– С тобой нельзя ничего исключать. – Я пожала плечами. – С другой стороны, кто ж тебе позволит? – Действительно, – съязвил Динар. Я улыбнулась, вновь вернувшись к терзающей меня мысли по поводу собственной глупости. – Кат, – он чуть сжал мою ладонь, – у меня предложение: заключаем брак здесь, потом... в Лесном клане, а потом... – Стоп, – я остановилась, – при чем тут Лесной клан? Динар вдруг начал тихо насвистывать и так невинно произнес: – Ты же любишь своего мохнатого папочку, да? Вот он тебя... даже слишком... В общем, Кат, без его согласия ты никогда замуж не выйдешь. – Хотела бы я, чтобы это было правдой... – Почему? – Шенге единственный, кого интересует мое мнение, – почему-то эти слова я чуть ли не прошептала, – и единственный, кто будет думать обо мне и принимать решение для меня... Динар некоторое время молчал, затем задал странный вопрос: – То есть мне только твое согласие требуется? – Не поняла. Я остановилась, посмотрела на коварно ухмыляющегося рыжего, который поспешно отвел глаза. – Ничего, – Динар явно солгал, – главное, что я понял принцип, с остальным как-нибудь управлюсь... Кат, а ты какие цветы любишь? – Кактусы! – Мне вообще не понравился этот разговор. – Правда? – даллариец изумился. – Ну, кактусы так кактусы... а что ты еще любишь? Вырвав ладонь, я торопливо зашагала вперед, пытаясь сконцентрироваться на услышанном. Рыжий что-то задумал, в этом даже сомнений не было. Мне бы сейчас посидеть в одиночестве, подумать, разложить все по полочкам... но тут послышался стук копыт, Динар догнал, подхватил, перегнувшись с лошади, и усадил впереди себя. * * * – Иннад аргеш сваоктен Катриона Ринавиэль Уитримана! Если быть откровенной, на меня радостно и умильно смотрели ровно до этих слов. Когда мы ехали мимо придорожных селений, люди выбегали из домиков, махали нам руками, приветствовали на далларийском... который я знаю через слово, но искренне делаю вид, что вообще не знаю... Просто некоторые письма с родины айсиру Грахсовену приходили уже вскрытыми, и не хотелось бы, чтобы сей целеустремленный индивид прознал о том, кто именно их читал. Исключительно из вышеуказанных соображений делаю вид, что не поняла пожеланий селян. – О чем они? – вежливо поинтересовалась у Динара на въезде в его столицу. В этот самый момент более пяти сотен горожан вразнобой желали нам долгой и счастливой семейной жизни, еще пара сотен подтянувшихся к первым воротам сообщали, что молодая жена повелителя Динара очень красивая. Безбожно врали... как и их повелитель. – Это мои подданные, – искренним таким тоном сообщил рыжий, – они рады моему возвращению и тому, что моя мать теперь не будет проливать горьких слез. Тут очень любят мою мать. Слышишь, вон та женщина кричит: «Многих лет вашей матушке!» «Детей вам побольше!» – в действительности орала та самая голосистая торговка. – Какие у тебя... э-э... добросердечные подданные, – заметила я. А потом какие-то девушки поднесли мне букет и венок из белых лилий. Динар их поблагодарил и пообещал... что они будут нести тинрае невесты. Что такое это «тинрае» я не поняла, но догадывалась, а девушки расцвели и едва не запрыгали от счастья... Вот так мы и добрались до дворца. Путь наш был усеян лепестками цветов, скрашен добрыми пожеланиями и обозначен толпами горожан. Я вынесла все произошедшее с истинно королевским достоинством, ибо в отличие от некоторых прекрасно понимала: мой отец этого брака не допустит! Хотя жаль... наверное. Вообще столица Далларии навевала некоторые мысли о возможностях и умениях Динара. Здесь было чисто, крепостные стены, причем все три, в превосходном состоянии, мост не скрипел, дороги идеальны, все постовые на своих постах настолько суровы, что даже не поддались общему безумию. Дворец заслуживал отдельного внимания – неприступен. Это было первое, что ощущалось при взгляде на серый гранит крепостных стен и заточенные зубья копий в основании их. Причем копья были и на вершине стен, так что становилось понятно – данную крепость осадой не взять. Очень четко соблюдалась здесь и иерархия – горожане, которые откровенно любили своего правителя, в саму крепость не вошли и даже не попытались войти. Это наводило на размышления. – Дангаро арлах! – поприветствовал нас закованный в серебряные латы военачальник. – Арлаха дан! – ответил Динар, после чего спрыгнул с лошади... То есть даже правитель, прибыв в свой собственный дом, подчинялся правилам безопасности и путь к высокой лестнице, ведущей собственно в замок, мы проделали через весь дворик пешком! – У меня нет слов, – честно призналась я, увлекаемая рыжим по двору с идеально надраенным полом, выложенным все тем же гранитом. И самое любопытное – вдоль стен, окружавших двор, тянулись бойницы... – Почему? – отозвался Динар. – Откуда столь фанатичная озабоченность безопасностью? – не удержалась я от вопроса. Остановившись, рыжий медленно повернулся ко мне и с чувством едва сдерживаемой злости тихо ответил: – Видишь ли, Кат, когда имеешь во врагах столь безжалостных противников, как ты и твой отец, приходится принимать некоторые меры для сохранения своей жизни и жизни своих родных. А я-то все думала, почему гильдия наемников отказалась выполнять поручения в Далларии... выходит, отец так и не простил Динару того самого инцидента с печенью. Ну, это в папином стиле. – Я устала, – честно призналась Динару. – Прости, это все в прошлом. – И все так же держа за руку, рыжий повел меня в свой дворец. Вот там меня ожидали: тронный зал, толпа придворных и, конечно, мать правителя, а также три его сестры. Братьев не было... по моему приказу тогда убили последнего, а трое погибли на различных охотах еще до того, как дворянское собрание передало бразды правления айсиру Грахсовену. – Ма саэнар! – Мать Динара двинулась к нам, раскинув руки. Рыжий отпустил мою ладонь и пошел обниматься. Отстраненно наблюдая за данным процессом, с интересом рассматривала сам тронный зал. Он был небольшим в сравнении с центральным королевским тронным залом в Ирани, но довольно симпатичным. Здесь повсюду – на стенах, потолке и даже на полу – были изображены фрагменты сражений, в которых побеждали исключительно рыжие. И нарисовано хорошо, со стилизацией под эпический стиль времен властвования магов. – Маденне атрна элти атнисе ивл! – послышалось восклицание матери Динара. «Представь нам прекрасную спутницу», – машинально перевела я. Пришлось уделить внимание присутствующим. Кстати, тут поголовно все были рыжими... кто темнее, кто светлее, но факт оставался фактом. В Далларии практически все представители аристократии отличаются данным оттенком волос. – Итрене аиле днари, маэтте, – с почтением ответил Динар. «Она не понимает вас, матушка», – перевела я. – Саэдре атто энао трамесе, ма саэнар, – едва слышно ответила матушка. «Надеюсь, она не безродная, мой сын», – перевод данной фразы дался мне с трудом. Далее шепотом последовал обмен фразами, смысл которых был таков. «Она ведь не безродная, сын?» – «Ее происхождение более чем благородно». – «Тогда представь ее ко двору как полагается, или... сказанное офицерами лишь шутка, и дева не жена тебе?» Я едва не вмешалась в живейшую дискуссию. Говорили родственнички шепотом, и, так как стояли ко мне близко, я их слышала, остальные, возможно, тоже, ибо даже не дышали в стремлении не пропустить ни слова. И тут Динар сделал невероятное по своей сути заявление: – Маэтте, дарне аппоэ далае лиатхасси! Все придворные оцепенели, я тоже. А все почему? «Матушка, позвольте представить вам мою возлюбленную!» Меня только что при всем честном и даже благородном народе фактически назвали любовницей! – Раене далге мотрение алане, – завершил свою фразу рыжий. «Только с вашего благословения я возьму ее в жены», – это, по сути, перевод не дословный, но и сама суть не радовала! Невероятным усилием воли я удержала на лице все то же выражение вежливой неосведомленности о предмете обсуждения! А рыжая далларийская мать вместо ответа принялась пристально осматривать меня! С головы до ног, как кобылу какую-то! Итог осмотра был таков: «Бедра широкие, рожать сможет, и груди достойные, достанет молока выкормить твоих сыновей, но... она действительно благородного происхождения?» И это обо мне – наследнице Оитлона! О Великий Белый Дух, это похуже выходки Динара на перевале Гросса! Это... да ничего хуже этого в моей жизни еще не происходило! Однако произошло, едва Динар громко и торжественно произнес: – Иннад аргеш сваоктен Катриона Ринавиэль Уитримана! Рыжая мамаша дернулась, как от пощечины, придворные дышать перестали, какая-то дамочка у окна упала в обморок... А я стою, царственно улыбаюсь и делаю вид, что все в полном порядке! Откровенно говоря, я искренне надеялась, что на этом представление и завершится, однако все только начиналось! – Пуено алда экре, – неуверенно произнес какой-то мужчина в черном мундире далларийских войск. «У нее не три груди», – перевела я. Но приходится стоически улыбаться и делать вид, что я далларийский не знаю... – Онге латте эмхе, энно даке элруа! – ледяной тон Динара вернул всех к действительности. «Еще одно подобное заявление, и приму меры!» – Эту фразу я также перевела, но даже побледневшие лица окружающих настроения не подняли. Глупо было ехать в Далларию, очень глупо! А все вокруг уже лживо улыбались, впрочем, некоторые не скрывали полных ненависти взглядов, но рассматривали меня все! Абсолютно. С интересом, страхом, удивлением и даже разочарованием.