– Нет уж, – фыркаю я. Но вот теперь да. – Я хочу сказать, почему это не можешь быть ты? – продолжает она, как будто мы обсуждаем, кто претендует на чертово повышение в мини-маркете. – Ты же не святоша. Я уверена, что он хотел бы отдать свой цветочек кому-то, кто заботится о нем. – Мне не следовало рассказывать тебе о поцелуе, – ворчу я, буквально презирая то, куда свернул разговор. Мой кайф угасает быстрее, чем интерес к библейскому клубу Лорны Гибсон. – Между Оливером и мной все по-другому. Он… чертовски идеален во всех отношениях, и ни за что на свете я не собираюсь развращать его. – Лучше ты, чем какая-то потаскушка, которая не заботится о нем. Ты же знаешь, женщины начнут выстраиваться в очередь на его крыльце. Таких, как Оливер, больше нет. В этом она права. Мои зубы невольно сжимаются, когда я думаю об Оливере, который встречается со случайными девушками или спит с женщиной, которая его не знает, не понимает так, как я. Эту глупую мысль нужно гнать из моей головы как можно скорее. Оливер – взрослый мужчина, с каждым днем становящийся сильнее и увереннее в себе. Он найдет работу, остепенится, будет летать свободно, как птицы, за которыми он зачарованно наблюдает со своего крыльца. Он будет процветать. Возможно, однажды он изменит мир. И я не могу этому помешать. – Я не собираюсь с ним спать, – мягко, но уверенно говорю я, безотрывно смотря на пятно липкого сиропа на деревянном столе. – Это разрушило бы все, что мы восстановили за последние несколько месяцев. Клем пронзает меня циничным взглядом, мотая своими волосами до плеч из стороны в сторону. – Ты видишь разрушение там, где я вижу потенциал, – едко заявляет она. – Но я приму твой неправильный образ мышления. И больше не буду поднимать эту тему. – Клементина встает со стула, поправляет мини-юбку и кивает в сторону бара. – Выпьем еще? Боже, да. Я следую за ней, игнорируя ее колкость, и мы встаем около бара. Ребекка машет нам с противоположного конца, и я одними губами говорю: «Не спеши». Но она хлопает Бранта по плечу и указывает в нашу сторону, зарабатывая для нас подмигивание и легкую усмешку. Тридцать секунд спустя мы потягиваем свежие коктейли, готовясь к очередному раунду на танцполе. Но прежде чем мигающие огни диджея успевают приманить нас, у Клем в сумочке начинает звонить мобильный телефон. Ее закатившиеся глаза наводят меня на мысль, что это Нейт. – Говори быстрее. Здесь громко, – требует Клем, принимая вызов. Она прижимает телефон к уху и внимательно слушает, черты ее лица искажаются чем-то пугающим. – Что? Мои глаза устремлены на мою мертвенно-бледную сестру. Клем проводит напряженными пальцами по своим волосам, оттягивая назад корни, осознавая все, что говорит ей Нейт. – Поняла, я уже в пути. Боже… присмотри за ней. Я встречу тебя в больнице. Дерьмо. – Что, черт возьми, произошло? – встревоженно интересуюсь я. – С Поппи все в порядке? Клем засовывает сотовый телефон обратно в сумочку и роется в кошельке в поисках наличных. У нее дрожат руки. – Она упала и ударилась головой в парке сегодня вечером, но Нейт сказал, что она выглядела нормально, хоть и поплакала немного. Теперь ее тошнит, и она жалуется на головную боль. Я думаю, у нее сотрясение мозга. – О боже мой. – Прости, сестренка. Вот деньги на «Убер». – Клем пытается сунуть мне деньги, но я отмахиваюсь от них. – Пожалуйста, возьми. Я чувствую себя ужасно из-за того, что бросаю тебя здесь одну. – Даже не думай переживать, со мной все в порядке. Иди позаботься о своем ребенке. Брант стоит перед нами, опираясь на ладони. – Я подвезу ее домой, – предлагает он. – Это не проблема. Моя смена заканчивается через час. – Ты лучший, – быстро говорит Клем, уже отходя от прилавка, страх волнами исходит от нее. – Люблю тебя, шлюшка. – Люблю тебя сильнее, потаскушка. Держите меня в курсе. Кивнув, она ушла. Я поворачиваюсь обратно к Бранту, одаривая его искренней улыбкой. – Ты уверен, что не против подвезти меня? Разве ты живешь не на другом конце города? – Все в порядке. Это мелочь. Пей и веселись. – Постучав костяшками пальцев по столешнице, он возвращается к работе. Его обтягивающая футболка подчеркивает каждый напряженный мускул. Я могла бы поклясться, что он был геем. * * * Забавно, что… Брант все же не гей. Я знаю это точно, потому что наши губы сливаются воедино, когда мы, спотыкаясь, поднимаемся по моей усыпанной галькой дорожке с жаждущими прикосновений руками и неуклюжими ногами. Я отстраняюсь, чтобы перевести дух. – Я была уверена, что ты гей, – бормочу я сквозь натянутый смех, когда Брант сжимает мои волосы в кулак и ухмыляется. – С чего ты это взяла? – Ты флиртовал с каким-то симпатичным парнем из колледжа, когда меня только приняли на работу. Он прижимается поцелуем к моим губам, его веселье очевидно. – Чаевые, Невилл. Тебе стоит научиться лучше считывать ситуацию. Засчитано. Мы возвращаемся к тому самому, и он кружит меня, пока я не прижимаюсь к кирпичному сайдингу. Поначалу мне это нравится. Брант сексуален, полностью в моем вкусе, а его рот горячий, умелый и на вкус как мята. Он – моя возможность хорошо провести время. Но когда его руки сжимают мои бедра, я словно переношусь назад на сорок восемь часов. И теперь на мне руки Оливера. Я вижу его глаза, подсвеченные красными и золотыми крапинками. Они сияют, как закат. И в тот момент, когда это воспоминание проносится у меня в голове, вторгаясь в мой прекрасный вечер, я задыхаюсь. Замираю. Я отворачиваю голову, и губы Бранта сталкиваются с моей щекой. Он продолжает целовать меня некоторое время, проводя своим разгоряченным языком по моей шее, но я уже вышла из игры. И Брант понимает это, когда мои руки безвольно опускаются и из меня вырывается сдавленный вздох. Он останавливается, его пальцы задерживаются под моим топом. – Я потерял тебя, не так ли? Я тяжело сглатываю и обжигаю горло. – Нет, я… я, кажется, я просто устала. Прости. Проклятье. Черт. Срань. Брант отстраняется, встречаясь с моими глазами, правда сияет ему в ответ светло-голубыми омутами. Он наклоняет голову, отпуская меня с самоуничижительным смешком. – Дерьмо. И это я тебя учил лучше считывать ситуацию… – Брант, ты правильно все понял. Я точно планировала оседлать тебя сегодня вечером. Он делает шаг назад, и я начинаю скучать по теплу. Но не думаю, что именно его тепло мне нужно. Проводя кончиками пальцев по своим черным как смоль волосам, он надувает щеки с глухим вдохом и тяжело выдыхает. – Все нормально, Невилл. Никаких обид. – Боже, я отстой. Мне действительно жаль, – выпаливаю я, смущение смешивается с алкоголем и чувством вины. Моя ладонь обхватывает его предплечье и старается физически передать свои извинения. – Клянусь, дело не в тебе. Я устала и беспокоюсь о своей племяннице. Может быть, перенесем на другой раз? Брант приподнимает мой подбородок, его большой палец касается линии моей челюсти, в то время как его взгляд впивается в меня, пытаясь увидеть истину. Слабая улыбка появляется на его губах. – Не извиняйся, Сид. Ты носишь свое сердце в глазах, и оно явно занято. – Что? Нет… Он целует меня в лоб. – Увидимся на следующей неделе? Все, что мне удается сделать, – это кивнуть.