Шенг повернулся к остальным. – Ну что, идем? Южная башня сегодня? И первый направился внутрь. Вход к этому времени стал достаточно большим, чтобы впустить даже взрослых. Остальные последовали за ним. Вот они исчезли в темноте хода, а Альмар продолжал стоять перед деревом-башней, пытаясь понять, что ему делать. Стоял так, пока из хода не высунулся Шенг и раздраженно не спросил: – Тебе что, особое приглашение нужно? Все еще колеблясь, Альмар подошел ближе. Опять вспомнился взгляд Таша. – Там темно? – спросил, больше чтобы потянуть время. – Нет, – буркнул Шенг, – там стены в светящихся жуках. Жуки действительно светились бледным голубоватым светом – светились, ползали, и было их очень много. Крупные, с палец размером, длинноусые, шелестящие надкрыльями. И под этот постоянный шелест Альмар шел, видя перед собой только спину Шенга. А потом узкий ход закончился, выведя их на широкую площадку, от которой вверх и вниз шли самые обычные винтовые лестницы и даже с перилами. – Сегодня без сюрпризов, – довольным тоном сказал Шенг. – Тогда разделимся. Таш, ты с Юдду пойдешь вниз, а я с Кайсо и Альмаром наверх. Шаг. Шаг. Еще шаг. Лестница казалась бесконечной. Кроме того, башня-дерево вновь начала звать магию Альмара. Слабее, чем снаружи, но выдерживать это все равно было тяжело. – Ха, вот и первая находка! Шенг, остановившись, начал что-то выколупывать из стены, потом торжествующе поднял над головой. Жуки давали достаточно тусклый свет, но Альмар разглядел желтый кругляш. – Старинный золотой. Куплю на него летом у купцов из Каганата отличный нож. – Почему монета вдавлена в стену? – спросил Альмар. – Эхо же. – Шенг пожал плечами. Ясно. Эхо объясняло здесь все странности. Они продолжали подъем. Альмар шел последним и не ожидал увидеть ничего интересного, пока, поднявшись на очередную ступень, не обнаружил, что из стены на него уставились два изумрудных глаза с вертикальными зрачками. Вот глаза моргнули и их радужная оболочка окрасилась золотом. Еще моргание – стала рубинового цвета. Еще – серого, чистого серого, точно как у самого Альмара, а зрачок сузился и стал по-человечески круглым. Глаза продолжали моргать, но в них больше ничего не менялось. – Парни! – позвал Альмар. – Парни, что это такое? Никто не ответил. Альмар с усилием отвел взгляд от глаз в стене, посмотрел наверх, куда должны были подниматься тууры. Лестница была пуста. Разом забыв о находке, Альмар побежал вверх и уже через дюжину ступеней вылетел на широкую площадку, подобную той, с которой они и начали подъем. Площадка тоже пустовала. Альмар развернулся к лестнице, но ее больше не было. Как не было и никакого иного выхода. Чтобы подавить панику, мальчик сделал несколько глубоких вздохов. На всякий случай ущипнул себя – боль ощущалась реальная. Потом подошел к тому месту, где, как он помнил, находилась лестница, присел, закрыл глаза и ощупал пол. Магическая иллюзия поддалась бы – но под пальцами за камнем площадки ощущалась лишь пустота. Игра этого самого Эхо – или ловушка, подстроенная специально для него? Внутри шевельнулся Дар. Шепнул: «Призови меня. Я помогу». Вот только блокировка господина Митрила еще должна действовать… Или нет? Кто знает, возможно, действие Эха распространялось и на магические блоки? Альмар потянулся за магией – и та рванулась навстречу, заполняя пустоту в душе. Блока действительно больше не было. С ладоней Альмара сорвались Тени – проскользнуть в мельчайшие щели, найти исчезнувших тууров, найти выход! В этот раз они не дрались между собой, действовали слаженно. Вот Тени коснулись камня площадки… В потолке и в стенах раздался страшный скрежет, пол под ногами начал крениться. Альмар упал на четвереньки, пытаясь удержаться. Впился пальцами в камни пола. Но площадка продолжала наклоняться. Вот открылась щель, ведущая в провал, отсюда казавшийся бездонным. Вот щель расширилась. В отчаянной попытке задержать падение Альмар выбросил вверх Тени – чтобы они зацепились хоть за что-то. Без толку. Площадка встала вертикально, замерла так, а затем снова начала вращаться. Пальцы Альмара соскользнули. Падение было долгим. Очень долгим. Потом оно закончилось. Глава 25 Истен замер, дыша ровно, тихо, чтобы не выдать себя ни единым звуком. Сторону он выбрал наветренную – говорящие не должны были его почуять, ни зверь, ни маг, который мало чем отличался от зверя. А высокий кустарник должен был скрыть от их глаз. Значит, дважды мертвец, несущий в себе Изнанку. Могло ли это знание обратить Темный Ковен против своего главы? Помочь жрецам Светлых богов и Светлому Совету уничтожить Темного – на этот раз уже навсегда? Арон сидел на циновке, рассеянно втыкая нож в кусок жареного мяса. Втыкая и выдергивая. Аппетит куда-то пропал. Изнанка. Изнанка… Арону более чем хватало Прежнего в своей голове, носить там еще и Изнанку – знать бы еще толком, что это такое, – совсем не хотелось. Есиро, дав обещание ехать, тут же развернулся и побрел прочь, оставив Арона смотреть себе в спину. Догонять и расспрашивать Арон не стал. – …наизусть помню, – перебил его мысли звонкий голос Рикарда. – Я эту легенду десять раз переписывал. Остальным в отряде, уже закончившим обедать, тоже было интересно, о чем рассказывали руны на обелиске, но расспрашивать Арона они не решились. Предпочли узнать детали от мажонка. Тот уже успел пересказать все, написанное на древнем памятнике, и теперь перешел к тому, что узнал о смерти Разрушителя из старых манускриптов. – «Повелел Каир Солнечный разделить тело Тха-Оро по числу позвонков в его огромном хребте и разбросал по степи. И каждый позвонок был величиной с холм, цветом черен, как самая плодородная земля. Кровь Тха-Оро была тяжела, словно расплавленное золото, и сияла, как огонь. Когда она вытекла из обезглавленного тела, земля, не в силах ее впитать, разверзлась…» – Кровь Змея Разрушителя собралась в подземное озеро, из которого родились Песчаники, – сказал Кирк, – среди Вольных все это знают. А когда Разрушитель испустил дух, ожила Пустыня. Народ Песков тогда звался иначе, но потом Пустыня начала пожирать их страну и настоящее название забылось. – Люди убили бога, – негромко сказал Арон, – такие деяния не проходят бесследно. Кирк, у вас говорят, почему Пустыня пошла на юго-запад? Не на Великую Степь, не на империю Террун или Каганат? – Говорят. Это потому, что смертельный удар Разрушителю нанес маг из Первой Колонны, Атеро Яштассе. – В хрониках, которые я переписывал, было не так, – вмешался Рикард. – Там говорилось, что Разрушителя убил Каир Солнечный. – Враки! – Кирк махнул рукой. – Тогда первым делом Пустыня поглотила бы Террун. Арон задумчиво посмотрел вдаль. После разговора с Есиро на душе и так было нехорошо, а сейчас добавилось еще какое-то давящее ощущение. Так же, как… Как четыре года назад, когда, будучи в двух днях пути от дома, он почуял беду. Как и тогда, внутренний горизонт начал темнеть со всех сторон. Как и тогда, мир вокруг начал терять краски… Нет! Не может быть! Его сын Рикард… Альмар… Арон ведь уже так близко! В отряде продолжали обсуждать смерть Разрушителя и не смотрели на Темного. А Истен смотрел – конечно, не в открытую, а исподволь, незаметно, как он научился за последние дни. И первым заметил, как маг застыл, как окаменело его лицо, как со щек сошла краска. Как резким движением он вытащил из-за пазухи сверток, торопливо развернул. В солнечном свете блеснуло золото оправы и засиял кроваво-красный рубин. Обычный перстень, на который маг смотрел словно на божественное откровение. Истен недоуменно моргнул – показалось, будто цвет камня изменился, стал темнее. Потом еще темнее, практически до черноты. Потом резко посветлел. И продолжал пульсировать от алого до черного и обратно. Истен перевел взгляд на Темного. Вид того был страшен – ни кровинки в лице, и само лицо как маска из тех, что накладывают мертвецам. Радужная оболочка глаз обесцветилась, практически исчезла, оставив только точку зрачка. Алый – черный, продолжал пульсировать рубин. Алый – черный.