Меня порадовала предусмотрительность Пехлевана, который заставил своих парней надеть зимний камуфляж, совмещающий цвета снега и красноватой грязи. Этот «камуфляж» словно специально был разрисован под местные условия, где камни и грязь всегда красноватого оттенка, в отличие от черной грязи в той же Чечне или в Ингушетии. Там почва черноземная, здесь больше глинистая. Плохо, что у меня не было такого камуфлированного костюма, но придется обходиться тем, что есть; забирать у кого-то его экипировку я не хотел. Может случиться, что этот человек погибнет, и тогда обвинят меня – скажут, что я захотел быть невидимым и подставил другого… –  Пехлеван правильно оценил, – тихо отметил Абумуслим Маналович. – Эти – самые выносливые. Они все у меня тренировались. И характера у всех хватает. Не смотри, что роста они небольшого. Парни надежные. И он что-то стал объяснять им на своем языке. Им и всем остальным. При этом несколько раз прозвучала кличка Пехлевана. Я понял, что старик представляет отряду нового командира. Впрочем, представлять меня тем, кто меня уже видел, особо не требовалось. Да и Илдар, видимо, ситуацию уже обрисовал. Из дома вышел Омахан, принес рюкзак с гранатами. Я взял рюкзак из его рук, прикинул по весу и сразу определил: –  Тринадцать штук. –  Точно. Тринадцать «Ф-1», – согласился охранник и сразу же ушел в дом. –  А эти… Гвардия… С нами не идут? – спросил один из парней. –  Пехлеван захотел оставить их в личной охране, потому что подполковник Лагун в том числе намерен уничтожить и самого Пехлевана. Но они не местные, им наплевать на жителей села. Таким образом я подчеркнул значимость задачи, стоявшей перед моим отрядом, и степень ответственности, что легла на плечи парней. –  Пехлеван свою гвардию, как всегда, бережет… – неодобрительно проговорил другой боец. Парень явно сказал это для меня, иначе он говорил бы на своем языке. –  Справимся без них. Тем больше чести вам достанется, – подвел я итог. – Ненадежный боец хуже, чем отсутствие бойца. Все к бою готовы? –  Готовы… – прозвучал нестройный хор голосов. –  С патронами проблемы у кого-то есть? –  Нет проблем. –  Отлично. Патроны беречь. Четверо идут со мной, остальные группируются в пустующем доме на окраине села. Абумуслим Маналович приведет туда же своих ополченцев. Илдар пока остается за меня. Выполнять его команды. Илдар, запиши мой номер мобильника и дай мне твой номер. Ставя задачу, я рассовал по карманам разгрузки четыре гранаты, остальные вместе с рюкзаком отдал Илдару, который уже стоял с автоматом в руках. Из дома он выходил без оружия. Его автомат остался на базе у Лагуна. Но парень сумел где-то раздобыть себе новое оружие и выглядел довольным. * * * Снова слегка потемнело небо. Я этому был только рад. Сначала мы шли все вместе до самого выхода из села. Там, возле пустующего дома, я, не останавливаясь и не оборачиваясь, сделал знак рукой и не услышал никаких шагов, потому что услышать в такой снегопад ничего было нельзя. Снег шуршал по одежде, по лицу, путая все ощущения и свойственные каждому человеку естественные чувства. Я же просто иным чувством, выработанным в боевой обстановке, ощутил, что Илдар увел группу в сторону. Увел молча, но он и не должен был докладывать, потому что приказ я уже отдал и его следовало выполнять. Мы же впятером двинулись по дороге, которую можно было определить только по нагромождению скал и камней на обочине. Но шли мы так недолго. В принципе, опасности оставить изобличающие нас следы не было, потому что через пару минут от них не оставалось, простите за каламбур, и следа. Такой густой снегопад навалился на предгорье. А идти что по дороге, что без дороги – разницы не было никакой, потому что везде снег лежал одинаково ровным слоем. Но я свернул в сторону не потому, что опасался оставить следы или боялся встретиться на дороге с отрядом подполковника Лагуна. Я был уверен, что сумею раньше увидеть противника, чем он меня. Кроме того, меня выручал бинокль с тепловизором, который я часто прикладывал к глазам. Батарея медленно садилась, но я не собирался ее беречь, потому что надеялся подзарядить хоть каким-то образом в селе или даже позже. А сейчас наступил момент, когда заряд можно было не жалеть. И если бы впереди на дороге появился скрытый снегопадом биологический объект, бинокль определил бы его. Но я предполагал, что Лагун, утомив таким трудным переходом своих плохо подготовленных людей, решит дать им отдохнуть и перегруппироваться. И наметит хоть какой-то план действий, чтобы не идти напролом, каждую секунду ожидая встречной автоматной очереди. Конечно, Лагун плохо знает местную обстановку, поэтому не может позволить себе войти в село без разведки. Я надеялся, что он, как ни крути, все же подполковник и обладает хотя бы поверхностными военными знаниями. А если обладает, тогда обязательно проведет перегруппировку и разделит отряд на группы; одних направит в одну сторону, других – в другую, соберет данные и только после этого решится сунуться в село. Поэтому я предположил, что Лагун сначала пойдет на ферму и устроит там временную базу. Саму ферму нам видно тоже не было – снегопад, как и раньше, закрывал весь обзор. Но я помнил направление, а умение ориентироваться даже при нулевой видимости для офицера спецназа ГРУ является обязательным. И потому я шел, выверяя маршрут по внутреннему компасу. Местные жители цепочкой двигались за мной и сразу поняли, куда мы направляемся. На господствующей высотке я опять поднял бинокль. Ферма за пеленой снега не просматривалась, следовательно, и нас заметить было невозможно. Но бинокль показал мне свечение из окон того здания, где накануне располагалась банда Пехлевана вместе с местным ополчением. Сейчас бойцам отряда Лагуна разбредаться было некуда, поэтому там должны были находиться все двадцать семь человек. Вернее, двадцать шесть, потому что одного они наверняка выставили часовым. Его я вскоре увидел. Этот боец к роли часового годился не больше, чем когда-то Илдар. Он, кажется, даже по сторонам не смотрел, а только сжался в комок, демонстрируя свою слабую устойчивость к непогоде, и так и ходил вдоль стены. Но я сделал поправку на то, что тепловизор все же не дает полной картины, поэтому можно было ошибиться. Значит, в любом случае предстояло подойти ближе. –  Они на ферме, где вчера были вы, – сказал я своим сопровождающим. – Отдыхают после дороги. Часового я беру на себя. –  Мы поможем, – сказал Шамиль, тот боец, которого порекомендовал Абумуслим Маналович. – Подстрахуем. –  Скрытно ходить умеете? –  Сумеем. Приходилось, – пообещал Юнус, самый худенький из всех, но, как говорило его лицо с остро выступающими скулами, жилистый и, наверное, физически не слабый. Двое оставшихся, Тагир и Рагим, согласно кивнули. Но в этом их обещании не было самоуверенного высокомерия, свойственного всем кавказским бандитам. Видимо, на парней, наблюдавших мою схватку с Пехлеваном, я сумел произвести впечатление и завоевал определенный авторитет. Передо мной они уже не проявляли высокомерия и даже, можно сказать, вели себя более чем скромно. –  Через подземный ход, то есть сток навозной жижи, пройти туда можно? –  Только под среднее здание. Но там придется пробираться через кучу навоза. Вонь жуткая, – объяснил Тагир. – Лучше напрямую. В такую погоду нас увидят, если только столкнемся нос к носу. –  Идем напрямую, – согласился я. По пути нам пришлось обойти два скальных скопления, тем не менее мы каким-то образом умудрились не заблудиться и вышли к зданию с торца – только с противоположного тому, где я накануне поджидал Илдара. Но эта точка была даже лучше, потому что отсюда были видны ворота, а в них – дверь, через которую можно было войти в само здание. И нам, можно сказать, повезло. Только я намерился оставить за спиной помощников и заняться вплотную часовым, как дверь в воротах распахнулась и наружу вышли пятеро бойцов. Через несколько секунд высунулся шестой, посмотрел на небо и что-то сказал. До них было метров семь, а видимость ограничивалась как раз этим расстоянием. Я не был уверен, но мне показалось, что из двери высунулся сам подполковник Лагун, отправлявший куда-то группу. Тут же подошел и часовой. Лагун, если это был он, что-то сказал ему, и тот пошел на следующий круг. А группа, ориентируясь по компасу, двинулась в путь. Но не в сторону дороги и села, а перпендикулярно этому направлению. –  Куда это они? – спросил я своих спутников. –  Хотят в село войти от ручья, – объяснил Рагим. – Там насажено много кустов, легко прятаться. Всё знают, всё высмотрели. Они там стога с сеном опрыскивали. –  Далеко не уйдут, – пообещал я. Провожающий скрылся за дверью. Часовой обходил здание. Ветер дул нам в лицо. Достаточно устойчивый, он относил назад все звуки, позволяя нам разговаривать без опасения быть услышанными. Я навинтил на пистолет-пулемет глушитель и приготовился. Брать пленников в мои намерения не входило. Эти люди пришли уничтожить меня, и я готов ответить им тем же. И не испытывал жалости, зная, что, окажись я на их месте, тоже жалости не вызвал бы. Спутники наблюдали за моими действиями молча. Что такое глушитель, конечно, знали все. Но и приготовь я оружие без глушителя, они, как мне показалось, не стали бы возражать или задавать вопросы, потому что полностью мне доверяли и были уверены: все, что я ни делаю, к лучшему. Вскоре из снежной круговерти показался часовой. С этого расстояния промахнуться было невозможно. Тем не менее я все же включил на пистолете-пулемете коллиматорный прицел, навел красную точку в глаз часовому, зная, что он эту красную точку не видит, потому что коллиматорный прицел – это не лазерный целеуказатель, и точка, в которую попадет пуля, видна только мне, и нажал на спусковой крючок. Я хорошо видел, как тяжелая пуля отбросила голову часового за спину, а сам он еще какое-то время стоял на ногах, но потом резко откинулся на спину, разбросив в стороны руки. –  Страхуйте, – показал я сопровождающим, а сам достал гранату и моток проволоки. Добежать до двери в воротах было делом нескольких секунд, хотя бежать пришлось против ветра. Установить на воротах, прямо над дверью, гранату с «растяжкой», уложенной в снегу, тоже было недолгим делом. Если есть практика в установке «растяжек», это безопасно для того, кто ее устанавливает; хотя на моей практике были случаи, когда бандиты взрывались при ее установке. С обученными солдатами спецназа ГРУ такого никогда не бывало. Я вернулся к сопровождающим. –  Шамиль, за мной! Догоним группу. Тагир, Рагим, Юнус, остаетесь на месте. Скоро Лагун отправит вторую группу. Дверь откроется, «растяжка» сработает. Головы в этот момент прячьте глубже. Рот перед осколками попрошу слишком широко не разевать. А потом, сразу после взрыва, – расстрел в упор. Прямо через ворота – дверь-то точно вынесет. А может, и ворота вынесет. Отстреливаете по половине «рожка», уходите и догоняете нас. В такой снег уйти можно легко. При этом пригибайтесь, перебегайте за скалы. Опасайтесь шальной пули, потому что вас не увидят, но стрелять будут во все стороны, наугад. Сможете дорогу найти? Не заплутаете? –  Мы местные, с закрытыми глазами пройдем, – сказал Рагим. –  При плохой видимости постараемся не перестрелять друг друга. Шамиль, вперед! Идем в предельном темпе. Следы уже почти замело. Показывай дорогу. Предложенный мною предельный темп был необходим, чтобы догнать группу до того, как она войдет в село и займет боевую позицию. Хотя группа прикроет себя только с одной стороны, с фронта. А с тыла обычно прикрытия не бывает. Разве что группе очень повезет и она натолкнется на устроенное кем-то долговременное бетонное укрепление, чего в принципе быть не может… Тем не менее хотелось расправиться с первой группой как можно быстрее. Все-таки, войдя в село, бойцы отряда Лагуна будут уже настороже. Сейчас они еще расслаблены, чувствуют себя в безопасности и боятся только секущего лицо снега. Но и снег им при таком направлении движения летит не в лицо, а в затылок, не рекомендуя оглядываться. Это нам тоже на руку. Они и без того, наверное, оглядываться не будут, не ожидая со спины никакой опасности… Бежать по глубокому снегу было тяжело, и не зря я подбирал себе помощников, отличающихся особой выносливостью. Мы с Шамилем через короткие промежутки времени сменяли друг друга, чтобы торить тропу. Но когда передвигаешься только парой, это малоэффективная мера. В большой группе она работает всегда, а здесь след одного человека не сильно облегчал прохождение сугроба второму. Тем не менее, идти так все же было немного проще. Мы уже по два раза сменили друг друга. Когда я вышел на позицию ведущего в третий раз, то сразу поднял бинокль. Естественно, не останавливаясь. И, наконец-то, нашел группу из пяти бойцов. Вот им можно было чаще менять ведущего, но Лагун своих бойцов этому не обучил. Группа растянулась, соблюдая дистанцию шагов в пять. Я приготовил пистолет-пулемет и прибавил ходу. Шамиль слегка отстал, хотя из вида меня не потерял. Но я, сократив дистанцию до группы, сам вышел на те же пять шагов, словно шел вместе с ними. Стрелял я в голову. За шумом ветра мой первый выстрел никто из идущих впереди не услышал. Впрочем, мне хорошо было видно только одного, и едва-едва угадывался в снегопаде силуэт следующего. Поэтому я не стал ждать. Следующий выстрел был таким же эффективным, как первый. Я прибавил скорость, чтобы догнать следующего. А за ним и остальных… * * * Шамиль догнал меня, когда я уже остановился и снимал с плеча убитого ведущего оружие. Так вот каким образом он решил уничтожить Пехлевана! Значит, эта группа из пяти человек не в засаду должна была сесть, а пройти к дому, где находился Пехлеван. Сам дом они вычислили с помощью ноутбука с системой спутникового контроля. Sim-карта точно показала, где находится Нажмутдинов. Остальное было делом техники. Я держал в руках одноразовый огнемет «Шмель». Одного выстрела вполне хватило бы, чтобы полностью выжечь хотя бы один этаж огромного дома, где лежал Пехлеван. Остальные этажи после возникшего пожара сгорели бы сами собой. Уничтожать жилые строения я не намеревался, но огнемет мог сгодиться и мне. Хотя таскать по морозу одиннадцать лишних килограммов – тоже удовольствие не слишком большое. Я обернулся, чтобы двинуться навстречу своему спутнику. –  Ты стреляешь, не переводя дыхания, – сказал он. –  Ты не слышал взрыва? –  Не слышал. Далеко… –  Ветер в нашу сторону, дует сильно. Мы должны были слышать. Я специально вслушивался… –  Значит, никто не вышел… Что это у тебя? – кивнул он на трубу огнемета. –  «Шмель». Знаешь, что это такое? –  Нет. –  Огнемет. Они решили спалить все село. В такой ветер напалм разлетится на несколько домов. Опасная штука! В Афгане «духи» звали его «шайтан-трубой». –  Ты и в Афгане был? – спросил Шамиль. –  Я в те времена даже под стол пешком не ходил, а только ползал… По рассказам знаю. Я, конечно, преувеличивал. Летом огонь с одного здания мог бы перескочить на другое, несмотря на то что земельные участки в селе были большими и расстояние от здания до здания тоже значительное. Сейчас же ветер только и мог, что искры разнести, но снегопад не дал бы разгуляться пламени. Однако припугнуть неопытного бойца тоже лишним не было. Это может повлиять на жителей, когда слух об уничтожении части банды распространится по селу, и повысит уровень моей поддержки в нужный момент. Конечно, в селе, может, и есть кто-то, кто знает, что «Шмель» – гранатомет одноразового действия и одной трубой все село не спалить. Но слухи это не остановит. –  Вот сволочи! На зиму людей без жилья оставить… –  После огнемета жилье уже никому бы не понадобилось. Ладно… В том же темпе – обратным путем. Пять стволов всегда больше, чем три. Парням легче будет, и урон больший нанесем. Вперед! Сказать относительно темпа легко – выдержать его сложно. Тем более что в ту сторону путь наш лежал под гору, а теперь пришлось бежать в гору. А утоптанной тропы мы создать не смогли. То, что протоптали, уже занесло снегом. Конечно, мы старались, но теперь уже и такого критического стимула, как раньше, не было. Давно известно, что догонять всегда легче, чем бежать просто так. Да и усталость уже сказывалась. Даже профессионально тренированный человеческий организм имеет дурную способность уставать. Не знаю, тренировался ли в последнее время Шамиль, в чем я лично сильно сомневаюсь, но у меня возможностей для тренировки не было. В камере СИЗО не разбежишься. Мы немного не добежали до фермы, когда услышали эхо взрыва, и остановились, прислушиваясь к тому, что будет происходить дальше. Дальше, согласно плану, должны были прозвучать автоматные очереди. Но их не было. Значит, что-то там пошло не так, как я планировал. Даже появилось предположение, что Тагир с Рагимом и Юнусом забыли спрятать головы в момент взрыва. А у гранаты «Ф-1» очень мощные осколки, головы снесут запросто. Так нелепо погибнуть… Это было бы очень обидно. Но в любом случае ситуацию следовало прояснить.