Может, стоит взглянуть на ситуацию с другой стороны? Например, со стороны фонда. Начать следует с того, что была организована встреча между чиновником и нашими «папуасами». Посыльный от Диско уже рассказал мне, как всё прошло, но я всё ещё жду дуэт наёмников, чтобы узнать все подробности. * * * Ворчун был очень доволен тем, что удалось срубить немало Е-баллов на продаже бедняков, которые в последнее время не пользовались особенным спросом. Удивительно, что нам удалось столкнуться именно с этим человеком. Если бы кто-то из фонда узнал, что один из его чиновников так просто продаёт «свободных» жителей Вавилона, поднялась бы большая шумиха! Но коррупция, желание поживиться и «закрыть план», а также заверения «папуасов» в том, что бывшие жители Вавилона не вернутся в город, сыграли свою роль. Теперь мы формально можем забрать 214 игроков, за которых заплатили «папуасы». Ворчун же устроит всё в фонде так, что, как будто у многих бедняков вдруг нашлись средства, и они погасили свои долги. Подозрительно, конечно, но на бумаге всё выглядит законно и прозрачно! А что будет с игроками дальше, уже не его забота, а наша. Раздаётся тихий стук в дверь. — Мой Лорд, к вам Биба и Боба, — докладывает фалангист. — Запускайте, — командую я, принимая сидячее положение. В кабинет входят мой дуэт диверсантов, или, может быть, правильнее сказать, «папуасов»? Бывшие наёмники выглядят безукоризненно, как всегда. На них плотная одежда, скрывающая почти все участки кожи, и теперь даже водонепроницаемые плащи на плечах. Боба почтительно кивает мне, сохраняя свою обычную маску спокойствия и некоторой отстранённости. В то время как его молодой товарищ Биба, улыбаясь на все тридцать два зуба, радостно машет мне рукой. — Присаживайтесь. Как всё прошло? — спрашиваю я у Бобы. — Как вы и предполагали, приманка сработала, — отвечает он. — Сыграть роль игроков издалека, ищущих рабов, было несложно. Ворчун сам подошёл к нам и предложил вместе отдохнуть. — Ага, а потом «ненароком» решил поинтересоваться, не требуется ли нам «мясо»? Ха-ха-ха, такого топорного закоса я давно уже не видел! — комментирует Биба, устраиваясь на соседнем диване. Боба же с достоинством садится в кресло. — Не возникнет ли проблем с этим Ворчуном? Нам ведь важно не привлекать лишнего внимания. А уж особенно не допустить, чтобы Лорд Вавилона узнал о нашей сделке раньше времени, — спрашиваю я у собеседников. — Оплата ещё не произведена, была только устная договорённость. Думаю, Ворчун сам не захочет трепать о сделке, — задумчиво отвечает Боба. — Ему и фонду очень давит на плечи вопрос с беднотой. Отчаяние заставляет идти на многое. — Хорошо, пора приступать к подготовке нашего отъезда, — говорю я. Чтобы скрыть от властей около 200 игроков, нам нужны профессионалы. И кто может справиться лучше, чем наши старые друзья — кочевники? — Что задумали, Мой Лорд? — интересуется Боба. — Нам надо подстраховаться, чтобы как можно меньше хвостов вело к нам, — говорю я. — Поэтому вы двое, под видом «папуасов», отправитесь в почтовую службу и отправите моё письмо Вихру, одному из лидеров кочевников. Уверен, он поможет нам. — Как прикажете, Мой Лорд, — склоняет голову Боба. Биба повторяет жест коллеги. Я немедленно приступаю к написанию письма: «Жду тебя в городе свободы, Вихор. Поторопись, если хочешь получить награду не только для себя». Подписывать письмо я не стал. Надеюсь, Вихор поймёт мой намёк. Ведь только он, подчинённые и я знаем, где он получил качественные доспехи в подарок от меня. Он должен всё правильно понять. — Идите, — говорю я, передавая листок суровому Бобе, — и сразу возвращайтесь. У нас ещё много работы. Наш план приобретает первые очертания. * * * — Прошу вас, господин, — низко кланяется мне служанка, впуская внутрь. В гостевой комнате своего дворца меня уже ждёт Мэнфи, важно закинув одну ногу на другую и попивая кофе. Хех, она всё-таки сумела раздобыть кофейные зёрна от Мэри. — Давно не виделись, — улыбаюсь я ей. — Всего день прошёл, — фыркает девушка. — Каждый час без тебя — как агония, — театрально вздыхаю я, садясь напротив Мэнфи. — Зачем ты пришёл? — сухо спрашивает зеленоглазка. Кажется, кто-то недоволен тем фактом, что ей уделяют недостаточно внимания. — Хочу рассказать о разговоре с твоим братом, чтобы ты могла поддержать ту версию, что я ему сказал, — отвечаю я. — И что же ты наплёл моему брату? — с лёгким намёком на любопытство спрашивает Мэнфи, отодвигая чашку на край стола. — Что я влюблён в тебя по уши и что помогал ему с эпидемией только ради безопасности властительной семьи и по твоей просьбе, — заявляю я. Минута молчания повисает между нами. Мэнфи пристально изучает моё лицо, нацепив на нос свои очки, ища признаки лжи или что-то ещё, известное только ей. — Эта версия — правда или особое прикрытие? — внезапно спрашивает она. Люблю ли я Мэнфи? На моих губах невольно появляется лёгкая улыбка. — Правда в том, что мы партнёры. Мы в одной лодке, хотим этого или нет. Я не позволю тебе потонуть, но ожидаю от тебя того же, — признаюсь я. — Влюблённый в тебя, я буду менее опасен для Меджнуна, чем если бы он узнал правду о нашем союзе. — Значит, партнёры, да? — загадочно улыбается Мэнфи, переводя взгляд на содержимое чашки. — Именно так. Можешь даже сказать своему брату, что контролируешь меня, держишь на поводке, и я — словно твой карманный Лорд. Уверен, ты сумеешь представить наше партнёрство в выгодном свете для Меджнуна, — предлагаю я собеседнице. Она всё с той же непонятной улыбкой водит пальчиками по краю чашки. Мэнфи и Меджнун, похоже, не делятся друг с другом всей информацией. Брат и сестра куда ближе, чем кажется каждому из них. Если Меджнун узнал о нашей сделке, то либо он допрашивал сестру, либо каким-то образом иначе получил эту информацию. Мэнфи наверняка сообщила бы мне о допросе. Следовательно, Меджнун выяснил всё сам, но при этом не наказал свою сестру — не оштрафовал, не ограничил доступ к стеле на будущее, только заставил выполнить её часть сделки. Всё указывает на то, что братская любовь к Мэнфи для него важнее личной паранойи. Именно Мэнфи хочет свергнуть Меджнуна с трона, именно она набирает силы, чтобы столкнуть брата с вершины Вавилона. Меджнун видит многое. Он уже знает достаточно, чтобы запереть сестру в её дворце, как птицу в золотой клетке, и не выпускать оттуда никогда. Но он этого не делает. — Покажи себя хорошей сестрой, — неожиданно говорю я, возвращая Мэнфи от её размышлений, — скажи, что приручила зверя, которого сможешь использовать в ваших общих интересах. — Я сама решу, как поступить с этой информацией, — упрямо вскидывает подбородок Мэнфи.