– Я принял решение расценить твое молчание как знак согласия, – возвестил айсир Грахсовен, и я была пленена превосходящими силами противника. Особого страха я не испытывала, уже изведав все прелести пленения этим рыжим и бессовестным, и потому позволила себе полюбопытствовать: – А позвольте спросить, айсир Грахсовен, у вашего поступка имеются какие-либо разумные мотивы? Увы, он озвучил следующее: – Кат, ты знаешь меня достаточно давно, для того чтобы уяснить один факт – я ничего не совершаю без должных на то причин! – Да?! – тут я скептически ухмыльнулась. – Я с ходу могу назвать с десяток ваших лишенных логики поступков. – Вот как? – Он выглядел озадаченным. – Именно. – А знаешь, женщина, – рыжий вдруг коварно улыбнулся, – самое время тебе сейчас помолчать. И мою попытку возмущения прикрыли сначала рукой, а затем и вовсе кляпом. Та же участь постигла моих невезучих охранников. После чего наш отряд вернулся в крепость, и, не позволяя мне призвать спасителей, Динар торопливо покинул оную. К тому моменту, как Хантр и оитлонские стражники сумели освободиться и привлечь внимание гарнизона к происходящему, мы уже были далеко за пределами полета стрел... а скорость у далларийских скакунов значительно превышала возможности оитлонских лошадей. * * * – Я тебя похитил! – торжественно сообщил мне Динар ближе к закату. – Мм... – был мой ответ. – Знаю, ты счастлива! – Айсир Грахсовен прижал меня чуть сильнее и зашептал у самого уха: – Кат, это всего на несколько дней, после чего, клянусь, ты будешь возвращена в Оитлон в целости и сохранности. Некоторое время Динар ждал моего ответа, после чего рискнул развязать кляп. Сплюнув сию тряпицу, я не менее торжественно сообщила правителю Далларии: – Твоя глупость иной раз ввергает меня в пучину отчаяния! – Что? – Он явно не понял, о чем я. – Отец с армией будут в Далларии спустя четыре дня после собственно нас, и поверь – я даже вмешиваться не буду в твое избиение. – Никто не посмеет и пальцем ко мне прикоснуться, – прорычал Динар. – А кто говорит о физических мерах? – Я попыталась смерить его презрительным взглядом, что было не слишком удобно в такой-то позе. – Тебя ждет прилюдная моральная порка, айсир Грахсовен! И на сей раз кесарь вполне может вмешаться, учитывая его требование, и... – Какое требование? – Неважно. – Я тяжело вздохнула. Убедить Динара вернуть меня назад труда бы не составило, но... в одном рыжий был прав – мне очень хотелось увидеть его страну. – Я напишу Хантру, один из твоих отвезет письмо в крепость, и... поеду я в Далларию, уговорил! Своего ликования Динар не скрывал, и, устроившись на поваленном дереве, я с ощущением какого-то юношеского желания нарушать все правила и запреты торопливо настрочила послание временному коменданту крепости Аргат. Также указала дату своего возвращения и приказала охране ожидать меня на месте. – Отец будет недоволен. – Я вздохнула, запечатывая конверт. – Мы вполне можем скрыть от него это маленькое приключение. – Динар сидел рядом и держал приготовленный для меня бутерброд. – И как ты себе это представляешь? Я передала ему конверт и забрала свой скудный обед. Даллариец заметил мой скептический взгляд при осмотре черствого хлеба и внес конструктивное предложение: – Могу подстрелить оленя, и тогда поужинаем по-королевски. – Предпочитаю получить королевский завтрак в твоем замке. – Я поднялась, давая знак к завершению этой временной стоянки. – Время, Динар! Три дня туда, три дня обратно и три в Далларии – большего я не могу себе позволить. Хитрый взгляд серых глаз вызвал некоторую тревогу, но... убить он меня не может, жениться на мне также, соблазнить... ну, учитывая тот факт, что Аршхан отныне для меня «табу»... возможно, это милое приключение с правителем Далларии – первое и последнее безумство, которое я могу себе позволить. – Поехали, – поторопила я. Динар поднялся, протянул мне фляжку и отдал приказ выдвигаться. Доедала я бутерброд, уже сидя на лошади. * * * К исходу третьих суток ландшафт изменился. Позади осталась горная гряда под прозаическим названием Драконий хребет, впереди показались заснеженные вершины Далларийских гор, лес сменился пролесками, затем и возделанными полями. Сейчас мы двигались вдоль устья Алтаны, следуя по дороге, местами представляющей собой деревянные мосты. – Река по весне часто из берегов выходит, – пояснил Динар. – Стройте плотины, – лениво заметила я. После бесконечных поездок на лошади королевский зад был не в лучшем состоянии, как и королевское настроение. Я с утра ныла и просилась пройтись пешком, но рыжий торопился прибыть к месту назначения до обеда! – Вот ты и построишь. – Динар после моего нытья тоже был не в настроении. – Делать мне нечего – курировать постройку плотин в убогом сельскохозяйственном государстве... – Сейчас пойдешь пешком! – прорычал далларийский правитель. – Ты не посмеешь, – язвительно заметила я. В результате иду пешком. А утро чудесное, птички поют, каблучки на сапогах по деревянному настилу глухо стучат, и хорошо так. И горы впереди, и река слева, и далларийский отряд, стремительно умчавшийся в сторону уже показавшейся крепостной стены. И я улыбалась этому утру, и этому миру, и даже самой себе немного, перестав корить себя за совершенную глупость... Вдали показался одинокий всадник, ну я улыбнулась и Динару заодно... – Нагулялась? – тоже улыбаясь в ответ, спросил рыжий. – Неа, давай со мной. – Да как бы... – Это королевский приказ! Он хмыкнул, спрыгнул с лошади и, держа коня в поводу, пошел рядом. Потом взял за руку, и теперь мы шли вместе. – Хорошо так. – Я подставила лицо ветру. – Даже слишком, – Динар чуть сжал мою ладонь, – давай идти по жизни вместе, – неожиданно предложил он. – Именно это нам и предстоит, – воспоминание об Аршхане несколько подпортило настроение. – Обещаешь? – Гарантирую, – я тяжело вздохнула, – ты женишься на Лоре, ваш наследник получит Далларию и Оитлон, а я буду регентом до его вступления на престол. – Начинается, – недовольно заметил Динар. – Есть другой вариант, – мгновенно отозвалась я, – ты женишься на мне... – Продолжай! – У нас родится наследник... – Дальше! – А может, и два... – Мне уже нравится! – А потом папочка тебя убьет! – Приехали... – Динар еще и выругался. – Ну, или ты папочку... – продолжала я философствовать. – Даже такой вариант возможен?