– Да, мне тоже кажется, что не похож, – согласился он, понятия не имея, что это должно значить. Тара пронзительно захихикала в ответ. Все так просто. И это именно то, что он искал сегодня ночью. Никаких сложностей, никаких слишком замысловатых планов. Ему просто нужна разрядка. Джереми мог бы назвать это возвращением к основам. Все, что ему оставалось сделать – это увести ее с собой в машину, а уж дальше он будет волен делать все, что только пожелает. Он сделал паузу, наблюдая, как она потягивает свой «Космополитен». Тара опустила бокал и вытерла нос тыльной стороной пальцев. Затем той же рукой она провела по каштановым волосам, откидывая их на одно плечо и слегка наклонив голову назад. В этот момент Джереми и заметил крошку засохшей крови, покрывающую внутреннюю часть ее носа. Бинго. – Итак, Тара, я наблюдал за тобой сегодня вечером, – он ухмыльнулся, видя, как она тут же расцвела. – В смысле, совершенно очевидно – один твой вид меня возбуждает, – это ей очень понравилось, и она наклонилась вперед, чтобы он мог лучше рассмотреть ее платье. – Но еще я понимаю, что ты из тех женщин, которые точно знают, чего они хотят. Ты ведь не из тех, кто купится на любую дешевку? Ее взгляд путешествовал по телу Джереми. Наконец Тара встретилась с ним взглядом и прикусила губу. – Чертовски верно. Он слегка отшатнулся, но заставил себя придвинуться ближе. Как он и предполагал, за внешностью взрослой женщины скрывался возбужденный подросток. – Дома у меня есть немного порошка, – перешел Джереми к главному. – Поехали со мной, – он видел, как у Тары загорелись глаза. Она облизнула губы, судя по всему, уверенная, что выглядит очень заманчиво. – Пойдем. Джереми кивнул, наклоняясь слишком уж близко. Оставил на стойке чаевые барменше и встал, протянув Таре руку. Вместе они направились к выходу. Дымный, душный воздух бар сменился свежим уличным ветерком. Джереми открыл перед Тарой пассажирскую дверь своей машины, и она плавно скользнула внутрь. Подходя к водительской двери, он уже мысленно приготовился, начал обдумывать варианты. Нужно отвезти ее к себе домой – но ему не хотелось ждать так долго. Прежде чем сесть за руль, он кивнул мужчине, курящему сигарету на крыльце бара. Он расстроен, словно только что с кем-то поссорился. Бросив на Джереми недоуменный взгляд, он показал ему неприличный жест, бросил сигарету на землю и вернулся в бар. У людей есть забавная привычка в самый подходящий момент напоминать Джереми, за что он так сильно их презирает. Некоторое время они ехали в комфортном молчании. Время от времени Тара нарушала медитативную тишину бессмысленными разговорами. Пока они ехали по темным, заросшим деревьями дорогам Орлеанского округа, Джереми пытался решить, куда повезти ее дальше. Он свернул на грунтовую дорогу. – Кем ты работаешь? – он попытался отвлечь ее беседой, готовый изобразить интерес к тому, что она сейчас скажет. – Я адвокат, – ответила она, глядя в окно. Этот ответ был первым, что шокировало его этой ночью. – Правда? – спросил он, стараясь сохранить ровный тон. – Адвокат? Она ухмыльнулась, повернула голову и устремила на него взгляд стеклянных глаз. – Кажется, ты удивлен. – Я удивлен, – признал Джереми и покачал головой. Она совершенно не была похожа на адвоката. Потом он задался вопросом – каким надо быть адвокатом, чтобы вот так вот сидеть поздней ночью в убогом баре? Нюхать дорожку кокаина в грязном туалете, а потом запивать его дешевым коктейлем? Она рассмеялась, затем тоже покачала головой. – Ну, образование я получила. А потом потеряла работу, на которую меня взяли после окончания юридического, – призналась она, чуть помедлив и опустив полный стыда взгляд себе на колени. Джереми видел – она хотела поговорить об этом. Искала собеседника, на которого можно все это выплеснуть, но он на эту роль не подписывался. Нет, здесь она не найдет сочувствия или заботливого совета. Джереми проник в мир ее разбитых надежд только ради спортивного интереса, и сегодня его интересовала исключительно собственная игра. Тара какое-то время смотрела на него, но поняв, что он не будет спрашивать дальше, отвернулась к окну. – Так где ты живешь? – она беспокойно заерзала на своем сиденье, наконец-то ощутив всю поспешность своего спонтанного решения. – Мне стоит нервничать из-за того, что мы свернули в лес? – она нервно прочистила горло, но сумела превратить озабоченный вопрос в усмешку. Джереми улыбнулся, не отрывая взгляда от дороги. – Незачем нервничать, госпожа адвокат. Я просто живу немного в стороне от главной дороги. Уголки губ Тары тронула улыбка, но нервозность из ее позы никуда не ушла. – Ты живешь здесь? – Не прямо на этой дороге, но довольно близко. Джереми сосредоточено смотрел прямо перед собой. Перед ними расстилалась темная и ухабистая дорога. Слева – болото, справа – угрожающие кипарисы, сцепившиеся друг с другом ветками, словно образуя заслон. – Тогда зачем мы едем по этой дороге, раз ты тут не живешь? – спросила она, изо всех сил храбрясь. Рука ее вцепилась в ремень безопасности, словно это было оружие. Джереми остановил машину на твердом участке земли возле болота и заглушил двигатель и наконец-то улыбнулся. – Сегодня такой чудесный воздух. Я подумал, что мы можем немного прогуляться, – успокаивающе произнес он. – Да тут темень страшная, – запротестовала Тара, но все же пошла за ним, словно теленок на заклание. Джереми продолжал улыбаться пока приближался, обходя машину. Тара напряглась, когда он подошел совсем близко, и резко втянула в легкие воздух, когда он наклонился к открытому окну машины, чтобы достать из бардачка фонарик. Он покрутил им перед ее лицом, затем щелкнул кнопкой. Резкий звук прорезал тишину. – Больше нет, – подмигнув, сказал он, и взял ее руку в свою. Какой-то частью своего мозга Тара почувствовала, что находится в опасности. Тело ее напряглось, а зрачки расширились. Вместе они направились в простирающуюся перед ними кромешную тьму. Единственный источник света – почти полная луна, висящая в небе. Она светилась ярко-белым светом, заставляя все вокруг едва заметно сиять. Тара сжала его руку. Она цеплялась за него, как ребенок цепляется за руку родителя, и Джереми сжал ее ладонь в знак утешения. Несколько минут они шли в тишине, оба – разглядывали окружающую местность, хотя и по разным причинам. – Вообще-то тут довольно красиво. Очень жутко, но красиво, – она вздрогнула, когда вдалеке треснула ветка, и чисто инстинктивно плотнее прижалась к Джереми. Он не смог сдержать улыбку. Что за ирония! На этом болоте он для нее самая большая угроза. – Да, но все вещи, достойные внимания, представляют собой своеобразную амальгаму: сплав страшного и прекрасного. Как скучно было бы принадлежать только к одной категории. – Полагаю, ты считаешь, я не знаю что такое «амальгама»? – Тара остановилась и взглянула на него, и тронувшая ее губы усмешка вдруг сделала ее куда более привлекательной, чем она казалась раньше, в плохо освещенном баре. Джереми улыбнулся в ответ и подождал, пока она возобновит движение, и вместе они направились к деревянной скамейке, стоящей у воды. Это была грубо сколоченная скамейка, но вид у нее был располагающий, и на ее фоне болото выглядело даже как-то более мирно. Они сели бок о бок и уставились на отражение луны в мутной воде. – Я сдала экзамен на адвоката, знаешь ли. Веришь или нет, но размер груди не коррелирует с интеллектом. Она добродушно улыбнулась. Джереми не сразу ответил, притворившись, что почесывает ногу, чтобы нащупать чехол, крепко удерживающий охотничий нож на его лодыжке. – Виновен, – он выпрямился, окидывая ее взглядом. – Ты хороший пример того, как опасно судить о книге по ее обложке. Тара тихонько рассмеялась, игриво задев его плечом. – Это странный комплимент, но я его приму. – Очень великодушно с твоей стороны. – Как вообще можно злиться на такое лицо? – поинтересовалась она и положила ладонь на его левую щеку, чтобы развернуть к себе. Затем закрыла глаза и подалась вперед, чтобы поцеловать. Джереми немного поколебался, но все же наклонился в ответ и почти коснулся ее губ своими. Как только он ощутил на коже ее дыхание, то тихо произнес: – Тебе надо бежать. Дыхание Тары сбилось, и она нервно улыбнулась. Слегка отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. – Что? – Ты все правильно поняла. Ее улыбка стремительно исчезла. Она подалась назад, недоверчиво вздохнула. – Это не смешно. – Так я и не шучу. Джереми почти физически почувствовал, как потемнели его глаза, когда он наклонился, чтобы достать нож из чехла на лодыжке. Затем он взвесил лезвие в руке, повертел, любуясь лунным светом, отражающимся от лезвия. Тара сидела, словно парализованная. Вот она медленно перевела взгляд на оружие. Джереми увидел, как на ее лице мелькнуло выражение сожаления – совсем как в фильме. – А теперь беги! – последнее слово он выкрикнул, так и не повернувшись, чтобы встретиться с ней взглядом. Краем глаза он видел движение – Тара унеслась в темноту, сдавленно всхлипнув. Он тоже встал, давая ей мгновение форы, прежде чем отправиться следом. Ей некуда идти. Он привел ее на оканчивающуюся тупиком тропу. Кругом болота и преграды из колючей проволоки. Департамент благоустройства позаботился о том, чтобы защитить случайных туристов от аллигаторов – и теперь это привело Тару к настоящему хищнику. Выбор у нее был прост: встретиться с ним лицом к лицу или плыть. Джереми хорошо знал это место. Когда он был маленьким, отец часто брал его сюда охотиться на диких свиней. Это были долгие, наполненные ожиданием вечера, и они научили его терпению. Как-то им удавалось проводить свои незаконные экскурсии без привлечения внимания местных властей, доблестно сражавшихся с браконьерством. Воспоминания о том, как они наблюдали за болотом с приходом ночи, были приятными. Охота ночью – это урок страха. Она учит контролировать свои инстинкты и смиряться с незнакомыми звуками, которые доносятся из всевозможных укромных мест с заходом солнца. Ночные жители знают, что тишина – это миф. Ночью всегда громче всего, и Джереми был способен различить каждый из сотен различных звуков, составляющих ночную болтовню. Настоящий охотник умеет прислушиваться к каждому из этих звуков, чтобы выследить выбранную добычу. Сегодня его чуткий слух подсказывал ему, что он на верном пути. Конечно, сейчас его не интересовала охота на свиней. Сегодня он по-другому применит на практике те бесчисленные навыки, которые он оттачивал вместе с отцом. С тех пор он перешел на более интересную добычу. Сквозь какофонию звуков Джереми услышал треск ветки справа. Она больше не бежала – иначе бы он это услышал. Он двинулся к ней мягко, позволяя земле поглотить каждый свой шаг. Губы его тронула улыбка. – Успокойся, Тара! Ты знаешь, что мясо становится хуже на вкус, если животное испытывает сильный страх перед забоем? Что-то там связанное с молочной кислотой. Он расслышал, как она подавила всхлип. Теперь ее дыхание стало достаточно громким, чтобы отчетливо слышаться сквозь ночной шум. – О, Тара. Не буду я тебя есть! – рассмеялся он, перешагивая через упавшую ветку. – Но это ведь интересно, правда? Как думаешь, мы хоть раз пробовали мясо в его совершенном виде? Я вот ведь о чем – как может быть животное совершенно безмятежно перед смертью? Тебе нравятся мои маленькие забавные факты, а, Тара? – прокричал он в темноту ее имя. Она снова побежала прочь, и Джереми услышал, как она продирается сквозь кустарник. Он слышал, как ее спотыкающиеся шаги и неровное дыхание отдаляются все сильнее. Ее панику было заметно даже в окружающей их непроглядной тьме. Он тоже перешел на бег. Ветки хлестали его по лицу, пока он несся по знакомой местности, наслаждаясь безудержным стремлением старомодной погони. Тара бежала впереди, не разбирая дороги. Он слышал, как несколько раз она останавливалась, пытаясь сориентироваться в кромешной тьме, а затем снова рвалась вперед. Бесконечные шорохи выдавали ее расположение. Затем суматоха вдруг прекратилась, и Джереми остановился. Она спряталась, решил он. Она ведь еще не в курсе, что он хорошо знаком с этим лесом. Он знал, где может укрыться маленький испуганный поросенок. Джереми вдохнул полную грудь свежего ночного воздуха и запрокинул голову, чтобы посмотреть на небо. Оно огромное и чистое, обрамленное ветвями тянущихся ввысь кипарисов. Он достал из кармана очки ночного видения и позволил глазам приспособиться. Отец научил его пользоваться тепловизором, чтобы выслеживать крупных хищников, выбирающихся насладиться ночью, как только последние лучи солнца спрячутся за горизонт. Мир Джереми стал зеленым и четким. Перед ним простиралась стена деревьев, испещренная небольшими болотистыми лужами и скалами. – Тара! – позвал он, нарушая тишину. – Я все вижу, Тара. Если ты снова попытаешься побежать, я тебя пристрелю. Он лгал. В этом лесу нет оружия. Он говорил это только затем, чтобы усилить ее панику. Он распалял ее страх, заставляя ее гипоталамус бить тревогу – рядом опасность. Джереми оставалось подождать всего несколько секунд, прежде чем он приведет в действие симпатическую нервную систему, тем самым выдавая убежище Тары. Сердце ее начнет биться быстрее, легкие раскроются, чтобы вместить как можно больше кислорода – повышая бдительность, но создавая куда как больше шума при дыхании. Он сосредоточился на этом звуке. Начал следить за ним. Представил себе, как она скорчилась на грязной земле, пытаясь не обращать внимания на существ, которые без приглашения подбираются к ее голым ногам. Для такой девушки, как она, это должно было быть пыткой. Она была полностью вырвана из своей стихии – теперь она находилась в родной стихии Джереми. Он огляделся. Очки ночного видения окрашивали окружающий мир в тошнотворный зеленый оттенок, но для Тары ночь была такой же черной, как темнота, притаившаяся под капюшоном палача. Джереми двинулся вперед, и ее дыхание стало судорожным, задыхающимся. Она слышала его приближение, но не могла его увидеть, как бы она ни напрягала глаза. Сейчас она чувствовала, как страх медленно овладевает ее телом, замещая кровь в венах. Джереми различил, как она пробирается через подлесок, и на мгновение остановился, чтобы прислушаться повнимательнее. Топь сделает все возможное, чтобы ему помочь, заманит Тару в свою ловушку. Тем временем она бежала к дорожке, по которой они шли всего несколько минут назад, с каждым шагом шумно шлепая по воде. Она и понятия не имела, что все глубже загоняет себя в его клетку. Джереми побежал к ней, вырвавшись из-под прикрытия деревьев на открытое пространство дорожки. Тара услышала его и повернулась, чтобы рассмотреть то немногое, что освещал лунный свет. Ее лицо озарилось ужасом. Джереми широко улыбнулся и пошел к ней, держа нож наготове. Таре больше негде было спрятаться. Она закричала, переходя на неуклюжую рысь – словно бежала по осыпающемуся песку. Воспользовавшись случаем, Джереми поднял с земли два камня размером с теннисный мяч. – Пригнись! – крикнул он, напугав ее настолько, что она действительно остановилась и инстинктивно прикрыла голову. Как только это произошло, Джереми размахнулся и изо всех сил бросил камень. Тот угодил ей в ногу, заставляя пошатнуться и рухнуть на колени. Тара взвыла от боли и шока, судорожно пытаясь понять, откуда был нанесен удар. Джереми бросил второй камень, и тот срикошетил от ее черепа с отвратительным треском. Она упала на землю, хватаясь за голову.