— Как? Александр Дмитриевич! Вы и без коня? — фыркнула Дарья вместо приветствия. — Увы, — мужчина по-военному поклонился, щелкнул каблуками. — Что же побудило вас оставить любовь всей вашей жизни и идти пешком? — в голосе фрейлины слышалась издевка. — Вам-то какая разница? Настя внимательно посмотрела на измайловца, отмечая, что н выглядит усталым и каким-то подавленным. Более того, девушка ощущала беспокойство, исходившее от офицера. — Александр, что с вами случилось? — спросила она напрямую. Левшин удивленно моргнул. — С чего вы взяли? — Наверное, вы никогда не умели скрыть дурные мысли? — язвительно предположила Дарья, но Настя оборвала её, не давая разговору перейти в ссору: — Я просто вижу. Вы сами на себя не похожи! — С Александром Борисовичем несчастье приключилось, — признался измайловец, понимая, что весть о том, что командир преображенского полка упал посередине улицы, не утаишь. — Боюсь, что при смерти он. — Как? — ахнула Настя. — А Анна Михайловна? Что она говорит? — Не знаю. С ней Гришка разговаривал. Белов. Он Бутурлина домой привез… — Вот как? — Анастасия прикусила губу, затем взглянула на свою девку, с несчастным видом все это время стоявшую поодаль. — Глаша, ступай домой! Я скоро буду! — Да, барыня, — облегченно выдохнув, девка рванула к фрейлинскому домику. Настя вновь обернулась к Левшину: — Когда это случилось? — Сегодня днем. Господин подполковник упал с коня аккурат посередине дороги. Белов отвез его в дом. Девушка кивнула, рука вновь потянулась к плечу, чтобы переплести несуществующую косу, наткнулась на пустоту, и Настя вздрогнула, выныривая из дум: — Прошу меня извинить, я должна идти. Не ожидая ответа, девушка подобрала юбки и почти бегом кинулась от казарм. — Настя ты куда? — крикнула вслед Даша, но та даже не обернулась. Фрейлина с досадой перевела взгляд на Левшина. — Все вы со своим известием! — Я должен был промолчать? — огрызнулся он. — Могли бы просто пройти мимо! — После чего вы бы стали укорять меня в пренебрежении? — Я вас? — Дарья наигранно рассмеялась. — Зачем вы мне сдались? — Я ведь младший сын, который должен зарабатывать на жизнь, верно? — Вы считаете меня корыстной? — Отчего же? Просто достаточно расчетливой особой, — измайловец криво усмехнулся. — Материальные блага для вас гораздо важнее чувств, которые человек испытывает к вам. — Да вы… вы не способны ни на какие чувства, кроме любви к своим лошадям! — Дарья резко повернулась и стремительно направилась к дому. Левшин несколько секунд ошарашенно смотрел ей в след, затем догнал и схватил за руку. — Так вот в чем дело? — резко спросил он. — Тогда вы… Даша, все это все из-за коня? — Отпустите меня! — Даша даже топнула ногой. — Как вы смеете? — Ответьте! — потребовал он. — Тогда вы отказали мне, потому что считали неспособным любить вас? — Здесь люди, — фрейлина в замешательстве огляделась, случайные прохожие, привлеченные громкими голосами, стали останавливаться, а несколько крестьян, выпалывавших клумбу, просто прекратили работу с интересом глядя на господ. Левшин вздохнул. — Дарья Сергеевна, послушайте я понимаю, что здесь не место, но прошу, дайте мне возможность объясниться перед вами! Фрейлина прикусила губу. Измайловец всматривался в ее лицо, его умоляющий взгляд был красноречивее всяких слов. Он удерживал девушку крепко и одновременно нежно, так, чтобы не оставить на белоснежной коже красных пятен. — Хорошо, — сдалась Дарья. — Приходе вечером к фрейлинскому дому, я выйду. Левшин скупо улыбнулся, затем, не отводя взгляда, поднес ладонь девушки и поцеловал. Даша вздрогнула и, чтобы скрыть смущение, опустила ресницы. — Это не значит, что вы будете прощены, — предупредила она. — Это значит, что у меня есть надежда, — мягко возразил измайловец. — Надежда? — Дарья вздрогнула, её сердце застучало часто-часто. — Надежда на что? — На свою удачу. Вчера я здорово проиграл в карты! — Вы стали игроком? — фрейлина чуть прищурилась. — Только от безысходности своего существования! — Левшин позволил себе улыбнуться. — Видите, я честен с вами! — Вам не стоит играть! — В ваших силах повлиять на это… А теперь вы позволите проводить вас? — Вы же торопились в казармы? — Я не спешил. Пойдемте? — Поверьте, это лишнее. — Все же я настаиваю. Дарья нерешительно посмотрела на протянутую ей руку, поколебалась и вложила свою. — Это ничего не значит, — заявила она. Левшин лишь хмыкнул, но тут же придал своему лицу самое серьезное выражение, на которое был способен. Глава 4 Настя почти пробежала улицу, не обращая внимание на прохожих, с провожающих девушку недоуменными взглядами, и остановилась лишь у деревянного забора, огораживающего небольшой деревянный дом и поросший лопухами сад. Калитка легко отворилась. Поколебавшись, Настя не стала никого кликать, а просто вошла во двор. Цепной пес начал побрехивать, но ведунья строго взглянула на него, и пес предпочел уйти в свою конуру. — Так-то лучше, — фыркнула девушка, поднимаясь на крыльцо и требовательно стуча в дверь. Никто не ответил, и стук пришлось повторить. Насте показалось, что она уже отбила себе все пальцы, когда дверь все-таки распахнулась и на пороге возник бородатый мужик в зеленом кафтане, когда-то бывшем мундиром. Он хмуро уставился на девушку. — Не велено! — Что не велено? — переспросила Настя. После бега по улице в жару, дыхание сбилось, а сердце готово было выскочить из груди. Мелкие прядки волос противно липли к потному лбу, девушка уже несколько раз откидывала их ладонью. — Пущать никого не велено, — неохотно пояснил мужик, разглядывая незваную гостью из-под кустистых бровей. — Пойди и доложи Анне Михайловне, что пришла Анастасия Збышева, — распорядилась девушка.