Глаза Эдварда вспыхнули задором. — Я помню, мадам Фейн. Я помню. Глава двадцатая На мне был надет темно-синий брючный костюм и пиджак, на ногах ботинки — идеальное сочетание для поездки в джунгли поздно вечером. Эдвард сидел за рулем. Оба генерала и Суан Ши уехали раньше, чтобы взять людей и присоединиться к нам. Вижу гладкие рукояти револьверов, выглядывающие из-под пиджака Эдварда. Он молчит и напряженно смотрит на дорогу. Знаю, что считает мое решение безумством, но, если это правда, что готовится теракт, то промедление будет играть на руку заговорщикам. — Отменить чествование короля невозможно, — наконец решаюсь прервать затянувшееся молчание. — Для людей это важно. — Важнее их безопасности? Странная логика, — усмехается Эдвард мрачно. — Да, — отвечаю, обиженная его насмешливым тоном, — это позволяет лаосцам помнить о том, кто они на самом деле. Помнить, что они единый народ, единая нация. — Губернатор тоже хорош нечего сказать. Пытается сыграть во-банк, отвлекая внимание от фактически полного экономического краха страны, и при этом не понимая, что возможная резня на празднике так же не будет способствовать укреплению власти колониальных властей. Мне стало страшно от слов Эдварда. — Ты и правда думаешь, что праздник не принесет ничего хорошего? — Ты ведь была сегодня во Вьентьяне, Киара, — отвечает резко, — и все сама видела. Я замираю, не зная, что ответить. Кто же ему рассказал о моей поездке в город? И словно прочтя мои мысли Эдвард улыбается. — Ты и впрямь надеялась, что сможешь купить лояльность моих слуг? — Базу все-таки рассказал? — выдыхаю и тут же краснею, понимая, что выдала себя с потрохами. — Конечно, Киара, иначе бы он лишился работы, причем хорошо оплачиваемой работы. Эдвард перевел взгляд с дороги на меня. — Я знаю, что Джон Картер спас тебя от толпы возле банка. И так же знаю, что вы о чем-то долго разговаривали. Прячу пылающее лицо, боясь, что Эдвард поймет, что слово "разговаривали" не совсем подходит. — Не доверяй ему, Киара, — говорит после молчания, — Картер умело манипулирует человеческими страхами и страстями. Именно на этом они с отцом и построили свою империю, наживаясь на доверии простых людей, которые несли в их банки сбережения, а теперь не получат ничего — ни цента. — А разве ты не делаешь того же? — вырывается у меня. — Разве сам не наживаешься, только уже на простых лаосцах? Они работают у тебя в шахтах, но теперь ты собираешься выгнать их, как каких-нибудь собак, прекрасно понимая, что они просто умрут от голода и им нечем будет кормить семьи. Чем ты лучше Джона Картера, Эдвард? Эдвард неожиданно повернул руль и остановил машину на обочине. Эта вспышка поразила меня. Я глубоко задела его, и от испуга вжалась в сидение. — Чем я лучше Картера, Киара? — его голос охрип от напряжения. — Да хотя бы тем, что не довожу других до банкротства с целью последующего выкупа производства. Не пудрю юнцам и наивным девушкам головы, доводя их до самоубийства и полного разрушения. Да, Киара, я тоже бизнесмен, я тоже использую, как ты выразилась несчастных лаосцев, для извлечения прибыли, но я никогда не был с ними жесток или несправедлив. Все, даже самый последний шахтер, получают у меня зарплату в пять раз превосходящую то жалкое жалование, что платите вы своим кули на плантациях, держа их в состоянии близком к скотскому. Кровь отхлынула от моего лица, с трудом сохраняя самообладание, выскакиваю из машины и несусь вперед. Еще хоть мгновение рядом с ним, и я не выдержу и начну кричать. — Киара! — Эдвард догоняет и рывком разворачивает к себе. — Пусти! — вырываюсь яростно. Замахиваюсь и даю звонкую пощечину. И тут же замираю от осознания того, что только что совершила. В висках стучит, а ладонь, которой я ударила Эдварда пульсирует. — Как ты смеешь даже намекать на то, что мой отец может быть несправедлив к нашим лао? — меня колотило, а из глаз полились злые слезы. — Что ты знаешь, холеный английский лорд, о том, что такое содержать такие огромные плантации, как наша? Это для тебя Лаос — просто место, где ты набиваешь себе кошелек, чтобы потом хорошо жить в своей любимой Англии, но для меня, для моего отца — эта земля наш дом! Ты слышишь, Лаос — мой дом! — выкрикиваю, вскидывая подбородок. Отворачиваюсь, закрывая лицо руками. Рыдания сотрясают меня. Как он может бросать такие слова? Мой отец лично руководил строительством рабочих линий, следя, чтобы при постройке домов кули использовались самые лучшие материалы, и они были устойчивы к ураганам и затяжным дождям. Да, Эдмонд Маре, не отличался мягким характером, но он любил свою землю. Однажды один из работников сильно поранил руку, когда срезал сахарный тростник, отец не только помог оказать ему медицинскую помощь, но и сам встал плечом к плечу с другими кули и начал срезать тростник собственными руками. Рабочие уважали его, не зря тех, кто встал на сторону Сан Хуна на наших плантациях было совсем немного. — Киара, — Эдвард кладет ладони на мои плечи, — давай прекратим этот бессмысленный спор. Мы стоим на одной стороне дороги, освещенные сзади фарами машины, а вокруг подступают темные очертания холмов и деревьев. — В конце концов ни ты, ни я в самом деле ничего не знаем о жизни друг друга, и потому мы можем слишком легко ранить необдуманными словами. Но сегодня как никогда я рад, что земля носит такого, как Джон. — Почему? — удивляюсь, поворачиваясь к Эдварду лицом. Он улыбается, но в глазах застыла боль, и мое сердце наполняется мукой. — Как почему? Ведь если бы не Джон, страшно бы представить, что сделала с тобой та сошедшая с ума толпа. Прости меня, Киара, что меня не было рядом с тобой, когда тебе было так страшно. Не в силах выдержать этого горящего взгляда, устало прижимаюсь головой к его плечу. — Я ездила в банк, чтобы узнать о наследстве, — говорю глухо. — Знаю. — Эти три недели измучили меня. — Знаю. Я закрываю глаза, глубоко вдыхая аромат табака и одеколона. Эдвард крепче обнимает меня, пряча лицо в моих волосах. На несколько мгновений мы замираем, ни в силах произнести ни слова, и страшась разрушить нечто хрупкое и прекрасное, что дрожит между нами. Но вскоре шум подъезжающей машины заставил прийти в себя. — Месье Фейн, у вас все в порядке? — поинтересовался, выглядывающий из машины генерал Марселье. — Надеюсь, шину не спустило? О, мадам, Фейн, что с вами? — Все в порядке, господа, — отвечаю, быстрым движением вытирая мокрые щеки. — Хотите, мы все перенесем на завтра? — Нет-нет, — настаиваю, — мы едем сейчас. — Месье Фейн, быть может мадам будет комфортнее в нашем автомобиле? — не отстает Марселье, и тут же получает толчок в бок от генерала Бомаша. Тот наклоняется к нему и что быстро шепчет на ухо. Лицо генерала Марселье отчаянно багровеет. — Что ж, — смущенно крякает он, — тогда продолжим наш путь. За машиной генералов верхом на лошадях следовала группа вооруженных солдат, часть из местных лаосцев, остальные французы. Мы с Эдвардом сели в машину. — Тот водоем в лесу, где меня ранили? — уточняет он. — Да. — Что тебя смутило в нем? — Водопад, — отвечаю и ловлю внимательный взгляд Эдварда. — Что ж, тогда стоит посмотреть. Когда мы подъехали к нужному месту, вечер уже переходил в ночь. По всей видимости потрясения дня так вымотали меня, что я не заметила, как уснула. Открыв глаза, вижу, что Эдвард уже разговаривает с Суан Ши, оба генерала стоят рядом и внимательно слушают. Рывком поднимаюсь, и с меня сползает пиджак Эдварда, которым он по всей видимости укрыл меня, пока я спала. — Итак, господа, полагаю, мы готовы? — спрашиваю, подходя к мужчинам. — Мадам Фейн, — говорит с легким поклоном Суан Ши, — мы рассудили, что вам будет безопаснее остаться в машине под охраной наших людей. Просто скажите, что нам нужно искать. Дальше мы сделаем все сами. Ну вот опять! Бросаю испепеляющий взгляд на Эдварда. Это его рук дело. — Ни в коем случае, господин Суан Ши, я намерена идти с вами и лично убедиться в своих предположениях. — В таком случае, мадам Фейн, — хмуриться Эдвард, — прошу держаться рядом. На всех тигров в этом лесу у меня, боюсь, патронов может не хватить. Я встаю рядом с ним, и наш отряд начинает заходит глубже в лес, освещая путь фонарями. Огромная луна освещает верхушки деревьев, заливая пространство вокруг серебром, удлиняя тени, делая их чернее глубже. Все тихо. Мы шли по широкой тропе, по которой в тот страшный вечер, отец отправил нас с сестрой из дома в ту деревню. Осознание того, что я так рядом от дома, наполнило тело радостью. Я соскучилась по отцу, я так хочу его увидеть. Но еще больше я тосковала по Джи. Когда теперь мы с ней свидимся? Громкий треск совсем рядом, заставил меня подскочить на месте и вцепиться в рукав Эдварда. — Что такое, мадам Фейн, — говорит он с усмешкой, оборачиваясь, — прогулка по ночному лесу уже не кажется вам отличной затеей?