— В смысле? — Он нахмурился и пошел следом за бабкой, утащившей его портфель в гостиную. — Роза, что ты делаешь? — Пытаюсь понять, с какой блажи ты собрался растрачивать себя, свой ум и талант на чужой бизнес, дорогой? Она уже уселась в любимое кресло у распахнутого настежь балкона и взяла в руки мундштук с длинной сигареткой. — А на чей бизнес я должен себя растрачивать, бабушка? Вообще-то она не терпела, когда он называл ее бабушкой. С детства договорились: он для нее только Алекс, она для него — Роза. Он нарочно назвал ее бабушкой, чтобы позлить, но она словно не услышала. — На свой, — ответила она коротко и прикурила от эффектной зажигалки в виде сердца. Он сел напротив. — Я не ослышался, ба?! На свой что? — На свой бизнес ты должен потратить лучшие годы жизни, внучек. — Ее тонкие губы сложились в ядовитую улыбку. — Или что — кишка тонка? Это был вызов, и он его принял. Полгода ушло на разработку сразу нескольких бизнес-планов, пока он окончательно не понял, что же именно ему интересно. Стартовым капиталом его опять же снабдила Роза, достав, как она выразилась, с антресолей кубышку. С нужными людьми свела, обеспечила их покровительство, и уже через семь лет он заделался процветающим бизнесменом. Не тем, конечно, что с яхтами и заводами, но тем, кому государство уже несколько раз доверило заказы. И он оправдал! Даже удостоился награды. Роза к его успехам относилась спокойно — если и гордилась, вида не подавала. Еще и критиковала, но он не обижался, а прислушивался. И не потому, что очень любил ее, — а он любил, — а потому, что она была мудрой, осторожной и всегда мыслила на перспективу. Все у них было замечательно, пока к Алексу вместе с успехом не приклеился ярлык завидного жениха. Как только вокруг него заходили кругами светские львицы, Роза встала на дыбы. — Это не женщина, это пиранья! — возмущалась она таким громким шепотом, что услышать ее можно было даже за сто метров, а не то что стоя рядом. — Она тебя выпотрошит и выплюнет! Смотри, смотри, как кривится! А? Что, милая? Мои слова тебе не по нраву? Роза отпугивала всех его женщин, как когда-то своих мужчин. С этим он категорически был не согласен и мириться не хотел, а собирался в скором времени жениться на прекрасной милой девушке, с которой познакомился три месяца назад. На озеро он приехал вместе с ней и Розой с одной единственной целью: чтобы женщины узнали друг друга лучше и как-то научились ладить. Но с самого начала все пошло не так. Роза отказалась уступить его девушке место в машине подле Алекса. — Если вы считаете, милочка, что сзади безопаснее, туда и присаживайтесь, — оборвала она Ингу на полуслове и полезла вперед. На базе отдыха, куда они приехали, Роза вдруг решила поселиться с ними в одном домике. — Если мне тут нет места, Алекс, я сейчас же еду обратно, — заявила она и схватилась за ручку чемодана. — Переживет пару дней твоя Инга без того, чтобы шастать по дому голышом… Как Роза догадалась, что они мечтали о чем-то подобном, Алекс не знал. — Роза, это, в конце концов, неприлично, — попытался он ее урезонить. — Твой дом рядом, в пяти метрах от нашего. Это буквально на расстоянии вытянутой руки. — Гонишь? Алекс, ты меня гонишь? Она подняла на него злые глаза и на мгновение затаила дыхание. Она ждала, что он ее оставит, но он промолчал. — Хорошо… Пусть будет по-твоему. — Роза с силой прижала к груди свою маленькую собачку неизвестной породы, которая отзывалась на кличку Малыш. — Я поселюсь по соседству. Но знай… Это не уступка! Я просто пекусь от твоей безопасности и именно по этой причине не уезжаю прямо сейчас. Идем, Алекс, поможешь мне заселиться. Заселялась она безобразно долго. Ныла, сквернословила, пинала мебель и без конца повторяла, что в ее матрасе непременно должны быть клопы. Посуда якобы воняла хлоркой, и в чайнике было накипи на три пальца. От нее устали не только Алекс и ее собака. Кажется, сама Роза устала от себя. Через час она выдохлась, упала в глубокое кресло, затянулась сигаретой и отослала его прочь. — Да, и будь осторожнее, дорогой, — крикнула она ему в спину. — У этой девицы на ее нахальной физиономии большими буквами выведено: аферистка… Когда он рассказал об этом Инге, та не обиделась, а рассмеялась. — Твоей бабушке везде чудятся заговоры, милый, это я уже поняла. А в целом, она милая старушка и очень тебя любит. — Это да. — Он встал у окна и отыскал взглядом дом, в котором поселил Розу. — Но не вздумай называть ее бабушкой, и тем более старушкой. Наживешь в ее лице врага. — Мы, кажется, уже с ней враги, — мягко подергала плечами Инга и принялась медленно снимать с себя одежду. — Иди ко мне, маленький мальчик Алекс. Иди ко мне… Глава 2 Он стоял у пирса и наблюдал за густым туманом, застилавшим озеро от берега до берега. Туман клубился, то сжимался, то снова растекался по воде, как будто озеро закипало. Он до рези в глазах всматривался в него, надеясь обнаружить пузырьки, но водная гладь, едва угадывающаяся под мутным пологом, оставалась темной и неподвижной. Конечно, все не так. Это просто туман и игра его воображения, которое он не знал, к чему применить. Еще полгода назад очередь к нему из заказчиков была расписана на месяцы вперед. Он считался лучшим организатором праздников. Все у него было супер: и жизнь, и работа, и любовь. Он заказал билеты себе и своей девушке, оплатил их, намереваясь отдохнуть зимой так, как немногие отдыхают летом. Он придумал, как сделает ей предложение. Все должно быть красиво и необычно, и она скажет ему «да». Они проживут долго, счастливо и умрут в один день. Все это было им распланировано. Но ничему этому не суждено было сбыться. К нему на фирму нагрянула проверка. Одна, вторая, третья. Нашлись кучи нарушений. А у кого их нет? Но его прикрыли. Сначала на месяц, потом еще на один. Еще через месяц он был вынужден закрыться. Денег на счетах едва хватило, чтобы расплатиться с кредиторами. Ореол его славы как лучшего организатора вечеринок, свадеб и корпоративов померк, а потом и вовсе растворился. О нем благополучно забыли. Его контакты были вычеркнуты из записных книжек, а имя перестало звучать у всех на устах. Он был вынужден сдать билеты и кольцо — девушка тоже его из своей жизни вычеркнула. — Она подлая, скверная и расчетливая тварь, — бубнила родная сестрица, кормившая его — безработного — борщами и котлетами. — Забудь о ней. Забудь… За спиной раздались осторожные шаги. Он нехотя обернулся и поморщился. Старуха! Вот кого он меньше всего сейчас хотел бы видеть. Ее и собачку мелкую, дрожащую тварь непонятной породы, гадившую, где только можно и нельзя. - Но они обе были здесь: и старуха, и ее собака. Вчера вечером это мелкое существо сделало лужу прямо посреди танцпола в ресторане, вымочило лапы и пошло следить кругами. И что сделала старуха? Зашлась отвратительным смехом, умиляясь на милую художницу, как она в полный голос назвала ее. Его, если честно, чуть не вырвало. Но он сдержался, чтобы не пнуть собачку ногой, когда она подбежала к его столику и затявкала. — Туман… — противным голосом произнесла старуха, останавливаясь слева от него. — Любите туман? Он хотел промолчать, уйти, но передумал и просто кивнул, типа, да, люблю. Он надеялся, что она поймет: он не желает собеседников. Поймет и уйдет. Но не тут-то было. — Отвратительное место, — продолжила она рассуждать, подслеповато щурясь в сторону гигантской водной чаши, прятавшейся в белесой мгле. — Почему? — все же поинтересовался он, едва разжав губы. — Самое место, чтобы умереть. — Она хмыкнула и добавила: — Не своей смертью. — Вы имеете в виду?… Он запнулся, не зная, как сказать, что думает. Но старуха оказалась догадливой. — Я имею в виду убийство, дорогой друг. Она нагнулась, спустила с рук свою собачонку, и та тут же метнулась к ближайшим кустам, заходясь отвратительным тонким лаем. — Вы ведь его замышляете, не так ли? — произнесла старуха, как только лай прекратился и собака выбежала из кустов. — Вы с ума сошли?! — ахнул он, отшатнувшись. — Я никому не желаю зла! Ее ярко накрашенный рот широко растянулся — это она так улыбалась, надо полагать. Тонкий указательный палец с идеальным маникюром поднялся до уровня его лица. — И даже себе? — громко прошептала старуха. Стоило ему отпрянуть, как она зашлась отвратительным смехом. — Простите, — произнесла она, осторожно прикладывая кончики пальцев к уголкам глаз. — Вы рассмешили меня своими страданиями. — Серьезно?! Он готов был вцепиться в ее шею, столкнуть с пирса и собачонку следом отправить, чтобы не тявкала и не гадила где ни попадя. Но, быстро подавив гнев, он спросил: — Да что вы обо мне знаете, чтобы судить? — Я знаю о вас все и ничего. — изрекла она, загадочно мерцая глазами, оказавшимися на удивление яркими и чистыми. — Но и этого достаточно, чтобы понять: вы слабак и тряпка. — Ну, это уж вообще! — взорвался он, широко раскидывая руки. — Это уж вообще никуда не годится! — Вот именно, — подхватила она весело, легко нагнулась, взяла на руки подбежавшую собачонку и вдруг предложила вместе выпить кофе. — Я догадываюсь, что неприятна вам, — скорбно улыбнулись ее губы, тогда как в глазах плясал огонь. — Но это не страшно. Просто кофе и разговор ни о чем. Обещаю не брать с вас за него денег. — А что, ваши слова и потраченные на них минуты стоят денег? Вы психолог?