– Ты сказал, он умер, потом уточнил, что погиб. Что случилось? И как ты нашел информацию? Василий потянулся. – Спина заболела… Я веду канал на «Дзене», в который пишу о разных преступлениях прошлых лет. Если не получается нарыть нужную инфу по делу в Сети, сообщаю подписчикам: «Есть интересная темка для очередного очерка. Нужна ваша помощь. Может, кто-то знает лично или слышал о …?» Часто получаю нужные ответы. Выбросил свою просьбу с данными Кузнецова, ответила Лидия Миронова. Слушай. Василий начал читать вслух: – «А зачем Вам Матвей Николаевич и Галина Петровна?» Бурлаков со вкусом чихнул. – Будь здоров, – отозвалась я. – Это мне Лидия написала, – уточнил Вася. – И пошел у нас диалог. Я ей ответил, мы созвонились. Слушай! Всегда записываю разговор. Из компьютера полетел голос Бурлакова: – Хотелось поговорить с господином Кузнецовым. Я его бывший студент. – Матвей Николаевич и его жена Галина погибли в аварии, – ответило сопрано. – Ох! Жаль. Что случилось? – В милиции сказали, что Матвей заснул за рулем. Выпил он. Но это неправда. – Почему так считаете? Хорошо знали Кузнецовых? – Да! Матвей вообще не пил! Никогда! Не прикасался даже к шампанскому в Новый год. Он считал, что каждая капля спиртного убивает клетки мозга. Помню его слова: «В прежние времена, когда самогон делали из пшеницы, а на вино шли фрукты из своего сада, бокальчик или рюмочку в себя опрокинуть можно было. Но когда производство алкоголя поставили на промышленные рельсы, в бутылки начали наливать чистый яд. Даже приняв небольшое количество этой дряни, угробите себя». Галина Петровна полностью поддерживала мужа. – Думаете, Матвей сидел за баранкой трезвым? – Не сомневаюсь в этом. – Наверное, у него были документы. – Матвей Николаевич был очень аккуратным, законопослушным. Конечно, у него при себе были права и паспорт. Галина Петровна тоже без удостоверения на улицу не выходила, говорила: «Вдруг упаду на улице, или авария случится. Как понять, кто я? Откроют мою сумочку, найдут основной документ гражданина». И моя мама их в морге опознала. Почему столько вопросов? – Начал готовить очередной материал и узнал, что Кузнецов жив. – Сволочь! – Что он не так сделал? – Не он! Роберт! Мерзавец! – Кто такой Роберт? – Гаденыш. – Как фамилия, отчество Роберта? – Роберт Николаевич Кузнецов. – Брат Матвея? – Не родной! Левый родственник. Хотите подробности? – Да. – Живу на пенсию, она смешная. – С удовольствием заплачу за информацию. Сколько? – Двадцать тысяч. Дорого? – Согласен. Где встречаемся? – В библиотеке. Адрес сейчас напишу. – Хорошо. Приедет моя помощница Виола. Когда ей приехать? – Можно сегодня до девяти вечера. Деньги наличкой. – Конечно. – Пусть спросит Лидию Карловну. Жду. Василий оторвался от экрана. – Поговоришь? Я встала. – Давай адрес. – Выйдешь из офиса – топай до первого перекрестка, – пробубнил Бурлаков. – Наверное, на машине быстрее, – улыбнулась я. – Нет, – возразил Вася. – В центре теперь повсюду одностороннее движение. Ничего не имею против мэра Москвы, он мне даже нравится. Хорды построил. Особенно приятно, что по Северо-Восточной москвичи бесплатно ездят, а остальным – денежки в кассу, пожалуйста. Прямо зауважал городского главу после такого решения. Наконец-то он вспомнил, что в столице есть коренное население, которое поддерживать надо. А то о белых медведях заботятся, гастарбайтеров, как родных, любят, а о тех, кто в Москве родился, учился и работает, забыли. Нас скоро меньше, чем полярных мишек, станет! И респект главе города, что старикам программу «Долголетие» сделал. У меня тетка то на танцы ходит, то на экскурсии ездит, то на концерты ей билеты дают, научилась компьютером пользоваться. И все бесплатно. А вот по поводу движения машин в центре у меня ко градоначальнику вопросы есть. – Адрес скажи, – остановила я Василия. – Сбросил на телефон. Идти недолго, повезло тебе. Вася оказался прав. До двери библиотеки я дошагала быстро, открыла дверь и сразу увидела женщину в строгом костюме. – Вы Виола? – быстро спросила она. – Пойдемте в мой кабинет, там поговорим. Заведующая открыла дверь. – Устраивайтесь. Не шикарно здесь, но уютно. Чайку? Кофейку? У меня машинка есть! Сама не люблю кофе, держу для гостей. К нам порой писатели приходят. Популярных не заманить, мероприятия в библиотеках для них несерьезны. Ну сколько мы народу созвать можем? Человек тридцать – предел! Дверь приоткрылась, появилась симпатичная бабушка с книгой в руке. – Лидочка, – начала она, потом ойкнула и, проявив несвойственную пожилым людям прыть, умчалась. – Это Алина Михайловна, заведующая читальным залом, – пояснила Лидия Карловна. – Память у нее дырявая. Забывает, что хотела! Дверь опять распахнулась. Теперь я увидела двух женщин. Одну – очень худую, другую – излишне полную. Вторая держала пакет. Обе молча застыли на пороге. – Тоня, Алевтина, – нахмурилась Лидия, – у нас серьезный разговор. Потом расскажете, что между вами опять случилось. Стройная сотрудница прошептала: – Все нормально. Нет проблем. – Зачем тогда осчастливили своим появлением? Аля, говори, – велела начальница. – Ну… – протянула толстушка, – Алина Михайловна плохо видит… – Да, – прибавила ее худенькая коллега, – вот и… Воцарилось молчание. – Спасибо за сообщение о слабых глазах Савельевой, но это не новость. Обсудим покупку хороших очков для нее позднее, – процедила заведующая. – А сейчас мы с Виолой хотим побеседовать вдвоем. Антонина и Алевтина переглянулись, потом первая прошептала: – Хотели эсэмэску сбросить, но вы их никогда не читаете. Алевтина быстрым шагом приблизилась к столу, за которым сидела начальница, и начала шептать ей на ухо. – Ой, перестань! – отмахнулась Лидия.