— Знаю я ваши казармы, и как Васька готовит тоже знаю, а к сестре вы уже не успеете. Так что — присаживайтесь, а я на кухне распоряжусь! Заодно и Настеньке компанию составите, пока я с Александром Борисовичем буду, — хозяйка выплыла, оставив девушку наедине с преображенцем. В комнате повисло тяжелое молчание. Белов все еще стоял, выжидая, пока Настя присядет. Волк внутри недовольно порыкивал, возмущенный тем, что его не предупредили о переезде. Девушка прошлась по комнате, старательно избегая звериного взгляда. — Значит, теперь здесь жить будешь? — наконец сказал Григорий, чтобы хоть как-то разорвать тягостную тишину, нарушаемую лишь звуками со двора да ритмом шагов его невесты. — Да, Анна Михайловна пригласила, — девушка наконец взглянула на гвардейца. — А я во фрейлинский дом заходил, — как Белов не старался, в голосе все равно слышался укор. — Стучал-стучал… а там пусто. — Надо было тебя предупредить, — Настя робко улыбнулась. — Я Петра отправить хотела… — Надо было, — кивнул Белов. — Просто все так спешно… — Настя беспомощно развела руками, не то оправдываясь, не то извиняясь. — Сестра моя, стало быть, тебе не угодила, — невольно вырвалось у Григория. Досадуя на себя, он уже открыл рот, чтобы перевести все в шутку, но было поздно. Настя вскинула голову. — Софья Петровна сама меня не звала, — спокойно ответила девушка. В глубине души она до сих пор была уязвлена тем, что Белов, бросив ее у заставы, умчался в Левшиным. — А если бы позвала, ты бы поехала? — Я сейчас Анне Михайловне нужна, — девушка совершенно правильно истолковала вопрос Григория. — так что не беспокой сестру, у нее дел много. Гвардеец скрипнул зубами, чувствуя, что его вновь охватывает злость. После долгого и утомительного дня менее всего Григорий склонен был выслушивать завуалированные упреки невесты. — Думаю, мы с Софьей сами разберёмся, сколько у нее дел, — резко ответил он. Настя дернула плечами. — Как хочешь, только я никуда не поеду. — А если я скажу? — Ты не муж мне и не отец, — тихо возразила девушка. — Не муж, так скоро буду! — возмутился Григорий. — Вот когда станешь, тогда и указывай! — отрезала Настя, так некстати вспомнив букет из колокольчиков в руке гвардейца. — Да хоть сейчас! — Белов вскочил, шумно отодвинув стул, и протянул руку к девушке, намереваясь схватить её и потащить в ближайшую церковь, где и обвенчаться, но тут в залу вошла Анна Михайловна. — Гриша, а вы что вскочили? Сейчас Глаша ужин подаст! Правда, разносолов у нас нет, сами понимаете, изба старого волка… — Спасибо, Анна Михайловна, как-нибудь в другой раз, — Белов по-военному склонил голову. — Простите, меня ждут! Даже не взглянув на Настю, он вышел. Бутурлина задумчиво посмотрела вслед гвардейцу, а потом обернулась к своей подопечной. — Эк ты его припечатала! Но ничего, Белову это полезно! А то привык, что девки сами на шею вешаются! — Ну и пусть вешаются, мне-то что, — буркнула Настя, старательно избегая взгляда хозяйки дома. Анна Михайловна едва заметно усмехнулась, но продолжать не стала, опасаясь взрыва гнева. Опытная ведьма прекрасно понимала, что происходит между молодыми людьми, потому решила не вмешиваться. Белов ей всегда нравился, он напоминал самого Бутурлина в молодости, и Анна Михайловна искренне желала молодому офицеру счастья. Она еще раз задумчиво посмотрела на девушку, сидящую напротив. Не красавица, но внешность приятная, достаточно умна, и, что самое главное, будет очень сильной ведьмой. К тому же, и это было заметно, Белов ей очень нравится. Разумеется, были еще и Гришины родители. Анна Михайловна сомневалась, что Петр Григорьевич обрадуется подобному браку, единственного сына, но, с другой стороны, Григорий Белов казался достаточно взрослым, чтобы противостоять отцу и бороться за свое счастье. Посему ведьма решила пока не вмешиваться, а предоставить событиям развиваться своим чередом. Глаша уже расставляла тарелки к ужину, накрыв стол белоснежной скатертью. Настя присела на свое место, все еще ожидая расспросов со стороны хозяйки дома, но Анна Михайловна завела ничего не значащий разговор о тяжелой погоде Питерсбурха и о его сырых пронзительных ветрах. Настя отвечала сначала неохотно, потом уже более свободно. За разговором она не услышала шагов и опомнилась лишь когда дверь открылась и в комнату вошел хозяин дома. Александр Борисович был в роскошном парчовом халате, явно привезенном в качестве трофея из Остманских походов. При виде незнакомой девушки, подполковник смутился и торопливо сдернул с седых волос ночной колпак. И даже сейчас Бутурлин напоминал матерого волка, вышедшего из своего логова. — Сашенька, — Анна Михайловна кинулась к мужу, подхватила его под руку, — Милый, что ты встал, тебе лежать надобно! — Потом належусь, когда в землю опустят, — отмахнулся тот, все еще с интересом рассматривая Настю. — Настенька спасительница твоя, без нее я бы одна не справилась, — Анна Михайловна подвела мужа к креслу. — Я её пригласила у нас пожить. — Тогда что ж ты меня к креслу ведешь? — наигранно возмутился Бутурлин. — Дай поприветствовать гостью! Двигаясь еще тяжело, он подошел к девушке, застенчиво поднявшейся со своего места, и поклонился. Выпрямился, пошатнулся и ухватился за стул. — Саша, — Анна Михайловна подбежала к мужу, Настя тоже бросилась, намереваясь подхватить хозяина дома под руку. — Голова закружилась, — пояснил подполковник. — А за жизнь свою — благодарствую. Не сколько за себя, сколько за Анну Михайловну. Рано мне еще её одну оставлять! — Скажешь тоже! — жена все-таки усадила Бутурлина в кресло, и сама налила ему чаю. — Будто обо мне думал, когда в кабаке пиво свое с офицерами пил! — Ох, Анна Михайловна, тебе бы с твоими замашками не за подполковником, а за генерал-фельдмаршалом замужем быть надобно! — почти весело отмахнулся Бутурлин. — А то ты не генерал-фельдмаршал, — рассмеялась его жена и пояснила слегка растерявшейся гостье. — В преображенском полку чины другие. По рангу Александр Борисович генерал-фельдмаршал, да только среди преображенцев чина выше подполковника не бывает: полковником там сама государыня. Белов, к примеру, в ранге полковника регулярных войск ходит. Кстати, Сашенька, Гриша заходил, о твоем здоровье справлялся. — Да я уже понял, — фыркнул Бутурлин. — Я хоть и болен, но нюх не потерял. А чего Белов на ужин не остался? — Дела у него, — тихо обронила Настя. К её удивлению, хозяин дома слегка напрягся, вновь напоминая волка. — А не сказывал, какие дела? — он вопросительно посмотрел на жену. Та пожала плечами. — Не сказал, да я и не спрашивала. К тебе рвался — не пустила, ты уж не серчай! — Зря не пустила, — Бутурлин вздохнул. — Дела у нас с ним срочные. Аннушка, ты Степана пошли, пусть он Белова ко мне приведет! — Саша, ваши дела и до завтра подождут! — твердо заявила Бутурлина. — Тебе еще отдыхать надо! Я сейчас скажу, пусть бульончик принесут! В глазах Александра Борисовича пронеслось все, что он думает по поводу бульончика, но он мужественно сдержался. — Я не голоден, — коротко проинформировал он жену. Анна Михайловна упрямо сжала губы, её глаза потемнели. Чашки на столе задребезжали, но на хозяина дома это не произвело никакого впечатления. Он лишь упрямо скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что его решение обжалованию не подлежит. — Белов на самом деле ко мне приходил, — выдавила из себя девушка, не желая стать участницей скандала. Одна из чашек на столе со звоном треснула. Бутурлин усмехнулся. — Вам не зачем выгораживать Анну Михайловну, — он покачал головой. — если не она, так я сам кликну Степана. — Я никого не выгораживаю, — пылко возразила Настя. — Григорий Белов действительно искал меня. Я ему не сказала, что у вас гостить буду. — А с чего это ты должна ему отчитываться? — фыркнула Анна Михайловна. — Я… он… — девушка выдохнула и призналась, — Он жениться на мне должен. После ее слов в комнате воцарилось молчание. Анна Михайловна с недоверием рассматривала Настю, точно видела её впервые, а сам Бутурлин слегка подался вперед, опираясь на подлокотники. — Это что же, Григорию статс-дам теперь мало? По незамужним девкам щенок пошел? — почти прорычал командир преображенцев. — Совсем страх потерял! Степан!!! Его глаза грозно полыхнули, а верхняя губа подрагивала, грозясь преобразиться в звериный оскал. Анна Михайловна шумно выдохнула и положила руку на плечо мужа, стараясь успокоить. Настя покраснела, поняв, что Бутурлины подумали о таком поспешном замужестве. — Это приказ государыни, — торопливо пояснила девушка, уже жалея, что начала разговор. Сейчас она особенно остро ощущала, что стоит совсем одна напротив совершенно чужих ей людей и пожалела о вырвавшихся словах. Она хотела добавить, но в комнату буквально ворвался денщик Александра Борисовича. — Чего изволите, ваше благородие? — спросил он, почтительно кланяясь присутствующим. — Белова мне сыщи да сюда! Мигом! — рявкнул подполковник так, что стекла в окнах задрожали. — Не надо, — Настя с мольбой посмотрела на хозяина дома. — Белов ни в чем не виноват, это все я… — Ты бы, Александр Борисович, прежде чем денщика своего гонять, да саблей махать, Настасью бы выслушал, — рассудительно заметила Анна Михайловна, доставая платок и вытирая пот со лба мужа. — Чует мое сердце, не все там так просто… Настенька в полную силу не вошла. Степан замер в дверях, переводя вопросительный взгляд с хозяина на хозяйку.