Санин оскорбился: – Я никогда не подниму руку на женщину. Завертайло поднялся: – Ну, если так… Вы люди культурные, разберитесь тут пока. – Я тебя провожу, – сказала Альбина и вышла из комнаты вместе с ним. Санин остался сидеть. Он не слушал, о чем они говорили в прихожей, только нервно стучал костяшками пальцев по столу. Альбина вернулась через несколько минут, села напротив него. – Альбина, ты не представляешь, как ты меня обидела, – начал он предательски подрагивающим голосом. – Я ведь, действительно, сколько для тебя сделал. Я тебя кормил, поил, продвигал всячески, одевал, по курортам возил. А ты? Где твоя благодарность? Ты изменила мне с этим…мелким типом, который бросит тебя в самое короткое время, найдет себе кого помоложе. – Ты эти актерские замашки брось, не монолог со сцены читаешь, – супруга скривила губы. – Я и правда, с тобой жить не буду больше. Хватит. Я тебя где-то даже уважаю, но любви у меня к тебе нет. А жить без любви не хочу. – А раньше была? – Мы взрослые люди и давай оставим эти мелодраматические подробности. – Ну, а жить-то ты где собираешься? – спросил Санин. – В родительской квартире? С ведьмой-сестрой? – Здесь поживу пока, – ответила она. – И не надо драм. Чем меньше ты будешь на меня давить, тем меньше требований я к тебя буду предъявлять. В том числе по количеству квадратных метров. Виктор Васильевич даже задохнулся от возмущения, но Альбина встала и махнула на него рукой: – Я пойду, переоденусь, а потом приготовлю ужин. Могу и тебя покормить, если не будешь скандалить. Она вышла из комнаты, а он опять почувствовал какую-то растерянность. Словно почва уплывала из-под ног. Поели они почти в тишине. Лишь уже допивая чай, Виктор Васильевич пожаловался: – Вот со всех сторон у меня неприятности, а ты не то, чтобы посочувствовать, подсказать что-то, наоборот меня добить решила. – И где же у тебя неприятности? – поинтересовалась Альбина. – Выкидывают меня отовсюду. Считают, что время мое проходит. А это неправда, я еще на многое способен. – А может, правда? Пора критически на себя посмотреть. Я тебе в кабинете постелю, – с этими словами она вышла из кухни. Санин тяжело вздохнул, допил чай, немного посидел в тишине, потом поплелся в кабинет, где на диване уже были постелены свежие белоснежные простыни. Он взглянул на черный монитор компьютера и поймал себя на мысли, что ему даже не хочется подходить к орудию труда. Впервые за долгие годы Виктору Васильевичу захотелось выпить, но он пересилил себя. Заныло сердце, шумело в голове. Он вернулся на кухню, накапал в стакан корвалол, разбавил водой и выпил. Потом вернулся в кабинет, разделся и лег, даже не глядя на часы. Сон пришел не сразу, но в какой-то момент Санин все же провалился в беспамятство. Проснулся он от каких-то непонятных звуков в коридоре. Вроде бы скрипнула дверь, потом кто-то прошел по коридору. Шаги показались мужскими и абсолютно незнакомыми. Виктор Васильевич еще в полусне нащупал в ящике стола отвертку (на всякий случай, ибо никакой серьезной опасности не ждал, привидений не боялся) и в трусах и футболке вышел из кабинета. В полутьме при слабом свете, проникавшем сюда из кухонного окна, он увидел две явно мужские фигуры. – Эй, вы что…, – успел он только произнести, но в это время одна рука закрыла ему рот, а вторая опустила что-то тяжелое на голову. Падая, Санин успел выставить вперед руку с отверткой, и в эту же секунду свет померк в его глазах. Глава тридцать четвертая. Подъехав к четырнадцатиэтажному дому Шкадов задумался. Одно дело – контора, другое – частная квартира. А если привычный взмах красной корочкой не прокатит? А если кто-то захочет почитать, что там написано? Сантехником что ли прикинуться? Так, инструментов нет, да и одежда не из той оперы. Риск провалить задание был, но Шкадов решил понадеяться на импровизацию. Он оставил машину в квартале от дома и к подъезду подошел пешком. Кодовый замок не стал для него препятствием. Подошел какой-то парень, Шкадов глупо поулыбался и зашел вслед за ним. – Вам какой этаж? – спросил он молодого человека. – Четырнадцатый, – ответил тот и как-то грустно взглянул на Дмитрия. Шкадов прикинул, что пятьдесят третья квартира находится явно ниже, на этаже, примерно десятом и нажал кнопку «девять». На всякий случай. Выходя, он еще раз посмотрел на парня. Но тот был явно «в себе» и на попутчика даже не посмотрел. «Ну и хорошо», – подумал Дмитрий. Судя по номерам квартир, он не ошибся. Нужная ему квартира, действительно, находилась этажом выше. Он быстро преодолел два пролета и позвонил. Дверь открыл высокий крупный темноволосый мужчина с небольшой бородкой. Одет он был в расшитый бордовый с золотым халат. При виде его Шкадов живо представил оперную сцену и хозяина квартиры в роли, к примеру, Мефистофеля. – Здравствуйте, – сказал он, взмахивая удостоверением. – Я ваш новый участковый, капитан Шкадов. Мужчина взглянул на удостоверение мельком и ответил неожиданно высоким голосом; – Чем могу быть полезен? В связях, порочащих меня, до сих пор замешан не был. – Вы извините, у нас к вам претензий нет. Поговорить просто нужно. Вы позволите пройти? – несмотря на извиняющийся выражения, говорил Дмитрий уверенно, зная, что такой тон действует практически на всех. Хозяин дома поколебался немного, но все же отошел в сторону: – Проходите. Шкадов шагнул в прихожую. Двери в комнату были заперты. – А можно пройти? – сказал он, снимая куртку и оглядываясь, куда ее можно повесить. – Да, если ненадолго. Извините, жду гостей. Дмитрий разулся и с курткой в руках шагнул в комнату вслед за хозяином. Обычная обстановка, даже немного аскетичная. Широкий диван, два мягких кресла, у окна компьютерный столик, рядом с монитором листки бумаги. Много книг на застекленных стеллажах. Дмитрий уселся в кресло, положил куртку рядом с собой и достал блокнот. – Фамилия, имя, отчество, пожалуйста. – Смирных Эдуард Павлович, – ответил хозяин, откинувшись в другом кресле. – Работаете? – Да. Мэрия города, – Смирных ответил и посмотрел на Шкадова, словно пытался понять, произвело ли это впечатления на «участкового». Но Дмитрий оставался невозмутим: – С кем живете? – Один, – ответил Смирных и, не удержавшись, задал встречный вопрос, – В разводе я. Это не запрещено? – Нет, – улыбнулся Дмитрий. – Тогда зачем столько вопросов? И поясните все же цель вашего визита. – Вы знаете соседей сверху? – спросил Дмитрий, в упор взглянув на Смирных. – Нет, – тот покачал головой. – Это ведь человеческий муравейник. Сомневаюсь, что муравьи знают всех своих соседей. – Они вам не докучают? Смирных опять отрицательно покачал головой. – Соседи по лестничной площадке жалуются, – пояснил Дмитрий. – Вот мы и выясняем, насколько они социально опасные. А вы давно здесь живете? – Не очень. После развода, – туманно ответил Смирных и поинтересовался.– У вас все? – Ну, хотелось бы узнать побольше о ваших соседях. Я же не чай к вам пришел пить. Вы человек серьезный, должны понимать. – Я понимаю, – кивнул Эдуард Павлович. – Но помочь вам ничем не могу. С соседями практически не общаюсь. В это время в домофон позвонили. – Вот, ко мне пришли, – хозяин встал с кресла. – Я, надеюсь, что вам больше не нужен? – Да, конечно, вы открывайте. Я сейчас запишу еще в блокнот и пойду. Шкадов сделал вид, что усердно что-то пишет в блокноте. Смирных ничего не оставалось делать, как подойти к домофону, чтобы впустить гостя. Потом он вернулся и встал напротив Дмитрия. – Да, конечно, извините. Уже иду, – смущенно улыбнулся Шкадов. – Работа такая. Он встал, поднял куртку и пошел в прихожую. Там он наклонился и начал шнуровать ботинки. Хозяин открыл входную дверь. В квартиру вошел высокий светловолосый молодой человек в очках. – Здрасьте, – сказал он, слегка растерянно глядя на Дмитрия. – Это наш участковый, – с нотками раздражения в голосе пояснил Смирных. – Он уже уходит. Шкадов распрямился и в упор посмотрел на гостя. – Документики предъявите, – сказал он неожиданно резко. – Пожалуйста, – растерянно произнес тот, доставая удостоверение из кармана. – Подождите, – сказал хозяин, – Зачем это?