— Не так уж и добрый… — Что случилось? — А вы не в курсе? Ограбили пятнадцатую квартиру и двадцать четвертую. Полиция приходила, опрашивала. — Мне в дверь звонили, но я не открыла. По телевидению предупреждали о мошенниках, которые якобы обеззараживают квартиры, а на самом деле оценивают обстановку и прикидывают, есть что брать или нет. Наверняка эти мошенники соседей и обобрали. — Нет, хозяев не было дома. Они на дачу уезжали. Вернулись почти одновременно, в одиннадцать утра, а их квартиры обчищены. Женщины со своими питомцами зашли в лифт. Мартин полез к Ватсону, чтобы его облизать, но тот долбанул пса по пуговичному носу. Шерлок ухмыльнулся. Коты тоже это умеют. Тем более такие, как старший товарищ Ватсона. Шерлок был очень высокомерен и невероятно умен. Он никогда не просил у хозяйки еды, воды, чистоты личного туалета (делить лоток с Ватсоном он отказывался) или ласки. Но получал все, что ему было нужно. Он мог открывать холодильник, включать кран, демонстративно гадить, а потом обижаться на хозяйку за то, что она довела его до такого скотства. И миссис Хадсон, поменяв наполнитель в туалете, бежала к Шерлоку, чтобы извиниться перед ним и приласкать. К хозяйке он относился как к выдрессированному им человеку, с симпатией, но без уважения. Ватсона не всегда замечал, но при случае прибегал к его помощи, поэтому считал полезным. Собак презирал. И не только Мартина, но и Мухтара. Псу не хватило ума хорошо устроиться: его кормили через раз, иногда оставляли спать на улице, а чтобы заслужить похвалу, дворняге приходилось кусать хулиганов за задницы. Лифт остановился на первом этаже. Двери разъехались. И все увидели консьержа Петровича. То было не отчество, а фамилия. Петровича звали Геннадием, и он занимал должность не так давно, всего месяца четыре. До него консьержем была его тетка, но ей пришлось выйти на пенсию в возрасте восьмидесяти трех лет по состоянию здоровья, а Геннадию, как ближайшему родственнику, взять над ней ответственность. Теперь он жил с теткой в ее квартире и охранял подъезд вместо нее. — Гена, ты что такой взмыленный? — поинтересовалась Вероника, женщина молодая, тридцатилетняя, не очень привлекательная, но милая. Она работала в ближайшем садике воспитателем, но он на данный момент был закрыт на карантин. — Еще одну квартиру ограбили! — выпалил он. — Двадцать седьмую. Хозяева отдыхали в Сочи. Не было их неделю. Полчаса назад вернулись, зашли домой, а там ни золота, ни заначки. Умыкнули даже шубу норковую. — Какой кошмар, — выдохнула миссис Хадсон. — Я знаю, кто живет в двадцать седьмой. Это Акопяны. У Эдика родственники в Адлере, они к ним полетели. — Вы совершенно правы, — поддакнул ей Петрович. — Отбыли в прошлое воскресенье. Мне сообщили, попросили приглядывать за квартирой. — И ты делал это? — Конечно! Ходил, проверял. Дверь была заперта. Как и остальные. Грабители проникли в квартиры, не взломав замков. Чудом открыли их, забрали ценности и вынесли. — Как такое могло случится, если у нас консьерж? — прищурила глаз Вероника. — Выходит, мимо вас пронесли сумки с награбленным? — Я же не двадцать четыре часа на посту, — с обидой проговорил Петрович. — Я и так работаю больше, чем мне платят. И при мне никто из чужаков сумки не выносил. В этот момент мопс Мартин, устав терпеть, справил малую нужду на ботинок консьержа. Тут же начался переполох. Петрович дрыгал ногой, хозяйка мопса перед ним извинялась, а Мартин опустил свою филейную часть, будто собирается еще и по большому сходить. Миссис Хадсон стала уводить своих питомцев, один из которых, а это был Шерлок, начал упираться и шипеть. Ему это было не свойственно. Кот не проявлял дурного характера такими жалкими способами. Истерики? Это для слабаков. Он всегда делал вид, что подчиняется хозяйке, а потом поступал так, как хочется ему. И тут Ватсон понял, чем вызвано неадекватное поведение Шерлока. Он увидел предмет, к которому хотел привлечь внимание. То был меховой помпон. Ватсон, воспользовавшись тем, что о нем на некоторое время позабыли, подбежал к норковому комочку и пульнул его в сторону людей. Шерлок одобрительно кивнул и тут же успокоился. — Ой, что это? — воскликнула Алена Дмитриевна. — Похоже на помпон, — ответила ей Вероника. — Он норковый и голубой, — присоединился к обсуждению Петрович. — Именно такая шуба была украдена у Карины Акопян. — Нужно сохранить помпон как улику, — изрекла миссис Хадсон, затем вывела котов на улицу. Они сходили в аптеку, как хозяйка и планировала. Еще купили овощей и аджики у красавца-кавказца Алибека, что держал палатку на располагающемся неподалеку рынке. Ему было лет сорок, если не меньше. Алене Дмитриевне семьдесят. Но это не мешало их платонической… нет, не любви, конечно, но симпатии. Она покупала овощи только у Алибека, а он не учитывал перевес и на Восьмое марта дарил вместо букета тюльпанов пучок петрушки. Вероника тоже была избранной… До некоторого времени. Она пыталась строить отношения с Алибеком, но оказалось, что у него на родине есть жена и дети. Тогда Вероника переключилась на того, кого она знала как облупленного, соседа снизу, Павла. Они в одной школе учились, вместе играли во дворе, и Вероника слышала, что происходит в его квартире. Но с ним не получилось тоже. Павел был доволен тем, что имел, ни к чему не стремился, его устраивала мизерная зарплата, пельмени по акции на ужин, развлечения в виде просмотра фильмов по бесплатной подписке. Ему хотелось семью… На словах. Но ничего для того, чтобы ее завести, Паша не делал. Вероника подумывала о том, чтобы забеременеть и женить его на себе, но оставила этот вариант на крайний случай. Тридцать для женщины — это, конечно, много, но не критично. Тем более она здорова, живет одна, пусть немного, но стабильно зарабатывает. Поэтому надежда есть! Когда миссис Хадсон, Шерлок и Ватсон подошли к подъезду, у него собралась небольшая толпа. Тут были и Вероника с Геной Петровичем, и Акопяны, и дворник Витек, а еще участковый Дмитриев, совсем молоденький, конопатый, краснощекий. — Так вы говорите, замок не был взломан? — спрашивал он у пострадавших. — Нет, его открыли, а потом, когда покинули квартиру, еще и заперли, — ответил Эдик Акопян. — Вы оставляли запасные ключи у кого-то из соседей? — Нет. — У консьержа? — Тем более. — Эй! — возмущенно вскричал тот. — Ген, при всем уважении… — Эдик пару секунд подбирал слова. — Ты попиваешь. А у меня отличная винная коллекция имеется. И если бы нашу квартиру не обчистили, я бы презентовал тебе за присмотр бутылку семизвездочного коньяка. — Зря мы вас, Алена Дмитриевна, не послушали, — всхлипнула его жена Карина. — О чем ты? — нахмурился супруг. — Я настаивала на том, чтобы в подъезде установили камеры, — напомнила ему миссис Хадсон. — Ходила по квартирам, собирала подписи. Но за было только четверо собственников, включая меня. Остальные посчитали, что консьержа достаточно. — И правильно посчитали, — пробубнил Петрович. — Пока я на посту, у нас тишь и гладь. — Но, как ВЫ сами заметили, ВАШ рабочий день длится не двадцать четыре часа, — наставительно проговорила Алена Дмитриевна. — Поэтому камеры пришлись бы кстати. — Или второй консьерж, — вставил свои пять копеек дворник Витек, от которого несло перегаром, чесноком, псиной и освежителем воздуха, который он применял вместо одеколона. — Каждый месяц платить зарплату сразу двоим? — возмутилась Вероника. — Я в детском саду работаю вообще-то, а не в Газпроме. Поэтому и на камеры отказалась сбрасываться. Брать у меня нечего… — У меня тоже, — заметила Алена Дмитриевна. — Но существуют еще насильники, убийцы или просто хулиганы. А еще курильщики! Выходят из своих квартир, чтобы в подъезде дымить. Я видела банку для бычков за батареей… Ей пришлось замолчать, потому что подъездная дверь открылась, и все увидели еще двоих человек. То были гражданка Маковская, ставшая понятой при осмотре обеих ограбленных квартир, и Кирилл Анатольевич, он же Карлсон, что обитал на крыше их тринадцатиэтажки. Его родители когда-то выкупили чердачное помещение над своей квартирой, обустроили его и стали обладателями двухуровневых апартаментов. Старики уже умерли, квартиру Кирилл Анатольевич уступил бывшей жене и дочке, а сам переместился на чердак. На Карлсона внешне мужчина не походил. Был высоченным, худым, лысоватым, бородатым. И к шалостям был равнодушен. Стоял у ближайшего супермаркета со стеклянным боксом, собирал деньги на церковь. Какую именно, никто не знал, давали по малости, лишь бы отстал. На эти средства, судя по всему, Кирилл Анатольевич и жил, поскольку работой себя не обременял, а пенсия ему пока не полагалась. — Где полиция? — взревел он, ступив своими огромными ногами на тротуар. — Тут, — робко откликнулся участковый и помахал ручкой. — Я про следственную бригаду! — Были они, Кирилл, — ответила ему Света Маковская, женщина очень полная, но при этом очаровательная. Консьерж и дворник были от нее без ума. Да и король овощей, зелени и аджики Алибек поглядывал с интересом. — Заявления приняли, опись составили, показания записали, отпечатки сняли… — Отпечатки, — фыркнул Карлсон. — А как же анализы ДНК? Реконструкции мест преступлений? — Нас всего лишь ограбили, — заметил Эдик Акопян. — А не покрошили в фарш. — Но даже в этом случае вряд ли приехала бы бригада спецов, которых представляет Кирилл, — заметила Света. — Насмотрелся кино, вот и фантазирует. В этот самый момент издали послышался противный звук сирены. И он усиливался. Ватсон тут же прижал уши и приник к ноге хозяйки, а Шерлок, приняв грациозную позу артиста балета, занимающегося растяжкой, стал облизывать лапу. Он гордился тем, что не боится противных звуков: ни сирен, ни грома, ни завывания пылесоса. Меньше чем через минуту к подъезду подкатила полицейская машина. Из нее выбрался усталый мужчина лет сорока. В руке у него была замызганная дерматиновая папка. — Вы к нам с мигалками? — порадовался Карлсон. — Не к вам, — ответили ему. Авто тут же сорвалось с места и помчало дальше. — На соседней улице драка с применением холодного оружия. Меня просто подбросили. — Мужчина представился: — Следователь Борисов, я веду дело о кражах в вашем подъезде. — Вы один? — Следователь кивнул. — А где криминалисты? — это уже выдал Акопян. Даже его возмутило такое равнодушие органов к их беде. — Будут позже. Пока составим протокол. — Драка маргиналов важнее, так? — В ней могут люди умереть, — спокойно возразил Борисов. — А тот, кто виновен в этом, избежать наказания. Вы же всего лишь лишились пары побрякушек. — И я знаю, кто их умыкнул, — торжественно проговорил Кирилл Анатольевич. — Могу составить фоторобот вора. Но вы не специалист, так что… — И развел руками. — Опишите для начала. — Среднего роста, крепкий, темноволосый. Ходит, чуть припрыгивая. Курит. Когда вышел из нашего подъезда с большой сумкой, достал сигареты. Одет в куртку с белыми полосками на рукавах, но без шапки, потому что волосы густые, кудрявые… — Ой, а я его тоже видела, — встрепенулась Алена Дмитриевна. — Но не у подъезда, а когда он шел по тропинке к остановке. Симпатичный мужчина, только невоспитанный. Докурил, бычок бросил под ноги. А потом еще и сплюнул. — Во сколько это было? — В восемь. Мои котики в это время обычно просыпаются, я кормлю их, а себе делаю чай. Стоя с кружкой у окна, я и увидела того невоспитанного брюнета с объемной сумкой. — Поможете составить фоторобот? — Да, конечно. Борисов кивнул и проследовал к подъездной двери. Остальные потянулись за ним. — Есть секретный код у вашего замка? — спросил следователь.