– Прости, что открыл не сразу. Устал, еле дотащился домой. С непривычки вырубился мгновенно. На телефоне куча не отвеченных, а я не слышал. – Зря остался на мои сутки, – ставлю чайник, чтобы сделать чай. Хозяйничаю, словно в собственной квартире, но Макар без возражений наблюдает за моими действиями. – Завтра выходной? – Нет. Мне предстоит работать месяц без выходных: раньше начну – раньше закончу. – Закончишь, что? – застываю напротив и жду ответа. Я в курсе, что светило Макару в случае выигрыша и проигрыша, но хочу, чтобы он сам признал факт спора. – Просто… хочу быть рядом с тобой. Мои смены не совпадают с твоими, поэтому буду работать каждый день. Молчу, ожидая продолжения. Но вряд ли он готов рассказать всё, уверенный, что откровение разрушит и так надломленные отношения. Но лгать больше не хочется, поэтому стоит начать с того, что стало причиной наших «отношений». – Я знаю о споре, – выдаю, и Макар сглатывает. Он не ожидал подобной информации. Не от меня точно. – Кирилл попросил меня принять участие в твоём «перевоспитании», как он выразился. По этой причине я придумала легенду о множестве мужчин и детях. Я должна была сделать всё, чтобы ты не выиграл, в итоге надев форму. – А в… – В случае выигрыша ты получил бы фирму. Не знаю, какую и почему она так важна, но ради неё ты ринулся завоёвывать меня, несмотря на создаваемые преграды. Даже тот факт, что придётся ухаживать за горничной, тебя не смутил, – усмехаюсь, вспоминая, как быстро он изменил «мнение» обо мне. – Почему ты согласилась? – Потому что ты меня унизил. Я злилась и хотела тебя проучить. Всё это казалось мне развлечением, где большому мальчику показывают, как не надо себя вести. – Я за два рабочих дня понял, как «не надо», – усмехается, схватившись за голову, а затем исподлобья посматривая на меня с улыбкой. – За это время нашлись те, кто сделал акцент на том, что Макар Марецкий скатился, работая беллбоем. Впервые в холле меня встретил Макс, с которым мы долгое время зависали в ночных клубах, не задумываясь о потраченных средствах и девушках, оставленных после энергичной ночи. Не сразу заметил на мне форму, а когда я отметил, что работаю тем, за кого он меня принял, демонстративно отошёл в сторону, а затем и вовсе сделал вид, что мы незнакомы. И в этот момент я вспомнил первую встречу с тобой и слова, сказанные в запале. Согласен, неприятно. – Я считаю, что работающий человек не может быть униженным, какой бы ни была эта работа. – Скажи, тебе много раз указывали, что ты всего лишь обслуживающий персонал? – Достаточно для того, чтобы перестать реагировать на подобные высказывания. Такие, как Макс не понимают, что всё вокруг них сделано руками других. Продавцы, горничные, официанты, уборщики, курьеры делают их жизнь комфортнее, при этом оставаясь незаметными. – Но спроси их, и думаю в девяти из десяти случаев, ты получишь ответ, что они желали бы хорошо жить и не работать. – Возможно, но в большинстве своём это лишь мечты, а сбываются они лишь у единиц. – А ты бы хотела не работать? Зная, конечно, что рядом тот, кто позаботится об этом. – Наверное, нет, – я всегда плохо представляла себя домохозяйкой, сосредоточенной на быте и детях. – Сестра дома уже семь лет. Сначала родилась Катя, а затем Ванька с Митей. И ей нравится. А я не могу, мне требуются люди, общение и движение вокруг. – Но в случае рождения ребёнка не работать ты согласна? – Я об этом не задумывалась, – смущаюсь, пока не понимая, к чему Макар ведёт. – А если задуматься? Например, если я сделаю тебе предложение? – Мне кажется, слова вырываются неожиданно даже для него самого, создавая между нами неловкость. – Чисто теоретически. – Чисто теоретически, – беру паузу, – я ещё не до конца поверила в твою невиновность. – Но согласилась, что к видео имеются вопросы. – Однозначно, – Дашка мои подозрения подтвердила, и даже Тимофей сказал, что безоговорочно не поверил бы. – Что с записями из клуба? – Ничего. Их нет. Артур сегодня узнавал. Каждые следующие сутки пишутся на предыдущие. С Тоней разговаривал позавчера: неоднозначные ответы и странное поведение. Пахнет подставой. – А теперь подумай, кто эту подставу мог организовать. – Возможно, какая-то обиженная девушка, брошенная мною. И думаю, тут есть где разгуляться. Список будет огромным, и от осознания этого становится неприятно. – Список будет бесконечным, да? – Ник… – Меня не покидает ощущение, что я стала ещё одним трофеем на твоей личной полочке с наградами. – Обхватываю себя руками, сжимаюсь, словно за окном зима, а я никак не могу согреться. – Самым главным. И надеюсь, последним. – В словах отсутствует фальшь и нотки иронии. Он искренен. Но могу ли я поверить Марецкому? Несмотря на спор, ложь, предшествующую отношениям, и видео, которое всё меньше кажется правдивым. Можно ли, растоптав доверие, забыть и начать с чистого листа? И возможен ли этот лист в нашем случае? Полное непонимание, куда двигаться дальше, а главное – как поверить снова? Он приближается и заключает в объятия. Бесконечно тёплые и такие нужные сейчас. – Макар… – Я просто обниму, – прижимается теснее, а я чувствую, как обдаёт дыханием волосы и протяжно выдыхает. – Несколько минут, не больше. Может, останешься? – Макар… – Я знаю, что ты не до конца отошла. Понимаю. Ставлю себя на твоё место и сомневаюсь, что смог бы сдержаться. Я к Тоне не прикасался. Несколько недель назад – возможно, но не сейчас. Есть ты, и то, что между нами происходит, мне нравится. Пока не могу дать точное определение тому, что чувствую, но, наверное, это и есть любовь… – Ты уже говорил, что любишь, забыл? – поддеваю, напоминая, как на базе Марецкий готов был упасть в ноги, чтобы вызвать симпатию. – Тогда это были просто слова. Пустые и направленные на привлечение твоего внимания. Сейчас я это чувствую. И мне хочется ответить, вот только я сдерживаюсь, уткнувшись в его шею и греясь в объятиях. Может быть, ко мне это чувство пришло раньше, чем к нему, но ограничения спором и неопределённостью заставили молчать и не показывать больше, чем есть на самом деле. – Я останусь при условии, что мы будем просто спать. – Поверь, на большее после затянувшегося трудового дня я неспособен. И как только оказываемся на кровати, Макар засыпает. Он действительно устал. Удивительно, но за время моей смены, он ни разу не пожаловался и не отказался от обязанностей. Даже Андрей удивился тому, что Марецкий умеет работать, и не просит пощады. Заслуживает уважения хотя бы за то, что выполняет условия спора и не увиливает от исполнения обязательств. Но меня по-прежнему волнует видео и Тоня, которой сегодня на смене не было. Любаша сказала, что она отпросилась на неделю, попросив девочек о замене. И это удивляет ещё больше: после ночи с Макаром, она должна виться возле него, не давая прохода. Так было, когда он только вернулся, отсутствовав полгода. Леська сказала, что Тонечка активно комментировала видео в чате, но лично ни с кем впечатлениями не делилась и даже увиливала от разговоров о Марецком. Нужно сказать Макару, чтобы он просмотрел камеры за весь вечер, уточнив, кто входил в его номер той ночью. Предполагаю, Тоня провернула всё это не одна. Снимала точно не она. С этой мыслью проваливаюсь в сон, кажется, вздрогнув спустя минуту от звука будильника. Не моего. Марецкий поднялся, чтобы отправиться в отель. – Встанешь или останешься? – шепчет сквозь сон, и я сажусь на кровати. – Встаю. Обещала Дашке сегодня посидеть с Митей. Ей нужно решить кое-какие дела в центре. – Привези мелких ко мне как-нибудь, – просит, натягивая футболку. – Я выходной возьму. Честно, даже соскучился за ними. Смеюсь, удивляясь, как быстро Макар вжился в роль няньки. – Что, давно ногти в синий цвет не красил и новые татуировки не делал? – Просто хорошо с ними. Я уже как-то свыкся с мыслью, что они твои. – Правда? Не ожидала. Была уверена, что сидел с детьми только ради того, что я оценила твои усилия и ответила взаимностью. – Сначала да, а потом… Мне просто понравилось. Спор незаметно для меня самого отошёл на второй план. – Значит, фирму ты не получишь? – Получу, – уверенно отвечает Макар, а я давлюсь кофе. Я что-то пропустила? – Отработаю месяц в отеле, а потом поговорю с отцом и вернусь в фирму. Теперь уже с чётким осознанием, куда стремиться и ради чего. Не думаю, что он откажет. По крайней мере, постараюсь его убедить. Но сначала разберусь в видео и Тоней. – Кстати, – вспоминаю, о чём подумала перед сном, – попроси Кирилла просмотреть камеры в коридоре. Может, там будет видно, кто входил в номер помимо Тони. Макар перестаёт жевать, погрузившись в собственные мысли. – Кир показала мне, как я затаскивал Тоню в номер. Ну как затаскивал: на видео запечатлена мужская рука, высунувшаяся из приоткрытой двери. – И она могла принадлежать кому угодно. – Согласен. Сегодня и посмотрю. Готова? Садимся в такси, через двадцать минут Макар остаётся в отеле, а я еду домой, чтобы переодеться и отправиться к Дашке, которая уже телефон оборвала, напоминая, что у неё дела в центре. Выхожу из машины, иду к подъезду, но неожиданно передо мной вырастает Кирилл. – Доброе утро, Кирилл Витальевич. – Пока не понимаю, что он здесь делает. – У Макара была? – оставляет приветствие, переходя к интересующему его вопросу. Напряжён настолько, что на лице играют тугие желваки. – Да. Что-то не так? – Я так понимаю, видео ты смотрела, но твоё отношение к моему брату не изменилось? – По видео много вопросов. – Каких? – А вот теперь Кирилл явно нервничает, всячески стараясь этого мне не показывать.