Часть 21 из 64 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Придуривается он. – Арон вздохнул и обвел свой отряд взглядом. – Лич из него, как из меня Солнечный. Ну вроде не маленькие, нет? Рикарду еще простительно в такие байки верить.
Кирк, сидевший с застывшей на лице скорбной миной, заухмылялся.
Арон поднялся на ноги, развернулся в ту сторону, где продолжала лежать на земле и отказывалась двигаться его Тень. На причину этого следовало взглянуть поближе. Жестом велев остальным оставаться на месте, маг выпустил перед собой несколько огненных шаров и пошел в сторону Тени.
Далеко в степь идти не пришлось, странности начались уже в двухстах шагах от лагеря. Там, в высокой траве, лежали скелеты. Много скелетов. Просто гладкие кости, ни клочка одежды, ни пряди волос, ни земли, ни трухи. Идеально отполированные.
Либо кто-то совсем недавно принес эти скелеты сюда, либо здесь поработала магия. Не обязательно человеческая.
Переступая через кучи костей, Арон двинулся дальше к тому месту, где затаилась мятежная Тень. Она заползла в череп, свернулась там клубком и пыталась сделать вид, будто ее не существует. В обычный череп обычного скелета.
Или не обычный?
Арон призвал другую Тень, послушную, и та подняла череп, разворачивая его для осмотра.
Нижняя челюсть оказалась слишком сильно скошена назад, треугольный провал носа слишком велик, а дыры глазниц слишком малы. Размером череп был с обычный человеческий, но зубы напоминали иглы, и было их куда больше, чем могло поместиться во рту человека. А Тень так и продолжала прятаться внутри. Пожалуй, сейчас Арон мог бы притянуть ее к себе и заставить выползти наружу. Но стоило ли?
Арон ослабил связь с беглой Тенью и ощутил, как та вздрогнула. А потом впервые он уловил эмоции Тени: застарелое сожаление, гнев и боль. А еще радость, яркую и свежую, родившуюся из предвкушения близкой свободы. Словно бы Тень была живой.
Тень в черепе вздрогнула сильнее, и тот качнулся в воздухе. В это время Арон ощутил чье-то приближение и только потом услышал звук шагов за спиной.
– Сожги их магией, – негромко попросил Кирк.
– Кости? Зачем? – Арон продолжал рассматривать груды скелетов. Потом отправил пару Теней дальше. Мертвое поле тянулось почти на милю. Когда-то здесь погибли тысячи людей и нелюдей. Либо все они погибли в другом месте и были перенесены сюда.
– Земля их не принимает. – Южанин говорил негромко, со странной интонацией. – Вольные пытались хоронить их, но земля выталкивала. Пытались сжигать на обычном огне, но толку не было. Пытались бросать в реку, но волны возвращали кости на берег в том же месте. В конце концов Вольные сдались и вернули скелеты сюда.
Арон обернулся к наемнику, глядя в его непривычно мрачное лицо.
– Предлагаешь потратить весь резерв, чтобы уничтожить старые кости? Какая мне в этом выгода?
– Весь резерв? Прибедняетесь, господин Великий маг. – Кирк блеснул зубами, но искреннего веселья в его усмешке не было.
Арон продолжал молча смотреть на южанина, ожидая ответа, и тот вновь помрачнел.
– Выгода, Тибор? Не хочешь просто совершить доброе дело? Помочь упокоиться тем, кто уже тринадцать веков не может до конца умереть?
– Предлагаешь совершить доброе дело Темному магу? Да еще и безвозмездно?
Сказано было шутливо, но Кирк в ответ не улыбнулся.
– Мне доводилось слышать, что Великий маг Тонгил неравнодушен к магическим артефактам древности. Я знаю, где хранится жезл Каира Солнечного, и знаю, как забрать его оттуда. Такой обмен будет справедлив?
Арон молчал, задумчиво глядя на южанина. Выискивая в нем нечто большее, чем привык видеть, но не находя.
– Кто ты, Кирк?
– Человек. Не оборотень, если ты подумал об этом. Обычный наемник.
– И почему обычный наемник, человек, вдруг озаботился проблемами Вольных? Это их территория. Пусть сами думают о том, что делать с этими костями.
Лицо южанина на мгновение исказилось в гримасе.
– Где-то здесь лежат кости моих предков, – сказал он резко. – Им не до́лжно быть непогребенными.
– Как благородно, – тихо сказал Арон. – С какого возраста ты наемничаешь, Кирк?
– С четырнадцати, – ответил тот нехотя.
– А сейчас тебе?
– Двадцать восемь.
– Значит, полжизни в походах. Десятки нанимателей, сотни сражений. И тебе все еще есть дело до того, что где-то лежат непогребенные кости твоих далеких предков? Редкий имперец настолько верен роду… Скажи мне, Кирк, ты по своей воле стал наемником?
Южанин дернулся.
– Тебе так надо залезть мне в душу? Какая разница?
– Какая разница, будут лежать здесь эти кости и дальше или обратятся в пепел и развеются по ветру, как положено? – мягко спросил Арон.
Кирк отвернулся от него и долго смотрел в степь.
– Изгнали меня, – сказал он наконец. – Вот в четырнадцать и изгнали. – Гнева в его голосе не было, только грусть.
– Несправедливо изгнали? – спросил Арон, не удивленный признанием.
Кирк покачал головой.
– Нет. Изгнали за дело. Но предки не виноваты, что я таким получился.
– Каким таким?
– Выродком. – Кирк неопределенно пожал плечами.
– В каком смысле – выродком?
– В прямом. Я родился неправильным. Человеком.
Глава 20
Глаза открылись, и Керс увидел нечто, напоминающее узкую пещеру. У пещеры были белесые стены и низкий ребристый потолок, треснувший посередине.
Видение длилось одно мгновение. Потом мгновение закончилось, и Керс оказался в абсолютной темноте. Там не было звуков, не было ощущений. Не было ничего, кроме его мыслей и воспоминаний.
И самым первым, самым ярким из них оказалось воспоминание о словах мертвой сестры, не так давно навестившей его сон. О том, что есть судьба хуже смерти.
А следом пришло осознание…
Тварь украла его тело!
Украла его магию!
Украла его жизнь – но не убила при этом.
Магия хлынула потоком, снося все. Как море, вышедшее из берегов. Как Пустыня, пересекшая последний барьер.
Существо не закричало от изумления и боли лишь потому, что было слишком ошеломлено напором. Когда Керс взывал к магии, она текла слабым ручьем. Ничего похожего на то, что происходило сейчас.
Существо оборвало Свой призыв к магии, и ее напор медленно, неохотно, но уменьшился. А потом и вовсе сошел на нет.
«Двуногий! Эй, двуногий! Я знаю, что ты все еще там», – обратилось Существо вглубь Себя и прислушалось.
Когда Оно, расщепленное на сотню осколков, находилось внутри Керса, то с легкостью считывало каждую мысль предателя, каждое его даже неосознанное побуждение. Но сейчас присутствие Керса виделось лишь слабой тенью. Неудивительно, – сплавляя их тела вместе, Существо оставило от человека лишь тонкий слой внешней оболочки и ту часть, которая давала путь магии. Конечно, сумей Существо воззвать к магии, оставаясь в собственном теле, Оно бы и не подумало изменяться. Но магия нуждалась в человеческом теле для своего появления. Или хотя бы в теле, человеческом только внешне.
Предатель не ответил. Вернее, ответил, но не словами, а тихим-тихим поскуливанием, которое стало громче, когда Существо на нем сконцентрировалось. Просто невнятный звук, лишенный смысла. А потом возник и мысленный образ: голый человек скорчился в углу темной пещеры, прижав колени к груди и обхватив голову руками. А еще этот мысленный образ имел запах – от него несло ужасом, отчаянием и чем-то таким, с чем Существо не сталкивалось, но что Ему совсем не понравилось. Этот последний запах был заразен и ядовит.
Существо отшатнулось. Нет, Оно не хотело больше касаться этого. Лучше уж Оно Само как-нибудь… И поскорее – поскольку маги там, за пределами кокона, уже идущего трещинами, планировали злое.
Быть может, раз Существо не смогло контролировать такой мощный поток магии, Ему следовало поступить иначе? Измениться еще раз?
И Существо вновь призвало магию, но когда ее поток хлынул, Оно не стало пытаться управлять ею, ловить ее, хоть в чем-то заграждать ей дорогу. Существо просто пропустило магию сквозь Свое новое тело, позволяя ей изливаться свободно.
Магии было очень много.
Она текла, и текла, и текла…
Текла и меняла Существо, как текущая вода меняет камни.