от сна. — Би? Черт. Я нечаянно ответила на звонок с неизвестного номера. — Шишиши, — пробормотала я. Затем я выплюнула свой ретейнер. — Извините, это я. — Мне нужно, чтобы ты зашла прямо сейчас. Я сразу же узнаю баритон. — Леви? — Я моргаю на свой будильник. Сейчас 6:43 утра. Я не могу разомкнуть веки. — Что? Куда пришла? — Ты можешь быть в офисе Бориса к семи? Это заставляет меня сесть в постели. Или настолько, насколько это возможно в такой час. — О чем ты говоришь? — Ты хочешь остаться и поработать над BLINK? — Его голос твердый. Решительный. Я слышу фоновый шум. Должно быть, он снаружи, где-то ходит. — Что? — Ты уже рассказала NIH о том, что делает NASA? — Пока нет, но… — Тогда ты хочешь остаться и работать над BLINK? Я прижимаю ладонь к глазу. Это кошмар, да? — Я думала, мы договорились, что это не вариант. — Теперь может быть. У меня есть… кое-что. — Пауза. — Немного рискованно, хотя. — Что это? — Что-то, что заставит Бориса поддержать нас. — Он прерывается на секунду. — …Не могу объяснить по телефону. Это звучит небрежно. Как будто он пытается заманить меня в другое место, чтобы передать людям, которые будут собирать мои бедренные кости, чтобы сделать из них ручки для ракеток для бадминтона. — А мы не можем встретиться позже? — Нет. У Бориса через час встреча с директором NASA, нам нужно успеть до этого. Я провожу рукой по лицу. Я слишком вымотана для этого. — Леви, это звучит очень странно, и я только что проснулась. Если ты пытаешься застать меня одну, чтобы совершить покушение, не могли бы мы просто пойти вперед, притвориться, что это сделал ты, и разойтись в разные стороны… — Послушай. То, что ты сказала вчера… — Он, должно быть, вошел внутрь, потому что фоновый шум исчез. Его голос звучит богато и глубоко в моем ухе. Мне кажется, я слышу, как он глотает. — Нет другого нейробиолога, с которым я хотел бы заниматься этим проектом. Ни с одним. Это удар в грудину. Слова выбивают воздух из моих легких, и странная, бессмысленная, несвоевременная мысль приходит мне в голову: не так уж удивительно, что этот задумчивый, замкнутый человек нашел себе прекрасную невесту. Нет, если он способен говорить такие вещи. По крайней мере, я уже проснулась. — Что происходит? — Би, ты хочешь остаться в Хьюстоне и работать над BLINK? — снова спрашивает он, но на этот раз после паузы добавляет: — Со мной? В этот момент я понимаю, что я сумасшедшая. Безумна. Потому что мой будильник показывает шесть сорок пять утра, и дрожь пробегает по позвоночнику — или там, где был бы позвоночник, если бы он у меня был. Я закрываю глаза, и слово, которое вылетает из моего рта, это: — Да. Я вываливаюсь из лифта в две минуты седьмого, заряженная энергией ночи спокойного сна и одетая для успеха. Шучу. На мне леггинсы и фланелевая рубашка, я забыла надеть бюстгальтер, и когда мне пришлось выбирать между чисткой зубов и умыванием лица, я выбрала первое, а это значит, что когда Леви видит меня, я судорожно пытаюсь выскрести сонные козявки из глаз. Я чувствую нервозность и сонливость — худшее из возможных сочетаний. Леви ждет у офиса Бориса, собранный, как будто сейчас не середина ночи, и стучит в дверь, как только видит меня. Я перехожу на легкую пробежку, и к тому времени, как добегаю до двери, я уже вспотела и запыхалась. Моя жизнь так прекрасна. Так же прекрасна, как спинномозговая пункция. — Что происходит? — Нет времени объяснять. Но, как я уже сказал, это авантюра. Притворись, что ты уже знаешь, когда мы будем там. Я хмурюсь. — Что знаю? Борис кричит, чтобы мы вошли. — Просто следуй моему примеру, — говорит Леви, жестом приглашая меня войти. — Мы должны быть со-руководителями, — бормочу я. Уголок его губ подергивается вверх. — Тогда следуй за моим соруководителем. — Пожалуйста, скажи мне, что этот беспорядок не закончится самоубийством. Он открывает дверь и пожимает плечами, проводя рукой между лопаток. — Полагаю, мы увидим. Борис понятия не имел, что мы появимся. Его глаза закатываются и сужаются, смесь слов «я устал» и «не вы двое», и «у меня нет на это времени», и он встает из-за стола, положив руки на бедра. Я делаю шаг назад. Что это за автокатастрофа на совещании? Во что я ввязалась? И почему, почему я вообще решила, что доверять Леви Уорду — хорошая идея? — Нет, — говорит Борис, — Леви, я не собираюсь повторять это снова, и не перед сотрудником NIH. У меня встреча, к которой мне нужно подготовиться, так что… — Раздражение в его голосе исчезает, когда Леви, не обращая внимания, кладет телефон на стол. На экране появляется картинка, но я не могу разобрать, что это. Я поднимаюсь на носочки и наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть, но Леви тянет за спину мою фланель и поднимает одну бровь — что, как я полагаю, означает, что ты должна следовать моему примеру. Я хмурюсь в своей лучшей манере. Конечно, было бы неплохо знать, что происходит, но все равно. Когда я смотрю на Бориса, посередине его лба проходит глубокая горизонтальная линия. — Вы внесли какие-то изменения в прототип шлема? Я не помню, чтобы я разрешал… — Нет. — Это не похоже на то, что я одобрил. — Это не так. — Леви протягивает руку, и когда Борис возвращает телефон, на экране появляется еще одна фотография. Человек, на голове что-то надето. Линия на брови Бориса углубляется еще больше. — Когда была сделана фотография? — Этого я бы не хотел говорить. Взгляд Бориса заостряется. — Леви, если ты все это выдумал из-за вчерашнего разговора… — Название компании — MagTech. Они очень хорошо себя зарекомендовали, базируются в Роттердаме и занимаются научными технологиями. Они открыто говорят о том, что работают над беспроводными шлемами для нейростимуляции. — Пауза. — У них довольно долгая история снабжения вооруженных сил и ополчения боевыми гаджетами. — Какие вооруженные силы? — Те, кто может заплатить. — Насколько далеко они продвинулись? — Судя по этим чертежам и информации моего… контакта, практически там же, где и BLINK. — Он держит глаза Бориса немного слишком интенсивно. — По крайней мере, там, где находился BLINK. До того, как его положили на полку. Борис бросает быстрый взгляд на меня. — Технически, проект никогда не был отложен, — защищается он.