Удаляющиеся шаги свидетельствуют о том, что один из собеседников покинул арену. Вылетаю из-за угла, сделав вид, что только что появилась, натыкаясь на Макара, сосредоточенного на чём-то видимом лишь для него. Он даже не замечает моего появления, пока не подхожу достаточно близко. 1db8e2a – Я бы хотел уехать, – произносит тихо, – но если хочешь остаться, я составлю тебе компанию. А я, как и он, не рвусь продолжить вечер в семье Марецких. Нападали на него, но мне кажется, что я чувствую себя также паршиво. – Поехали домой. Молча садимся в машину. Молча едем в город, думая о своём. Он, наверное, прокручивает в мыслях сказанное Лизой и Кириллом, а я, несмотря на спор, хочу его поддержать. Не знаю как, да и нужно ли это Макару. – Тебя отвезти домой, или… – Или, – заканчиваю, даю понять, что сегодня хочу остаться рядом. Он лишь кивает, понимая, о чём речь и едет по уже знакомому мне адресу. Поднимаемся в квартиру, а как только входим, Макар спешит в спальню и падает на кровать, прикрыв глаза. Крадусь, не включая свет, чтобы устроиться рядом. Не стремилась им проникнуться все эти дни, по этой причине не понимаю, что сейчас ему нужно: сказать, сделать или просто молчать? Но Макар обхватывает меня и притягивает, сдавливая в объятиях. Лежим, обнявшись, наверное, впервые чувствуя себя настоящими, и лишь его тяжёлое дыхание разбавляет тишину. Приятную, такую нужную и спасительную. – Если бы ты знала, как мне паршиво… Глава 16 – Ника? – Леська прикасается к моей руке, вырывая из раздумий. – Второй раз зову. Ты сегодня какая-то странная. – Какая? – Потерянная и расстроенная. Что случилось? Мистер идеальность обидел? – Нет. Скорее, его обидели. – Такое возможно? – Хохочет, меняя постельное бельё, пока я наполняю мини-бар. – Он же непробиваемый, часто наглый и совершенно беспринципный. Что доказывает спор на тебя. – Ты ошибаешься. У всех есть черта, которую не стоит переступать. В такие моменты мы видим человека другим и, наверное, настоящим. Я увидела. Вчера. Ему было паршиво. И состояние это было неподдельным. Привычно отшучивающийся, лёгкий Макар неожиданно трансформировался в человека, которому была необходима поддержка, выражающаяся в молчании. Пролежав длительное время в обнимку, уснули в том виде, в котором приехали. Он не шевелился, не говорил, не комментировал произошедшее, лишь иногда тяжело вздыхал, уткнувшись носом в мою макушку. Странное чувство, словно я впервые увидела его настоящего. Привычная маска Макара Марецкого слетела, явив человека, который прекрасно понимает, кем является. И если я предполагала, что он переложит вину на родителей или брата, то ошиблась. Утром, устроившись на кухне, он удивил меня, сказав, что согласен с каждым, сказанным за ужином, словом. Ещё больше удивилась, когда Макар настоял, чтобы я привезла детей. Точнее, намеревался сам, но мне нужно было время, чтобы озвучить племянникам инструкции, к тому же знакомить Макара с сестрой я не планировала. Я завела детей в квартиру, отдала вещи и… меня попросили уйти. Заверил, что справится и вопросов не будет. Я, конечно, настояла, чтобы он звонил в случае возникновения проблем, но прошло уже шесть часов, а ни одного вызова не поступило. Несколько раз порывалась набрать Макара сама, но останавливалась, не желаю усугубить положение и встать в ряды тех, кто считает его беспомощным. Лишь отправила голосовое сообщение Кате, в ответ получив короткое «Всё ок». И я ей верю, потому что племянница в случае чрезвычайной ситуации подняла бы на уши всех. Что ж, мне остаётся лишь надеяться, что Марецкий справится с тремя детьми, оставшись при этом в живых. – Ника! – Леся толкает в бок. – Да проснись ты уже! Расскажешь, что случилось? – Если в двух словах, – подхожу ближе, оглядываясь, хотя в номере кроме нас никого нет, – вчера поехали на ужин к Марецким. Родители начали задавать вопросы о свадьбе, словно мы год встречаемся и никак не доберёмся до ЗАГСа. А жена Кирилла разложила передо мной Макара, словно препарированную лягушку: вот он наш Макар, а вот список жирных минусов. А плюсы, кстати, по её мнению, отсутствуют. – Ты сама сказала, что вся его семья в курсе спора. Может, они делают всё, чтобы он не выиграл? – Спор спором, а унижать человека, тем более родного, низко и подло, Лесь. – А тебе что-нибудь в нём нравится? – подруга валится на только что застеленную кровать, примяв покрывало. – Если отбросить тему спора, он бы тебя привлёк? – Вполне, – отвечаю честно. – Если бы мы не сцепились при знакомстве, возможно, я бы сейчас ходила по отелю и вздыхала по Макару, как Тоня. – А Тоня, кстати, больше не вздыхает. – Опа! Нашла замену? – Не нашла, но вскользь упомянула, что Марецкий её больше не интересует. Хотя я думаю, что Тонечка лукавит, – Леська прищуривается, поднимаясь и расправляя покрывало. – Подождёт, когда Макар вернётся в отель, или устанет таскаться за тобой, и пойдёт в наступление. – Ты серьёзно считаешь, что у Тони хватит ума на такой продуманный план? Выждать момент, чтобы запрыгнуть в постель к Марецкому? – А что? Богатый, красивый, молодой мужчина, не обременённый браком и детьми. Идеальный вариант. – Богатый? Богат он деньгами отца, – фыркаю, сделав собственные выводы из вчерашнего вечера. А ещё мне стало понятно из-за чего сыр-бор – фирма, которую упомянул Кирилл. – Даже при условии, что это правда, Тоню мало волнует сей факт. Для неё главное – здесь и сейчас. Далеко вперёд она не заглядывает. – Пора бы уже научиться, а то так и будет подобно собачке бегать за мужиками, которым на неё наплевать. Завершаем уборку ещё двух номеров, параллельно обсуждая Тонечку, неожиданно потерявшую интерес к Макару. И резкая смена настроения девушки мне не нравится: либо найден новый, более перспективный объект, либо Тоня замыслила недоброе. Спускаемся, закончив с уборками, собираясь пообедать, но меня перехватывает Любаша и отправляет к Кириллу. О чём будет разговор? О работе в отеле или вне его? Думаю, второе. Он звонил Макару, но тот вызов скинул, а значит, разговаривать не готов. – Здравствуйте. Можно? – соблюдаю нормы приличия, хотя хочется высказаться о впечатлениях после знакомства с семьёй Марецких. – Привет, – Кирилл поднимает голову, откладывает в сторону документы, сосредотачиваясь на мне. – Как он? – Странный вопрос для человека, который участвовал в коллективном линчевании. – Я не участвовал. – Бездействие не делает вас невиновным. Он ваш брат. – Он безответственный, легкомысленный… в общем, Лиза дала верную характеристику. – Возможно, – смотрю на него, не чувствуя себя подчинённой. Неожиданно я стала кем-то иным, но вот определить свою роль пока не могу. – Я не забыла о споре и словах Макара об обслуживающем персонале, но если таким образом вы хотите его перевоспитать, не выйдет. – Вероника… – Он всё понимает, – перебиваю Кирилла, – и реально себя оценивает. Но правду принять непросто, тем более от самых близких. – А твоё отношение к нему изменилось, – недовольная ухмылка даёт понять, что Кириллу не по нраву моя симпатия и сочувствие. – Две недели назад ты была настроена более враждебно по отношению к моему брату. Ты не забыла, что стоит на кону? – Я всё помню, но сейчас оставить Макара не могу. Возможно, я переоцениваю свою роль в его жизни, но уверена: когда от тебя отвернулись все, кто-то один должен остаться. Сейчас это я. Наивно полагать, что Макар настолько во мне нуждается, но вчера я чувствовала, как он тянулся. И мне кажется, что спор уже не главное. Для нас обоих. – Только предупреждаю, чтобы ты не обманывалась. Он пойдёт до конца. – А что на кону? – наконец, озвучиваю вопрос, терзающий давно. Упоминание о фирме я слышала, но, может, есть что-то ещё. – Фирма. Макар руководил ею до отъезда. Признаю, что неплохо руководил, – Кирилл выдавливает из себя комплимент, – но неожиданно сорвался и бросил дело, которое ему нравилось. Сделал это в своей манере, никого не оповестив. Мы приняли экстренные меры, и дело не пострадало. Макар вернулся и захотел по щелчку всё вернуть на прежние места, но отец отказал. В случае выигрыша я перепишу её на брата. – А в случае проигрыша? – Месяц отработает носильщиком в этом отеле. И суда по объяснению, я в более выгодном положении даже в случае провала. Для меня никаких изменений не произойдёт, а вот для Макара… Не думаю, что он исполнит условия, наденет форму и будет таскать чемоданы. Скорее всего, вновь улетит подальше отсюда. – Я могу идти? – поднимаюсь, чтобы покинуть кабинет. – Да. Я хотел узнать, как он. – Говорите честно: «Хотел узнать, достигнута ли цель». Могу вас обрадовать – достигнута. – Направляюсь к двери, распахиваю, но вновь закрываю. – Я понимаю вас, и даже Лизу, но почему родители участвуют в этом? – Мама хочет, чтобы он зацепился на одной девушке хотя бы на пару месяцев, попробовав настоящие отношения, а отец питает надежду, что у сына появится мотивация сделать что-то самостоятельно. – Нельзя заставить кого-то жить, как хочется вам. – Но можно попробовать. Вздыхаю, понимая, что Кирилл непреклонен, а мои доводы разбиваются о бетонную стену убеждений. В конце концов, это не моя семья и не моя проблема. Или всё же моя? Смена заканчивается, а Макар так не позвонил ни разу. Спешу по знакомому адресу и уже через сорок минут открываю дверь своим ключом, который мне вручили ещё в понедельник. Тишина. На миг покрываюсь липкими мурашками страха, потому что переживаю за племянников и предполагаю худшее, но зайдя в комнату, едва не восклицаю в голос. Макар лежит на спине, а на нём развалился Митя, сладко посасывая соску. Поперёк кровати пристроился Ванька, закинув ноги на Марецкого. Не видно только Кати, поэтому открываю соседнюю дверь, где племянница в компании девочки, увлечённо водит стилусом по экрану планшета. – Привет, – говорю тихо, чтобы не разбудить мужчин. – Они давно спят? – Нет, – шепчет Катя, – только не буди. Они такие шумные! Ваня нас отвлекал, не давал рисовать. – Катя, а это кто? – указываю на смутно знакомую девочку. – Ира. Ты что не помнишь? Мы на базе познакомились.