На лице магистра появилось несвойственное ему выражение полного недоумения. – Ты полагаешь, мой дорогой ученик, что, кроме магических, могут существовать и другие способы? – Учитель, вы помните, как старые хроники описывают свержение Вассары Кровавой? Она правила королевством железной рукой, и ни среди Светлых магов, ни среди Темных не было никого сильнее ее. Но она погибла, не успев разменять восьмой десяток, что не возраст по меркам эльфов. – Конечно, – магистр нахмурился, – ее убил собственный сын. Нашел уязвимость в ее броне и… Но у Тонгила нет детей, а даже если и есть, то нам о них ничего не известно. – Я немного не о том, учитель. Я говорю о тех людях, которые сейчас находятся в замке Тонгила, и о тех, которые находились там раньше. Его доверенные слуги, его заложники, даже звери из его Стаи. У Светлого Совета есть списки? Есть подробная информация по каждому? – Кажется, я начинаю понимать… Магистр поднялся и сделал несколько шагов. Остановился, упершись в стенку шатра, развернулся. Лицо мага застыло, стало маской, как всегда бывало, когда он погружался в размышления. Лисс ждал. Он знал, что в такие моменты учителя беспокоить нельзя. – Да, я понимаю, – после долгой паузы наконец сказал магистр Ковель. – Ты прав, мы слишком уперлись в силовое решение и забыли о других возможностях… Скажи, мой дорогой ученик, ты ведь говоришь о ком-то конкретном, кто может знать уязвимые места в магической защите Тонгила? – Да, учитель. Во время той встречи в лесу помимо самого Темного мы видели полуэльфа. Того самого, которого маг называл Мэлем и который усыпил нас с сестрой отравленными жалами. Ринна тогда очнулась первой и подслушала разговор мага и полукровки. Вы ведь помните, учитель? – Да-да, тот самый разговор… Конечно, помню. – Уже в Радоге мне довелось присутствовать при допросе одного из оборотней Тонгила. Среди слуг Темного этот полуэльф известен под именем Митрила, он много лет служил магу. Потом, по неизвестной причине, предал своего хозяина и Тонгил объявил на него охоту. Если кто-нибудь, кроме самого Тонгила, и знает секрет купола, то этот полуэльф. И, судя по всему, он не откажется этим секретом поделиться. Глава 19 Молчание Прежнего продолжалось десятый день. Словно бы и не жил в голове Арона его темный двойник. Чем он занимался? Каким образом собирался вернуть себе тело? И было ли это вообще возможно? Арон очень хотел верить, что нет, что проигрыш Прежнего в храме Триады был окончательным. Но… Но Прежний был им самим, а себя Арон знал: он никогда не сдавался. Значит, и Прежний не сдастся. Будет искать путь к возвращению. А если такого пути не существует – будет изобретать собственный. И пытаться вновь и вновь. – … давай, Рик, ты еще ничего не рассказывал. Сам же говорил, что у первого мастера только и делал, что переписывал старые фолианты. Неужели там не было ничего интересного? Арон, вырванный из размышлений, обернулся на голос Кирка, ехавшего немного позади, рядом с Рикардом. – Но в этих фолиантах не было ничего о времени Хаоса! – отказался мальчишка. – Даже заклинаний интересных не было. Просто хроники. Об эпохе восьми княжеств, о Каире Солнечном, о Змее Разрушителе, о Вассаре Серой Ведьме, об этом, как его звали, о безумном Светлом маге, который хотел утопить архипелаг Кашимы… – Айгош Торим, – вмешался Истен, – так звали этого Светлого мага. И он не был безумен. Он был Великим магом! Только предательство тех, кому он доверился, помешало ему выполнить задуманное. – Если бы он выполнил задуманное, то поднятая им волна смыла бы не только пиратские гавани, но и наши прибрежные города. Только безумец мог решиться на такое! – возмутился Бракас. После недавнего происшествия с иллюзорным монстром он перестал выезжать вперед отряда. И хмуриться на каждую ерунду он тоже перестал – просто теперь он хмурился не переставая. Арон, усмехнувшись, отвернулся от наемников, заспоривших о делах двухсотлетней давности. Его куда больше волновали дела нынешние и Прежний, явно что-то задумавший. Вот только Прежний, в отличие от Айгоша Торима, не был ни безумцем, ни человеком, способным на излишнюю доверчивость, что в некоторых ситуациях одно и то же. Дорога ровно ложилась под копыта коня, интересных разговоров больше никто не вел, и Истен просто смотрел по сторонам, пока взгляд его не остановился на каких-то точках, показавшихся над горизонтом. Растущих точках. Истен бездумно наблюдал за их приближением, пока вдруг не осознал, что увеличиваются они слишком быстро и выглядят слишком крупными для… – Это ведь не птицы, нет? Господин Тонгил, вон там! Мажонок тоже оказался глазастым. Через мгновение весь отряд смотрел в небо. – Чуешь опасность, Тибор? – Бракас остановил своего коня рядом с Темным. Тонгил смотрел вверх с таким выражением, будто пытался что-то вспомнить, но не мог. – Опасность – нет, – сказал он медленно, подразумевая – что-то другое он явно ощущал. – Они всегда пролетают здесь осенью, – подал голос Кирк. – Не обращайте внимания. Люди им неинтересны. – Кому – им? – Бракас подозрительно прищурился. – Дочерям Многоликого. Перед началом зимних бурь они покидают Великую Степь и переселяются на острова. – А ты откуда знаешь? – перебил его Бракас. – В этой местности живут только Вольные, нормальные люди сюда не суются. Кирк пожал плечами. – Знаю и знаю. Какая тебе разница откуда? Черные точки тем временем приблизились. В несколько раз крупнее, чем самые большие орлы, дочери Многоликого летели низко. Истен видел их вытянутые чешуйчатые тела с длинными змеиными хвостами, огромные кожистые крылья и головы, напоминающие морды рептилий. Подходящая внешность для детей Жестокого бога. – Как будто кого-то не хватает… – Темный задумчиво провожал взглядом удаляющихся существ, выстроившихся неровным клином. – Их только восемь, – сказал Кирк, – должно быть девять. Странно. Бракас взглянул на Кирка искоса, но на этот раз ничего не сказал. А Истен подумал, что для простого наемника Кирк действительно знает слишком много. Мало кому удавалось побывать на территории, которую Вольные считали своей, и вернуться живым. Если только эти кто-то не были Темными магами, их слугами или жрецами неблагих богов. – А я как-то пустынного змея видел, – заявил этим вечером Кирк, – настоящего. Длиной в четверть мили. К этому дню запас легенд о времени Хаоса, хранимый в памяти наемников, иссяк. Возможно, Истен с Пратасом тоже могли бы что-то рассказать, но их Арон не спрашивал, а добровольно никто из братьев не вызвался. – Четверть мили? – переспросил Бракас и прищурился. – Не бреши, таких больших не бывает. – Да чтоб мне к бесам провалиться, если брешу! – поклялся Кирк. – А дело было так… Парни в отряде байку слушали с интересом – никто из них пустынных змеев, похоже, не видел. А вот Арон видел, и не одного. И даже историю Кирка слышал от разных людей и в разных вариациях раз пять. Впрочем, Кирк к роли сказителя подошел творчески. В его рассказе гремел гром никогда не виданной в пустыне грозы, непрестанно били молнии, причем именно в тот холм, в недрах которого хранились бесценные древние артефакты. Маги Светлые и Темные сообща отбивались от гигантского змея, а простые наемники героически рубили прыгающих ядовитых тарантулов, которые, по странному выверту фантазии южанина, оказались в свите змея. Потом Кирк трагическим тоном поведал, как пустынный змей целиком заглотил сразу двух Светлых магов и как те стучали своими жезлами внутри живота твари. – Жезлами? – не удержался Арон, подавив смешок. – Магическими? Уверен? – Конечно, уверен, – не смутился южанин и даже раскинул руки, показывая их размер. Действительно, ну что за маги без жезлов? И не важно, что и Темные, и Светлые уже несколько столетий предпочитали использовать для сотворения сложных заклинаний не жезлы, не посохи, а артефакты небольших размеров. Либо истоки байки, которую вздумал рассказать Кирк, восходили к событиям многовековой давности, либо маги с магическими жезлами показались человеку, когда-то придумавшему эту историю, куда интереснее. Впрочем, одна несомненная польза от жезлов имелась, ими было удобно разбивать черепушки врагов, когда магический резерв заканчивался. Продолжая слушать Кирка – в истории южанина песчаный змей, уже благополучно переваривший Светлых магов, гонялся за пока живыми Темными, – Арон по появившейся в последнее время привычке отправил несколько Теней в степную темень. Где-то там в норах прятались полевки и охотилась на них лиса с отгрызенным ухом. Где-то там возле разоренного муравейника суетились муравьи. Где-то там остывало тело маленькой ядовитой змеи. Тени видели все. После возвращения из храма Великой Триады Арон не раз вспоминал слова Вассары о том, что Прежний переплавил свои способности некроманта во владение Тенями и Отражениями. Сперва сама новость о данном ему при рождении даре некроманта вызвала шок и отвращение. Потом, постепенно преодолевая давнюю брезгливость, появилось любопытство. Все, что Арон знал о магах Теней и Отражений, все, что он знал о некромантах, постепенно складывалось в единую теорию. В этой теории, правда, оставалось немало дыр, но для их заполнения требовались знания, которых у Арона не было. Размышляя, Арон продолжал одну за другой выпускать Тени. Теперь их в темноте вокруг ночного костра скользило не меньше пары десятков. Словно двадцать пар дополнительных глаз, и каждая передавала то, что видит. Два дня назад Арон провел эксперимент: проверил, сколько Теней одновременно может выпустить. Остановился, когда счет пошел на четвертый десяток и контроль над ними начал слабеть. А рассказ Кирка между тем все длился. Там из песка вылезали скарабеи размером с мужскую ладонь. Там грозовая туча устала метать молнии и начала ронять градины размером с куриное яйцо. Там последний живой Темный маг еще отбивался от гигантского змея. Там почти все наемники уже полегли, и лишь один десяток, все раненые, из последних сил защищался от новой напасти – человекоподобных тварей с лицами, покрытыми короткой белой шерстью… Одна из Теней Арона вдруг задергалась, а затем растеклась по траве, отказываясь повиноваться. Маг замер, потом развернулся в ту сторону, где это случилось. Опасности он не чувствовал, только небольшое напряжение, исходящее как раз с той стороны, где его Тень вышла из-под контроля. – …и вот так я остался последним живым человеком. Уставший, израненный. А твари сжимали кольцо. Тогда я понял, сейчас они убьют, и меня… – Кирк сделал драматическую паузу, и парни зашевелились. – И что? – не выдержал Инис. – Дальше-то что случилось? Как ты выжил? Кирк тяжело вздохнул. – Никак не выжил. Убили меня там. Твари беломордые и убили. Первым отреагировал Бракас. Хохотнул. Замолчал. Открыл рот – и закрыл, как если бы хотел рассмеяться еще раз, но раздумал. И посмотрел на Арона. А следом на Арона посмотрели и все остальные. – Кирк что, лич? – дрогнувшим голосом спросил мажонок. – Господин Тонгил, он…