Когда Оливер приоткрывает дверь шире, черты его лица расслабляются. Затем улыбка освещает его красивое лицо. – Сидни. Он произносит мое имя с такой теплотой, с такой привязанностью, что я не могу не вспомнить слова Гейба, которые он швырнул в меня еще недавно: У тебя есть вся власть. Комок застревает у меня в горле. – Привет. – Здравствуй. Его улыбка остается непоколебимой и милой. Проклятие. Я не хочу терять времени, поэтому переступаю порог и чуть не сбиваю Оливера с ног, когда обнимаю его за шею и прижимаюсь щекой к твердой груди. Слова вырываются прежде, чем я успеваю их удержать. – Я скучала по тебе. Руки Оливера обнимают меня за талию, – сначала неуверенно, осторожно и нежно. Но затем объятие становится крепче, он притягивает меня ближе. Ближе, чем ему, вероятно, следовало бы. Его дыхание касается моей макушки, щекоча кожу и нагревая ее. Его правая рука слишком знакомо скользит вверх по моему позвоночнику. Я думаю о том, что я почувствовала, когда он схватил меня за затылок и мои волосы запутались в его пальцах. Тогда его рот был таким горячим и жаждущим… Успокойся, подруга. – Ты скучала по мне? – шепчет он в мой растрепанный пучок. Я киваю ему. – Да. – Но… – Оливер запинается, подбирая слова. Затем он заканчивает: – Прошла… одна неделя. Пауза. Временное молчание. Осознание, осознание… Меня разбирает смех, когда его шутка доходит до меня. Я еще сильнее прижимаюсь к нему, мое тело сотрясается от хохота, ноги едва выдерживают вес. Это только заставляет руки Оливера сжать меня крепче. Его собственное веселье смешивается с моим. – Срань господня, Оливер. Ты только что поддел меня с помощью Barenaked Ladies? – Похоже на то. Прижав подбородок к его груди, я поднимаю голову, чтобы найти его глаза, – в них плещется смех. Одна неделя. Одна неделя без его близости, его причуд, его обаяния, его прекрасной души, освещающей меня. Мне показалось, что часть меня завяла. Понятия не имею, как я могла жить двадцать два года без всего этого. * * * Нога Оливера вжимает педаль тормоза, и меня бросает вперед с такой силой, что мой лоб почти сталкивается с приборной панелью. – Оливер! – Там было маленькое млекопитающее. У меня выбивает дыхание, я смотрю в лобовое стекло и замечаю белку, взбирающуюся на соседское дерево. – Это была всего лишь белка. Белки – знатные самоубийцы. – Прошу прощения? Приглаживая волосы назад, я заставляю свое сердце успокоиться. – Все в порядке… Тебе не нужно так сильно тормозить. Нажимай на педаль мягче. – Это было неожиданное препятствие. Я запаниковал. – Грудь Оливера расширяется с каждым тяжелым вдохом, его пальцы сжимают руль так сильно, как будто от этого зависит его жизнь. – Возможно, нам следует повернуть назад. – Конечно, это незаконно и невероятно опасно… – я посмеиваюсь над широко раскрытыми глазами, направленными в мою сторону. – Оливер, мы всего лишь катаемся по нашей улице со скоростью семь миль в час. Все в полном порядке. Мой отец учил меня и сестру водить на этой же дороге, когда нам было по пятнадцать. Лицо Оливера словно превратилось в мел – и его нервозность не была беспочвенна. Через два дня после нашего мини-воссоединения я предложила провести ему урок по вождению. На следующей неделе он выходит на новую работу, и со временем ему нужно будет как-то добираться до нее. Поэтому я пока что вызвалась подвозить его до библиотеки и обратно. И так как я готова ради этого мужчины на все, то была бы не против делать это постоянно. Но это неправильно. Он должен научиться сам. Это нужно в первую очередь ему. Оливер записался на курсы по вождению, которые начинаются через две недели, но я решила, что от пробной поездки по кварталу ничего страшного не случится. – Вы, дети, чуть не сбили мой почтовый ящик и карликовые кусты остролиста! Только если Лорна Гибсон не заколет нас секатором. – Черт, – бормочу я с озлобленным стоном, сползая с сиденья ниже в надежде, что старушка меня не увидела. Мое окно приоткрыто, и Лорна в ночной рубашке в цветочек расценивает это как приглашение подойти к моей машине. – Доброе утро, мисс Гибсон, – говорю я, мой голос звучит неестественно приветливо. – Миссис, – фыркает она, приближаясь. – Я вдова. Упокой, господи, его душу. Эдгар. Сосед-извращенец. Даже будучи ребенком, я запомнила, что муж Лорны был полным мерзавцем – косился на девочек-подростков в бикини, отпускал вульгарные замечания и неуместные шутки. Мама даже не выпускала нас из дома, когда он убирался во дворе. Лорна крестится, затем засовывает голову внутрь машины, чтобы рассмотреть водителя-нелегала. Оливер выглядит так, словно его сейчас вырвет. – Добрый день, мэм. – Ох, Оливер! – Манера поведения Лорны тут же переменилась на солнечный свет, щенков и ангельский хор. – Я думала, что это твой брат-хулиган. Я прочищаю горло. – Я взяла Оливера на тест-драйв. Он готовится к получению ученических прав. Усмехнувшись в мою сторону, она снова пускает слюни на мужчину слева от меня. – Ты очень хорошо выглядишь. Твоя мать была бы так горда. – Я чуть не сбил белку. У меня вырывается фыркающий смешок. – Ну, они вредители: постоянно крадут корм для птиц из моей кормушки. Сбей их всех, если нужно, – отвечает Лорна, ее нарисованные брови сошлись на морщинистом лбу. – Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, я всего в паре шагов. Я бы с удовольствием приготовила тебе домашнюю еду. – Оливер на самом деле очень хороший повар… – И если тебе нужны деньги, я была бы рада нанять тебя для работы по дому и во дворе. Мои колени уже не те, что раньше. – Он получил работу в библиотеке… – Я уверена, что поиск работы с твоей сомнительной историей был подобен кошмару. Правительство признало тебя финансово недееспособным? Я со вздохом откидываюсь на подголовник, сдерживая язвительный комментарий. Оливер изо всех сил формулирует ответ, неловко ерзая. – Я ценю вашу заботу. Спасибо. Улыбка Лорны сияет. – Какой вежливый молодой человек. – Улыбка исчезает, когда она переводит взгляд на меня. – С умом выбирай себе компанию, Оливер. Мне бы не хотелось, чтобы ты пошел по не той дорожке… Она взмахивает на прощание костлявой рукой и отходит от машины, напевая «All You Need Is Love» группы The Beatles, а затем, пошатываясь, возвращается к своему дому.