Алый – черный. Как-то само собой разговоры стихли, воцарилась тишина. Истен рискнул отвести взгляд от камня – да, остальные теперь тоже смотрели на мага и на перстень в его руке. Алый – черный. И черный. Только черный. Пульсация прекратилась. Вдруг повеяло холодом, зимним, пронизывающим, и трава вокруг мага начала белеть, покрываться инеем, превращаться в ломкие ледяные иглы. Вот иней пополз дальше, и Истен напрягся, готовый вскочить на ноги. Привлекать внимание мага движением не хотелось – Темный сейчас откровенно пугал, но и замерзнуть насмерть желания не было. Рубин в перстне мага мигнул алым один раз, второй и загорелся ровным красным светом. Движение инея остановилось, ощущение холода схлынуло, трава начала оттаивать. И лицо мага вновь стало вполне человеческим, а глаза снова обрели серый цвет. Глава 26 Удар, выбивший воздух из легких. Чернота. Пробуждение. Когда Альмар очнулся, память вернулась сразу, а вместе с ней удивление – почему он не чувствует боли? Или та столь сильна, что сознание не дает ее ощутить? Упасть с такой высоты и не разбиться невозможно. Даже магу. Мальчик открыл глаза и первым делом увидел слабо освещенное лицо Ниты, склонившейся над ним. Лицо, отсвечивающее синим. Стена за ее спиной, так же как и наверху, была покрыта жуками-фонарями. Альмар попытался встать и не смог. Не смог даже поднять руку. Мог только моргать и говорить. – Что? – выдохнул. – Что со мной? Как ты здесь оказалась? – Ты упал, – сообщила девочка, – я пришла тебе помочь. – Помочь? Ты можешь мне помочь? Я не умру? – Говорить оказалось не трудно и не больно. Может быть, он не так уж сильно расшибся? Нита нахмурилась. – Конечно, ты умрешь. – Но… – Ты же человек. Все люди умирают. Папа рассказал мне об этом, когда я была совсем маленькой. Я не хотела, чтобы люди умирали, но он сказал, что это невозможно изменить. Разве твой папа не говорил тебе этого? Альмар моргнул. Да, Нита бывала странной. – Я не умру сейчас? – уточнил он. – Ой, – Нита виновато улыбнулась. – Нет, сейчас точно нет. Я же здесь. – Почему я не могу пошевелиться? – Когда ты падал, я поймала тебя в сеть онбо, но, понимаешь, эта… это заклинание пока мне не очень дается. Ты полежи так, а я вспомню, как все распутать. Нита немного отодвинулась, ее лицо приняло сосредоточенное выражение. Девочка подняла руки на уровень груди, ее пальцы задвигались, соединяясь, переплетаясь, вырисовывая что-то в воздухе. Альмар моргнул – показалось, что с кончиков ее пальцев струится серебристый свет. Но через мгновение это был уже не свет, а тьма, падающая жирными хлопьями. И – свет вновь, на этот раз красноватый. И серый туман, и… То, что исходило от пальцев Ниты, непрестанно менялось. Альмар попытался найти какой-то порядок в этих изменениях, запомнить ритм. Ритма не было. И тогда он просто стал наблюдать молча, чтобы не сбить ее настрой. – Готово! – воскликнула девочка и сделала движение, будто собиралась хлопнуть в ладоши. Но ее ладони замерли, не коснувшись друг друга, а на лице отразилась тревога. Она уставила на Альмара указательный палец и свела брови. – Пообещай мне, – сказала строго, – пообещай, что не будешь дразниться! – Насчет чего дразниться? – не понял Альмар. – Не важно! Насчет всего! Обещай! Никаких дразнилок! – Э-э-э… – Альмар не представлял, что могло бы заставить его смеяться над Нитой. – Обещаю. Нита хлопнула в ладоши. Ничего не случилось. Нита нахмурилась и хлопнула вновь. И Альмар ощутил, что вновь падает – на долю мгновения. За падением последовал несильный удар обо что-то твердое, и мальчик понял, что вновь может двигаться. – Так я висел в воздухе в твоей сети?.. – спросил садясь. И замолчал. – Ты обещал! – Нита смотрела на него с тревогой. – Я… я ничего. Только сейчас Альмар заметил, что одета Нита была не в свое обычное нарядное платье, а в дешевую холщовую рубашку навыпуск и такие же, до колен, штаны. Но дело было совсем не в одежде, а в ногах девочки, покрытых черной чешуей, вместо ступней заканчивающихся удлиненными лапами, как у ящера, с четырьмя загнутыми когтями впереди и еще одним там, где полагалось быть пятке. – Я торопилась, боялась не успеть. – Нита покосилась вниз, куда был устремлен взгляд Альмара. – Человеческие ноги симпатичнее, но на них плохо бегать. Медленно и по стенам не получается. – Д-да, – согласился Альмар, не в силах отвести взгляд от нынешних ног Ниты, точно не человеческих, – по стенам не получается… Мальчик все же заставил себя взглянуть на Ниту. Та смотрела на него напряженно, комкая в кулаках край рубашки. «Не дразниться…» Или не расспрашивать? – Ты меня спасла. Спасибо! – сказал Альмар. Нита расслабилась. – Я ведь хороший друг, да? – Замечательный друг! – ответил он с чувством. Маленькая чародейница заулыбалась, но потом на ее лицо набежала тень: – Вот только Мэль так не считает. Я его тоже один раз спасла, а он на меня накричал. – Почему? – Он думал, что, если бы я его не забрала, он бы спас свою маму. Только он бы не смог. Его бы тоже убили, вот и все… Нита сердито мотнула головой и резко встала. Черные когти клацнули по каменному полу, выбив искры. – Скоро закат, – сказала она отрывисто, – нам нужно уходить, пока не вернулось Эхо. Нита подошла к крупному камню в основании стены, внешне ничем не примечательному, и выбила на нем замысловатую дробь. С тягостным скрежетом камень откатился в сторону, открыв ход. Маленькая чародейка первой скользнула внутрь. Альмар осторожно шагнул следом, огляделся. Потолок у хода был достаточно высок, чтобы идти выпрямившись, а на стенах ползали уже привычные жуки-фонари. Впрочем, шагов через сто сквозь камни пола начала просачиваться вода, быстро превратившись в настоящий ручей. Альмар чувствовал, как ему в босые ноги – обувь он поспешил снять – тычутся носами рыбы. И откуда они тут взялись? – Это пробуждается Эхо, – обернувшись, сказала Нита, – никакой воды быть не должно. Быстрее! – В голосе ее звучала тревога. Ручей как-то слишком быстро для нормального ручья иссяк, и еще шагов через десять ход начал сужаться, а потом закончился крепкой металлической решеткой. – И решетки тоже быть не должно, – пробормотала Нита и подергала за прутья. – Может, я Тенями попробую? – неуверенно предложил Альмар. – Нет, – отказалась маленькая чародейка, – ты лучше магию вообще не призывай. Эхо не любит имперских магов. – А кого это Эхо любит? Откуда оно взялось? И что это вообще такое?