Направляясь к центру искусств, я считал шаги. Одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Этому трюку научился еще в школе, когда ожидалось что-то или очень желанное, или страшное. «УРОК РИСОВАНИЯ С НАТУРЫ ОТМЕНЕН ИЗ-ЗА БОЛЕЗНИ» Я уставился на объявление на двери. Договорился встретиться здесь с Сарой. Но теперь оказалось, что это невозможно. Мысль о том, что не увижу ее, была как удар в живот. Затем я перечитал объявление. Фраза была решительно непонятной. Означала ли она болезнь других учеников, которая привела к снижению посещаемости? Или самой Саре нездоровится? Я поговорил с девушкой за стойкой регистрации. – Тут бродит отвратительный вирус гриппа, – сообщила она. – Сара пришла пораньше, но выглядела ужасно, и ей пришлось уйти. Она вернулась домой. Обычно я избегал вирусов. Велик шанс подхватить их, если просто проехаться в метро. Но почему-то здравый смысл казался не таким важным, как обычно. Нужно действовать, сказал я себе. Лимоны. Мед. Я отлично помнил, где живет Сара, – в многоквартирном доме, который прежде был муниципальным. А теперь, как она объяснила во время моего предыдущего визита, квартиры сдавались частным арендаторам. Та, в которой обитала Сара, ей вообще не принадлежала. Квартирой владела подруга, но она отправилась в Индию на курсы йоги. Сара говорила так, будто это совершенно нормально. Дверь блока была открыта. Не особенно безопасно. Я направился по узкому коридору к квартире. Возле нее стоял велосипед с увитой цветами корзинкой. На стене не оказалось ни дверного молотка, ни даже звонка. Поэтому я воспользовался кулаком. – Да, – отозвался слабый голос. Мне так сильно хотелось, чтобы Сара была дома, что я уже ожидал ее не застать. Сердце глухо забилось в груди, когда раздались шаги по голым половицам. Затем дверь открылась. На меня смотрела совсем другая Сара. Распущенные волосы лежали на плечах. Не было ни следа макияжа. Даже красной помады. Было темно, но тем не менее я смог разглядеть мешковатый спортивный костюм черного цвета, джемпер и дешевый кулон на шее. И все же она по-прежнему была красива. – Не подходи ко мне, – кашлянула Сара. – Я болею. То, что я упорно стоял на своем, было признаком моего ненормального состояния. – Я здесь, так что любые микробы, которые ты переносишь, уже проникли в мой организм. Она выглядела неуверенной. – У меня мед и лимон, – торопливо добавил я. – Давай приготовлю тебе питье. – Ты не сможешь вскипятить чайник. Нет электричества. – Это ужасно. Ты звонила в энергетическую компанию? – Они отключили электричество, потому что я не могла заплатить, – сказала она. – И вскипятить воду на плите я тоже не могу, у меня закончились деньги для газового счетчика. Неудивительно, что в квартире было холодно. Я мог бы, конечно, одолжить ей денег на счетчик, но это не решило бы проблему с электричеством. – Пойдем со мной, – твердо сказал я, удивив самого себя. – Здесь неподходящее место. Даже небезопасное. Любой может войти в блок. Она положила руку на дверной косяк, словно пытаясь удержаться на ногах. – Я недостаточно хорошо себя чувствую, чтобы куда-то идти. Я научился сначала концентрироваться на практическом аспекте ситуации, а потом уже разбираться с эмоциональным. – Ты не можешь оставаться тут в холоде, иначе тебе станет хуже. Я возьму такси. Пожалуйста, подожди. Вернусь через минуту. Я ожидал, она скажет, что не может навязываться и что недостаточно хорошо меня знает, чтобы ехать ко мне. Но вместо этого на ее лице появилось выражение благодарности. – Спасибо, – сказала она, улыбаясь. – Ты мой рыцарь в сияющих доспехах. Я удивился, осознав, насколько приятно оказалось услышать эти слова. Глаза Сары заметно расширились, когда она увидела двухквартирный дом пятидесятых годов с тремя спальнями, аккуратным палисадником и живой изгородью из самшита, которую я подстригал каждое воскресенье. Мне посчастливилось купить у банка изъятое жилье. Риелтор описал Хакни как «перспективный район» и был прав. Стоимость недвижимости уже выросла на семнадцать процентов. – Он очарователен, – произнесла она. Очарователен? Никогда не думал о нем в таких терминах. – Спасибо, – сказал я, передавая водителю точную сумму оплаты, которую подготовил, пока мы ехали. – Я очень им доволен. Сара снова закашлялась, поэтому я поддержал ее, и мы поднялись по трем ступенькам к входной двери. Едва войдя в дом, я включил термостат на двадцать три градуса, что было на три градуса выше обычного. Перед нами простирался уложенный черно-белой плиткой пол холла. Когда я только въехал, некоторые плитки были разбиты, но скоро я их заменил. Никогда не любил несовершенство. Еще одна причина, по которой меня так сильно беспокоил мой глаз. – Ух ты! – Сара осматривалась вокруг в той манере, которую при обычных обстоятельствах я счел бы дерзкой. – Обалденный дворец! Затем она бросила на меня такой пристальный взгляд, каким я мог бы одарить младшего сотрудника, оценивая его во время полугодовой аттестации. – Это все твое? Ты не прикалываешься надо мной? Я был не совсем уверен, как к этому отнестись. – У меня ипотека. Мог бы добавить, что смогу выплатить ее за двадцать лет и один месяц, если доходы будут расти сообразно моим прогнозам. Я действительно этим гордился. – А теперь, – добавил я, – давай уложим тебя в постель, ладно? Она начала хихикать. Затем закашлялась. Потом снова захихикала. – Думала, ты не занимаешься такими вещами, пока не узнаешь человека получше. – Я не это имел в виду, – торопливо объяснил я. – Просто хочу позаботиться о тебе. Сара оперлась на меня, словно в любую минуту могла упасть на кафель. Я поднял ее на руки. Она оказалась тяжелее, чем выглядела. Я отнес ее по лестнице наверх и осторожно положил на свою кровать, которую перед уходом на работу, как обычно, застелил. Две другие спальни пустовали. Не было смысла обставлять их, поскольку я никогда не принимал гостей. – Хочешь во что-нибудь переодеться? Ты могла бы надеть одну из моих рубашек и спать в ней. – Я покраснел. – А я пока выйду из комнаты. – Ты хороший человек, Том, – сказала Сара, глядя на меня своими большими карими глазами. Ее улыбка, хотя и не была такой широкой, как раньше, по-прежнему светилась на лице. Хороший человек? Если бы только она знала. – Быстро получилось, – съязвил Хьюго, когда я рассказал ему о том, что Сара осталась со мной. Было воскресное утро, и мы играли в теннис на одном из крытых кортов клуба. Я заказывал его раз в неделю в течение всего года. Открытые корты ненадежны с точки зрения погоды. Боюсь, что Хьюго тоже не отличался надежностью с тех пор, как стал отцом. Если ночью дети долго капризничали, то он позволял Оливии поспать и брал дежурство на себя. В этом году он уже пятнадцать раз отменял наши теннисные встречи. – Она нуждалась в чьей-нибудь помощи, – добавил я, подбрасывая мяч высоко в воздух. – Конечно, нуждалась! И как секс? Нет, не отвечай. Сам скажу. Твое лицо напоминает мое собственное, когда во время учебы у меня был роман с одной девчонкой-хиппи в Калифорнии. Помнишь, я тебе рассказывал? – Да. Несколько раз. – Это было обалденно, – продолжал он так, будто я ничего не говорил. – Она творила такое, о чем я и не мечтал. – Все совсем не так, – перебил я. – Говорил же, у нее грипп. Я присматриваю за ней, пока она болеет. Он отступил подальше для подачи. – Тогда ты заразишься. Не приходи какое-то время, ладно? Дети могут подхватить. Тогда мы вообще спать не будем. – Мяч просвистел мимо меня. – Гейм за мной, приятель. После этого я некоторое время не контактировал с Хьюго. Вместо этого сосредоточился на работе и заботе о Саре. Грипп у нее был ужасный. На следующие две недели ей пришлось отменить занятия в центре и те, что она проводила на дому, «чтобы выживать». – Мне не платят, когда я не работаю, – сказала она, в третий раз пытаясь встать. – Это не имеет значения. Я же сказал, что позабочусь о тебе. – Но ты меня почти не знаешь. – А кажется, что знаю. – Слова сами вырвались изо рта. И застали меня врасплох. – Понимаю, что ты имеешь в виду, – тихо сказала она. Во мне начал растекаться незнакомый жар. Почти как если бы я надел теплый джемпер. Шли дни, и я начал вести себя словно совсем другой человек. Это было и тревожно, и до странного приятно. Я даже зашел в женский магазин и купил нижнее белье и пару ночных рубашек, хотя и с помощью ассистентки. – Очень мило с твоей стороны, но обычно я ничего не надеваю в постель, – сказала Сара, когда я принес свои покупки. Я подозревал об этом, но хотел проявить заботу. Правда заключалась в том, что, несмотря на предположение Хьюго, у нас с Сарой не было секса. Разумеется, я ее хотел. Мое тело горело от желания. И я не мог выразить этого иным способом. А еще не мог забыть электрический разряд, который пронзил меня, когда она впервые положила свою ладонь на мою. Никогда раньше не чувствовал ничего подобного.