В этот момент дверь была сломана. Динар, ворвавшись, сделал вид, что все в порядке, стряхнул щепки от выломанного косяка и вежливо осведомился у меня: – Дорогая, все в порядке? – Конечно, дорогой, – мило улыбаюсь рыжему, – а ты сомневался? – В тебе? Нет! Но понимаешь, моя бабуля – она... воин. Я снова окинула взглядом седовласую леди, и теперь моя улыбка наверняка выглядела фальшивой. Но сдержала эмоции и любезно осведомилась: – Милый, ты не мог бы нас оставить наедине с... бабушкой? И «бабушка» и «милый» были заметно шокированы моей просьбой. – Я за дверью, Кат, – повиновался мне Динар. Бросив взгляд на оную, я поняла, что и за ней рыжий все будет прекрасно слышать. – Ладно, оставайся... жертва моих чар, только проверь, чтобы за дверью больше никого не было. Динар сходил в коридор, оттуда донесся удаляющийся топот, после правитель Далларии вернулся, посмотрел на мои облаченные лишь в чулки ноги, принес покрывало из спальни и осторожно прикрыл меня. – Спасибо, так я чувствую себя гораздо увереннее, – поблагодарила я. – А я спокойнее, – странным тоном ответил Динар. – А мне хотелось бы понять, что тут происходит! – вспомнила о возможности присоединиться к беседе леди Аннаре. Динар взял стул и сел рядом со мной. Потом, словно пытаясь что-то продемонстрировать бабушке, еще и накрыл ладонью мои руки. Бабуля недовольно поджала губы и выдала: – Почему из двух дочерей Ринавиэль Уитримана ты избрал ту, что полна кровью подлых предателей?! Мы с Динаром переглянулись. – Не поняла, – произнесла я. Рыжий молчал, но недолго. – Знаешь, Кат, чем дальше, тем любопытнее. Что у тебя с этой кровью Уитримана? В данной ситуации я могла бы сказать лишь «не знаю», но не подобает наследнице произносить подобное, и потому я ответила: – Узнаю... – Нанесем визит вашему главе гильдии магов? – уже начал продумывать Динар. – Сначала папочке, – решила я. – Не скажет, – Динар чуть сжал мои руки, – тебе ли не знать? – Скажет, – уверенно ответила я, – пригрожу, что в ином случае выйду за тебя замуж. – Ты в любом случае выйдешь за меня замуж! – неожиданно резко произнес рыжий. «Боюсь, нам твоя мамочка не позволит и благословения не даст!» – это мысленно. А вслух: – Динар, не зли меня! Я и так на взводе! У седовласой леди глаза округлились, реакции правителя Далларии я не видела, так как смотрела исключительно на его бабушку. – Не смей повышать на меня голос! – рявкнул рыжий. – Не смей кричать на меня! – Я вырвала руки из его уже практически захвата. – Иначе остаток беседы с бабулей, которая сочла бы за честь убить меня, проведешь в коридоре! – Не смей указывать мне, женщина! – Динар вскочил. – Не смей называть меня женщиной! – И я вскочила и тут же села обратно, поправив соскользнувшее покрывало. Даллариец тоже сел. Переглянувшись, мы решили заключить перемирие, и в результате рука Динара опять накрыла мои ладони, и мы молча уставились на бабулю. А бабушка переводила взгляд с меня на Динара, а потом... она посмотрела на дверь. Глаза старушенции снова сузились, она стремительно повернула голову и уставилась на внука... – Динар, давно ли ты стал таким... сильным? Рыжий несколько смутился и нехотя ответил: – После Готмира... – Готмира? – переспросила леди. – А только ли Готмир повлиял, Динар?.. Аннаре поднялась, медленно подошла к окну и прикоснулась к цветам, которые росли в небольших горшках. Странно, я провела тут полдня, но заметила эти зеленые кустики только сейчас. – Атнарг элветосиа венето алшее, энимар эрвета... – начала айсира, а я начала переводить. «Есть легенда о слиянии огненного шара и земли, что покрыла его... Огонь и земля – между ними мало общего, но погаснет пламя внутри земли – и жизнь погибнет... Динар... когда-то я молила о пробуждении твоего огня, а сейчас... я прошу тебя... остановись. Он сильнее, Динар, и девочка нужна ему самому...» В этот миг рыжий посмотрел на меня, а я продолжала изображать полнейшее незнание далларийского. – Она бредит? – шепотом спросила я, дабы отвести мелькнувшее в его глазах подозрение. – Лучше бы я бредила! – Леди развернулась, и в ее взгляде были слезы. – Лучше бы я бредила... И женщина оставила нас одних. – Что она говорила? – потребовала я ответа у рыжего. – Она сказала, что лучше бы она бредила, – Динар, несмотря ни на что, улыбался. – Издеваешься? – Я опять начала злиться. – Тобой любуюсь. – Ясно – издеваешься! Я встала, подошла к штанам и торопливо надела, вообще с некоторых пор постоянно самой одеваться приходится. А еще слишком много у меня появилось вопросов, и по возвращении домой мне придется их задать... Ненавижу магию! – С рубашкой помочь? – галантно спросил Динар. – Давай, – милостиво согласилась я. В результате стою и смотрю, как сам правитель Далларии неторопливо застегивает все те полсотни пуговок на белой рубашке, которые тут олицетворяли далларийскую моду. – Так что с тобой случилось? – ненавязчиво начал Динар. И почему-то я честно ответила: – Меня тут все... ненавидят... – Кат, тебя и в Оитлоне только один я люблю... видишь, какой я добрый? – Да-а, степень твоей доброты я имела возможность оценить еще в Готмире! Вместо извинений широкая улыбка и не слишком приятное напоминание: – Ты... и вся голая... и на мне... – Да я душила тебя! – Да-да, помню. – Он продолжал все так же похабно улыбаться. – Надо повторить как-нибудь... – Твое удушение? – Можно без элементов насилия, только я и ты вся голая на мне... Что скажешь? Сказать тут было нечего, кроме: – Дорогой, а не боишься, что я завершу начатое, а? Весело подмигнув мне, он нагловато ответил: – Ты, Кат, определись: то убить пытаешься, то рвешься ко мне сквозь полчища гоблинов и целоваться лезешь, то опять грозишься убить, чтобы потом сломя голову мчаться к лестнице, дабы спасти мою жизнь.