– Что-то не похоже на случайность. Нужно не забыть указать это в отчете. Вы вроде говорили, что один из них, а может, и не один мог солгать. А вам как кажется? Вулф пожевал губами: – Трудно сказать. Скорее всего, не один, а по крайней мере двое. Ведь они попарно подтверждают алиби друг друга: двое мужчин в баре вечером третьего января, а в том, что касается вчерашнего вечера, – в обоих случаях жена с мужем были вдвоем дома. Их адреса вам, конечно, известны, поскольку вы собирали улики против Питера Хейса. – Да, они есть в деле. – Кремер перевел на меня глаза. – Гудвин, они ведь живут где-то поблизости друг от друга? – Почти по соседству, – ответил я. – Аркоффы – на одной из Западных Восьмидесятых улиц в районе Центрального парка, а Ирвины – на одной из Девяностых улиц в районе Вест-Энд-авеню. – Впрочем, это не имеет особого значения. Вулф, по моим соображениям, дело Хейса закрыто. И дураку понятно, что он виновен. Да и вы сами признались, что у вас нет доказательств обратного. Нет, сейчас меня интересует именно Кимс. Если имело место убийство, то убийства уже по моей части. Вот это я и хочу выяснить. Вулф удивленно поднял брови: – Хотите совет? – Что ж, хороший совет никогда не лишний. – Бросьте вы это бессмысленное занятие. Запишите смерть Джонни Кимса как несчастный случай и закройте дело. Полагаю, поиск удравшего виновника наезда будет проведен, как положено, но этим все и ограничится. В противном случае вы обнаружите, что дело Хейса отнюдь не закрыто, и вам потом будет неудобно. Насколько я понимаю, вы уже столкнулись с неким противоречием, которое и заставило вас прийти ко мне. Например, вас могло насторожить содержимое карманов Джонни Кимса. Ну как, там действительно что-то такое было? – Нет. Вулф недоверчиво прищурил на инспектора глаза: – Мистер Кремер, я был с вами предельно откровенен. – Я тоже. У Кимса в карманах ничего не было, кроме самых обычных вещей: ключей, сигарет, водительского удостоверения, носового платка, кое-какой наличности, авторучки и карандаша. И после нашего разговора меня немного удивляет, что при нем не оказалось памятки с фамилиями и адресами этих людей. Гудвин, неужели вы не черкнули ему все, что нужно? – Нет. Джонни не пользовался памятками. Он даже не носил с собой записной книжки. Считал, что его память не хуже моей, хотя это не так. А теперь от нее вообще никакого проку. Кремер повернулся к Вулфу: – Насчет вашей откровенности, не хотелось бы ставить ее под сомнение, но придется. В газетах за вторник было помещено объявление за вашей подписью, озаглавленное «Для П. Х.». Во вторник днем сержант Стеббинс позвонил Гудвину с вопросом насчет объявления, но Гудвин посоветовал обращаться к лейтенанту Мёрфи из Бюро по розыску пропавших людей. Ответ Мёрфи, что объявление было адресовано не Питеру Хейсу, а некому Полу Херолду, полностью удовлетворил Стеббинса, да и меня тоже, и мы сочли это обычным совпадением. Однако вчера утром Гудвин отправился в городскую тюрьму побеседовать с Питером Хейсом. Информация об этом дошла до Мёрфи, и тот, навестив в тюрьме Хейса, спросил его, является ли он Полом Херолдом, и Хейс ответил «нет». И вот теперь вы утверждаете, что Хейс невиновен, да и вообще влезли по шею в это проклятое дело. Если Кимс расследовал только один аспект, то сколько еще ваших людей занимаются остальными? Ведь вы не привыкли швырять деньги на ветер. И если вы и впрямь так чертовски откровенны, тогда назовите мне имя вашего клиента. – Ваш интерес вполне объясним, – кивнул Вулф. – Простите, мистер Кремер, но я не могу вам его назвать. Впрочем, можете спросить мистера Альберта Фрейера, адвоката Питера Хейса. Возможно, вам повезет чуть больше. – Глупости! Так Питер Хейс и есть Пол Херолд? – Он сказал мистеру Гудвину, что это не так. Вы говорили, лейтенант Мёрфи получил аналогичный ответ. А ему виднее. – Тогда почему вы ступили на тропу войны? – Видите ли, дело Хейса пробудило мое любопытство и алчность. А вместе взятые – это страшная сила. Мистер Кремер, уверяю вас, я был вполне откровенен с вами, но у меня связаны руки. Не хотите ли пива? – Нет, мне пора уходить. Нужно поручить кому-нибудь заняться этими Ирвинами и Аркоффами. – Выходит, дело Хейса снова открыто. И это не шутка, а непреложный факт. Можете уделить мне еще минутку? Я хочу точно знать, что именно обнаружили в карманах Джонни Кимса. – Я уже сказал вам. – Кремер поднялся с места. – Самые обычные вещи. – Да, но мне бы хотелось получить полный список, с вашего позволения. Я был бы вам чрезвычайно признателен. Кремер подозрительно уставился на Вулфа. Ведь с ним никогда толком не понять, то ли он действительно напал на след, то ли ломает комедию. В конце концов Кремер повернулся ко мне, явно надеясь хоть что-то разнюхать: – Гудвин, соедините меня с убойным отделом. Я набрал номер, и Кремер, подойдя к моему письменному столу, взял трубку. Я наивно надеялся, что он попросит кого-нибудь вынуть из дела список и зачитать его мне, но не тут-то было. Разве можно доверять этому проходимцу Гудвину?! А вдруг он смухлюет? Итак, Кремер остался ждать. Наконец ему продиктовали найденный в деле список, он зачитал его мне, пункт за пунктом, и я записал следующее: водительские права; карта социального страхования; идентификационная карта Восточной страховой компании; два билета на бейсбольный матч на 11 мая; три письма в конвертах (личного характера); газетная вырезка о содержании фтора в питьевой воде; двадцать два доллара и шестнадцать центов банкнотами и монетами; пачка сигарет; две книжечки картонных спичек; четыре ключа на брелоке; один носовой платок; шариковая ручка; карандаш; карманный нож. Я собрался было протянуть список Вулфу, но Кремер выхватил бумагу прямо у меня из рук. Закончив читать, он вернул мне список, я передал его Вулфу, после чего Кремер спросил: – Ну что? – Премного благодарен. – Голос Вулфа звучал вполне искренне. – Один маленький вопрос: может ли так случиться, что какой-нибудь очень-очень мелкий предмет изъяли у него еще до того, как составили список? – Может, конечно. Но маловероятно. Мужчина и женщина, вызвавшие полицию, вполне уважаемые и ответственные граждане. Мужчина направился к лежавшему на земле телу, женщина нажала на гудок, и через пару минут к ним подошел полицейский. Он был первым, кто дотронулся до тела. А почему вы спрашиваете? Чего-то не хватает? – Денег. Арчи, какую сумму ты выдал Джонни на расходы? – Сто долларов. – И скорее всего, у него было немного собственных денег. Конечно, мистер Кремер, я не настолько глуп, чтобы утверждать, будто среди ваших подчиненных завелся вор, но те сто долларов принадлежали мне, поскольку Джонни Кимс получил их в пользование как мой агент. И если случайно выяснится, что… – Черт побери, вмазать бы вас в стенку! – процедил сквозь зубы Кремер и, развернувшись, пулей вылетел вон. Я дождался, пока не хлопнет входная дверь, затем прошел в прихожую и сквозь одностороннюю стеклянную панель в двери проводил глазами Кремера, который прошел по тротуару и сел в машину. Когда я вернулся в кабинет, Вулф восседал в кресле, сложив руки на животе, и пытался сдержать самодовольную ухмылку. Остановившись, я посмотрел на него сверху вниз: – Будь я проклят, значит вы получили свою зацепку! Интересно, и кого же Джонни пришлось подмазать? – Полагаю, это будет несложно выяснить. Очевидно, ты разделяешь мое предположение, что он кого-то подкупил? – Однозначно. Кимсу, конечно, было далеко до идеала, но только не в денежных делах. Ведь сотня баксов была вашей, и он это не хуже меня понимал. – Я сел за письменный стол. – Теперь будет несложно выяснить, кто получил сто баксов. И это радует. А то я уже начал бояться, что придется попотеть. – Полагаю, ты прав. По крайней мере, сейчас мы можем сделать предположение, которое стоит проверить. Предположим, что на месте Джонни был ты. Повидавшись с миссис Аркофф, ты приехал к Ирвинам и обнаружил, что они собираются уходить, но их задержал непорядок с накидкой миссис Ирвин, который устраняла горничная. Ирвины в основном повторили то, что сказала миссис Аркофф, за исключением одной новой детали: предложение пригласить миссис Моллой изначально исходило от миссис Ирвин. Деталь любопытная, даже заманчивая, ты хочешь копнуть поглубже, но накидка готова, миссис Ирвин ее надевает, и они с мужем уходят. Ты, естественно, уходишь тоже, спускаешься вместе с ними на лифте, и они садятся в машину. Ну вот и все. Ты повидал троих из всей честной компании, у тебя в списке остался лишь один, на часах только начало десятого, а значит, тебе нужно как-то убить час до встречи с мистером Аркоффом. И что ты в таком случае сделаешь? – Без вариантов. Как только Ирвины отчаливают, я поднимаюсь наверх, чтобы поболтать с горничной. – Ну а Джонни? – Наверняка. – Значит, он так и сделал. Это необходимо проверить. – Ага, все верно, мы получили реальную зацепку. Если горничная взяла ваши сто баксов, она наверняка не откажется взять еще. – Я посмотрел на наручные часы. – Без десяти одиннадцать. Ну как, заняться горничной прямо сейчас? – Пожалуй, не стоит. Мистер и миссис Ирвин могут быть дома. – Я могу позвонить и разведать обстановку. – Тогда так и сделай. Я нашел в справочнике номер, набрал его, и после четырех длинных гудков мне ответила какая-то женщина. – Могу я поговорить с миссис Ирвин? – изменив голос, гнусаво произнес я. – Миссис Ирвин слушает. А кто говорит?