Поэтому ни на какие причитания и сожаления Анны Ивановны и предложения помощи Глаша отвлекаться не стала. Торопливо отказавшись от всего, чуть ли не бегом промчалась через вестибюль к лифтам. И только когда кабинка остановилась на девятом этаже, наконец тихонько с облегчением выдохнула, подбадривая себя мыслью, что осталось всего несколько шагов – и она будет дома. «Да сейчас, как же, – хмыкнула судьба-засадница, – прямо вот так легко и просто, и дома – ага!» Ещё не повернув с лифтовой площадки на этажную, Аглая услышала щёлканье замков, раздающееся с правой стороны, где располагалась в числе прочих и её квартира. Уже понимая, кто там гремит, скривилась от досады – никого ей сейчас не хотелось и не надо видеть-слышать! Но куда теперь уж деваться… Она сделала последний шаг и вышла на пло– щадку. – О, соседка! – обрадовался Антон и, окинув девушку изучающим взглядом, сразу же «полинял» лицом, посмотрев на неё озадаченно: – Что с тобой случилось? – Меня ограбили, и я упала в лужу, – отрапортовала Глашка мёртвым, пустым тоном, без намёка на эмоции. – Хрена се! – присвистнул парень и хохотнул иронично: – Нет, ну ты, подруга, аварийная, в натуре! – Так получилось, – пожала плечами Глаша. – Чё украли? – полюбопытствовал парень. – Рюкзак со всем, что в нём было, – вздохнула она печально-устало. – В полиции была? – Нет, – коротко ответила Глаша, отпирая свои замки. – Надо пойти, – словно уговаривая её, заметил сосед. – Надо, – кивнула она, соглашаясь с его утверждением, и распахнула дверь. – Но ты не пойдёшь, – понял советчик. – Я подумаю, – переступая порог, скорее отказалась, чем согласилась она. – Слушай, Глаш, – принялся уговаривать её Антон, – они вполне могут найти того, кто это сделал, по всему городу установлен тотальный DeepFace, система распознавания лиц. Они смогут проследить весь его путь до момента кражи и после. – У него не было лица, – устало ответила Глаша и, зайдя в квартиру, медленно потянула за ручку дверь, давая понять, что разговор окончен. – Извини, мне надо срочно принять ванну и успокоиться. – Лучше всего дринькнуть чего-нибудь крепкого, помогает, поверь, – посоветовал сосед. – Я учту, – кивнула Аглая и захлопнула-таки окончательно за собой дверь, отсекая Антона, а вместе с ним и весь мир от себя. – А в полицию всё-таки пойди! – прокричал Антон. В ванну Аглая залегла. Не сильно горячую, с любимой лавандовой пеной. Но вот полностью расслабиться никак не удавалось: в голове прокручивалось, повторяясь раз за разом, словно в замедленной съёмке, нападение, с каждым следующим прогоном добавляя и добавляя всё новые и новые детали. «Что ли, на самом деле пойти в полицию?» – вяло подумалось Глаше. Помочь не помогут, но она хоть выскажется, озвучит словами это «кино», повторными сеансами крутящееся у неё в голове, и, может, тогда удастся от него избавиться? Психологический метод изложения-рассказа болезненной проблемы Аглае пришлось как-то освоить, и ей он сильно тогда помог. Но для целебного эффекта и положительного результата этой техники необходим слушатель, собеседник, а не с самим собой разговоры вести, поскольку можно так «довестись», что окончательно с катушек съедешь, добившись ровно обратного результата. Но вот с собеседником была проблема. Папа далеко, да с ним бы Аглая обсуждать происшествие и не стала, наперёд зная, что Сергей Валентинович изволят ответить, а главное, какие меры он предпримет для обеспечения безопасности доченьки, у него на этот счёт пунктик. Пунктики у батюшки на многое, но по такому поводу особенно. Поэтому папенька в данной ситуации отпадает априори. Как и маменька и оба брата, по той же причине. Друзья-подруги? Ну а как же, есть у Аглаи близкая подруга Лилька Токарева. Только делиться с ней переживаниями, испугом и обидой, засевшей гвоздём в голове и груди, дело изначально бесполезное и бесперспективное. Лилька девушка оч-ч-чень своеобразная, с большим таким прибабахом и весьма нестандартным взглядом на жизнь, хотя если вдуматься, то вполне себе глубокой философской концепции. Что-то типа: если ты жива и здорова, блимкаешь глазами и способна соображать и действовать, то по большому счёту у тебя всё в порядке, ну а если умерла, то любое сочувствие тебе уже до лампочки и требуется так же, как посмертный укол в попу. Так что Лилька тоже не подходит… Глаше отчего-то хотелось, чтобы ей по-настоящему посочувствовали, а подруга в данной ситуации разве что составит компанию, чтобы выпить. Хотя-я-я, может, и Лилька! Она такого наговорит, что послушаешь-послушаешь и поймёшь: какие там у тебя несчастья и проблемы – фигня, когда вон у человека такое скорбное с головушкой творится, что у тебя по сравнению с её проблемами ещё марципанчик. Но всё-таки нет – не в этот раз. Глаша выбралась из ванны и, высушивая волосы феном, принялась почти всерьёз обдумывать поход в полицию. Надо или нет вообще туда тащиться? К тому же ночь на дворе, а завтра… Размышления прервал звонок в дверь. Кто бы это? Она автоматически глянула на часы в смартфоне. Поздновато. Но, завернувшись в махровый банный халат, пошла открывать. Посмотрела в глазок, подумала-посомневалась пару секунд и всё-таки открыла. – В полицию не пошла, – констатировал очевидный факт сосед Антон и, приподняв руку, которой за горлышко держал бутылку коньяка, объяснил цель своего визита: – Я тут прикинул к носу и решил, что какая-никакая терапия тебе всё-таки понадобится. – Я не поборница теории о том, что крепкий алкоголь сглаживает все ухабы, – вроде как отказалась Аглая. – Дак и я на стакан не присаживаюсь, не люблю, но бывают ситуации, когда в медицинских целях просто необходимо. И верняк вот, как у тебя сейчас. – Антон… – посмотрела на него с сомнением Глаша. – Не-не, – торопливо перебил её парень, – приставать не стану, просто предлагаю свои свободные уши, плечо для слёз и компанию. – Ну, заходи, – поколебавшись, всё-таки пригласила Глаша и вздохнула безнадёжно, отступая в сторону. – У тебя закусон какой найдётся? – бодрячком поинтересовался гость, с интересом разглядывая интерьер. – А то у меня есть только огурец, полбатона хлеба и два яйца. – Ты пришёл есть или алкотерапию проводить? – уточнила Глаша. – Мы ж русские люди, какой разговор без закусона? – хохотнул весело Антон, проходя в кухню следом за хозяйкой – Чисто под стакан только конченые алкаши базарят и забугорщики с америкосами. – Будет тебе закусон, – сдалась окончательно под его бодрым напором Глаша и указала гостю на стул за круглым обеденным столом: – Присаживайся. – У тебя что там было-то, в рюкзаке твоём? Что-то ценное? – спросил Антон после того, как они дёрнули по первому тридцатиграммовому стопарику, закусив сырком с колбаской, которые на скорую руку нарезала и выставила на стол Глаша вместе с маслинами, оливками и маринованными корнишонами. – Да господи, – расстроилась по-новой, только было утихомирившись, Глаша, – всё ценное! Нужные и любимые вещи, да всё… – махнула она резко ладошкой и отвернулась, чуть не расплакавшись. – Да ладно, Глашунь, – поспешил успокоить её гость, разливая по стопочкам коньяк, и спросил вдогонку: – Телефон тоже? Вздохнув, Аглая быстро взяла себя в руки. – Да нет, телефон в кармане был. И ключи от квартиры, я из метро вышла и их заранее достала. – А ты банки обзвонила, карты заблокировала? – уточнил Антон. – А-а-а… – отмахнулась неопределённо Глаша. Покрутив головой, усмехнулась иронично и поделилась возмущением: – Нет, понимаешь, что больше всего обидно, что на одном из самых главных проспектов! Людей полно, машины едут, всё освещено, как в полдень под южным солнцем, арка эта освещена, хоть читай-пиши, – и на меня нападают, да ещё таким мерзким образом! – размахивая руками и поддерживая мимикой, объяснила она. – Нет, я понимаю, если бы я поздним вечером безмятежно прогуливалась по какому-нибудь богатому традициями бандитскому району! Типа Люберец в девяностые, где человека, хотя бы для поддержания высокого авторитета и имиджа района, обязательно ограбят, или если повезёт, то изнасилуют, или того пуще – и вовсе убьют. Но практически в центре Москвы, где метрах в десяти впереди меня шёл полицейский наряд… – Это судьба, Глаша, и тебе с ней определённо надо что-то делать, – философски заметил парень. – Например, что? – поинтересовалась она. – Переформатировать, – как нечто само собой разумеющееся, пояснил Антон и поднял свою стопочку, призывая выпить. – Перезагрузить, а то тянет тебя во всякое. – В отпуск уеду! – взяв свою и посмотрев задумчиво на коньяк в ней, чуть ли не пообещала решительно Глашка. – Вот заказ сдам и уеду! И махнула одним глотком до дна. – Ну, как вариант, – согласился гость и, следуя примеру девушки, выпил в один глоток, закусил маслинкой и расширил свою мысль: – Закрути страстный роман со мной, например. Или в горы рвани, можем, кстати, на пару рвануть на какое-нибудь восхождение, или на байдарках сплавиться, или поход какой-нибудь высокой сложности. Чтобы стрессануть – так по полной, ударить, так сказать, экстримом по нервам. – Не, – отказалась Аглая от предложенной программы, – нервы свои я, пожалуй, поберегу. А вот море, солнце, поникшие от жары пальмы, приятный лёгкий бриз и полуовощное состояние на шезлонге – то, что надо. – Тогда за отдых, – предложил тост Антон и третий раз разлил коньяк. – За него, – поддержала Аглая. Чокнулись. Выпили. – Всё, Антон, – поставив стопку на стол, как-то в один момент устав, уведомила парня Глаша. – Я всё. Спать. Что-то меня рубит конкретно. – Это с трёх малюсеньких рюмочек? – подивился самопригласившийся гость. – Это не с рюмочек, а от стресса, обиды и переживаний, – внесла поправку Глаша, поднимаясь со стула, и повторила: – Всё, извини. В другой раз посидим. И быстро-торопливо выпроводила соседа, не вслушиваясь в то, что он там говорит. Добралась до спальни и, рухнув на кровать, заснула практически мгновенно. Несколько дней Аглая размышляла, пойти ли ей всё-таки в полицию, написать заявление или нет, прикидывая и взвешивая аргументы «за» и «против». Рюкзачок свой Аглае было ужасно жалко, она его долго выбирала, искала именно такой, как рисовала в своём воображении: небольшой, но компактный, функциональный и при этом стильный. И нашла-таки, и не на каком-нибудь там маркетплейсе, не в интернет-магазине, а у конкретного производителя, в небольшой частной фирме, которая работала с кожей. Да и содержимое рюкзачка жалко не меньше, были в нём вещи, из-за пропажи которых она сильно расстраивалась. И всё это относилось к аргументу за поход в полицию. А потом Глаша, тяжко вздыхая, говорила себе, что ни фига они не найдут. Нет, ну что, на самом деле прямо полиция все силы бросит на поиск её обидчика-грабителя и возврат имущества, что ли? Смешно! И это было весомое такое против. Как и то, что времени у неё на поход в органы правопорядка не выкраивалось абсолютно: Глаша заканчивала работу над заказом и уже получила новый, не менее интересный.