– Ваша история похожа на сценарий классической мелодрамы, но со счастливым концом. – Есть такое – улыбнувшись, произнесла Трикси – Так ты к отцу на Рождество приехала? – Не совсем – замялась я, придумывая правдивый рассказ – Скорее по личному вопросу, который не давал мне покоя долгое время. – Я со своими родителями до сих пор общаюсь только по телефону. Они живут в Канаде, и у меня не хватает времени выбраться к ним даже на праздник. Да и в Рождество у меня самое рабочее время. – А кем ты работаешь? – У нас с мужем небольшой магазин на Кэлвари-драйв со всякими мелочами. Как понимаешь, в последний месяц перед Рождеством работы было много. – Могу только представить – я вновь улыбнулась Трикси. – А чем ты занимаешься? – Я сейчас временно без работы, но до этого была помощником генерального директора банка. – Ничего себе! – удивлённо воскликнула Трикси – Что заставило тебя уйти с такой работы? Шеф домогался? – Нет, что ты! – воскликнула я с ужасом – Мистер Райт был самым лучшим шефом, о котором можно мечтать. Мы с ним остались близкими друзьями после моего ухода. – Тогда могу предположить, что дело касается неразделенной любви – в голосе Трикси слышалось лёгкое сочувствие. – Можно и так сказать – прошептала я и отвернула свои глаза в сторону окна. Дальше дорога прошла молча. Трикси и ее дети привезли меня прямо под мой дом, который совершенно не изменился за все это время. Серый фасад дома кое-где потрескался, а ставни окон на втором этаже были расшатаны и при дуновении ветра испускали легкий скрип. Ветки, когда-то аккуратно подстриженных кустов, небрежно торчали в разные стороны, а подъездная дорожка к гаражу была вся завалена опавшими листьями соседних деревьев. Осмотрев дом своего детства, я тяжело вздохнула и подошла ко входной двери. На табличке около двери красовалась аккуратно выжженная надпись «Арчи и Грейс Пайнс. 20. 05. 1993», а ниже, гвоздем небрежно была выцарапана подпись «Стефани и Кейт Пайнс». Я на минуту засмотрелась на все это, и грудь вновь неприятно защемило от подступающей боли. Рука все никак не могла решиться постучать в деревянную дверь. Она зависла в паре сантиметров от деревянной поверхности двери, словно в замедленной съемке. Не знаю, сколько прошло времени прежде чем мои пальцы стали замерзать и я лёгким движением постучалась в дверь. За дверью послышался шум и еле заметное шарканье по полу. Затем хриплый и уставший мужской голос произнёс. – Кто? – Пап, это я. Послышался шум открывающегося замка и дверь открылась. На пороге стоял мужчина лет пятидесяти, на котором была мятая клетчатая рубашка и грязные джинсы. Его темные волосы беспорядочно торчали во все стороны, а когда-то смуглая кожа приобрела болезненно бледный оттенок. Лицо мужчины было покрыто крупными морщинами, особенно в областях около глаз и переносицы. Сами глаза смотрели на меня все тем же пустым и безжизненным взглядом, что я помнила с последней нашей встречи. Смотря в отцовские глаза, я увидела отблеск собственного взгляда, что сильно напугало меня. – Стефани? Что случилось? – взволновано произнёс отец, осматривая меня с ног до головы. – Ничего такого, что могло тебя волновать – язвительно произнесла я, окинув его презрительным взглядом – Я могу войти? – Конечно! Проходи скорее – отец отошёл в сторону, пропуская меня внутрь дома. Как только я зашла внутрь, то сразу заметила перемены во внутреннем убранстве дома. Висящие на стенах фотографии и наши с Кейт детские рисунки куда-то пропали, оставив после себя пустоту. Лестница на второй этаж выглядела грязной, с большим слоем пыли на ступеньках. Мебель вся была потертой и слишком неухоженной, по сравнению с моими детскими воспоминаниями. – Здесь все поменялось – проговорила я, осматривая все вокруг себя – Раньше было намного уютнее. Куда делись все фотографии? – Прости, не успел прибраться. Фотографии пришлось убрать после наводнения. Они все были испорчены – виновато произнёс отец и, посмотрев на меня, добавил – Я сам только недавно вернулся домой. – Очередная длительная смена? – брезгливо кинула я. – Да – устало отвечал он – Так что заставило тебя приехать ко мне, да ещё и в канун Рождества? – Много чего – уклончиво ответила я, не желая начинать свой разговор прямо сейчас. – А как же твоя работа в банке? – Я уволилась. – Вот как? Могу поинтересоваться почему? – в этот момент на его лице не было ни тени удивления. – Мне надо было переосмыслить свою жизнь и изменить ее – еле слышно проговорила я, стоя в коридоре. – Могу предположить, что что-то заставило тебя прийти к этому. Что-то или кто-то. – Даже если так, тебе разве есть до этого дело? – Есть – мягко проговорил отец – И я хочу выслушать тебя, если ты готова со мной поделиться подробностями. – Ты четырнадцать лет не спрашивал меня, как я и что у меня происходит. С чего возник этот интерес сейчас? – Я не видел тебя почти десять лет. Могу же я узнать подробности жизни своей старшей дочери. – Помнится, что на нее тебе было совсем наплевать, так же, как и на младшую. – Кстати о ней. Как Кейт и где она сейчас? –Ты не имеешь право спрашивать о ней. Не после того, как бросил ее на полгода! – взревела я, вспоминая события прошлых лет. – Ты просто не понимаешь ничего – прошептал отец и вышел из прихожей. Я не поняла, что с ним произошло, и что отец имел в виду. Я стояла с растерянным лицом около лестницы, по которой я с самого рождения бегала к себе в комнату и пряталась от всего мира. Сейчас у меня почему-то возникло подобное желание. Мне хотелось подняться по скрипучим ступенькам на второй этаж, зайти в боковую дверь с большой буквой «S» на ней, закрыть за собой дверь и зарыться в тёплое и пушистое одеяло, подаренное мне Кейт. Я обречённо вздохнула и решила проследовать за отцом в гостиную. Как я и предполагала, он сидел в своём обычном, затертом до дыр кресле, и пил пиво. Слабый запах алкоголя ударил в нос, вернув все негативные воспоминания из детства. – Ты так и не бросил пить? – процедила я сквозь зубы. – Не вижу в этом особого смысла. – В принципе, как и во всем вокруг тебя – я села на старый диван и пристально посмотрела на отца – Как ты можешь жить такой жизнью? – Какой такой? – Во всем этом! Без целей, без интересов, без общения и социальной активности. Как можно быть настолько ограниченным и безразличным ко всему, и позволить себе бросить собственных дочерей на произвол судьбы. – Я вас не бросал, а делал то, что было лучше для вас обеих. – Ты сейчас шутишь? – вскрикнула я, услышав его слова – Ты пропадал месяцами, бросив нас без денег, без еды, без внимания в конце концов. С двенадцати лет я научилась выживать, находя деньги на жизнь и еду для себя и маленькой сестры. – Что научило тебя всегда справляться со всеми трудностями, какими бы непреодолимыми они не казались. – Так ты это делал, чтоб меня закалить и научить выживать? Как это мило с твоей стороны! – меня накрыл тот психоз, который я испытывала каждый раз, разговаривая с отцом – Можешь быть разочарован. Я не смогла справиться со всеми трудностями своей жизни и именно поэтому я здесь! – О чем ты? Что у тебя случилось? – резко, тон отца приобрёл нотки напряжения, что я слышала впервые. Он никогда не проявлял эмоций с самого ухода матери от нас, но сейчас в нем что-то изменилось. – Я не уверенна, что тебе интересна моя история. – Стефани – отец отставил пустую бутылку в сторону, и внимательно на меня посмотрел – Поверь, мне есть дело. Я хочу услышать, что у тебя стряслось. Я может и не интересовался этим на протяжении последних четырнадцати лет, но на это у меня были причины. – Причины? Какие? –– Давай сейчас ты поднимешься к себе и переоденешься с дороги, а я соображу нам ужин на двоих. Что скажешь? – Мы сможем поговорить после этого? – Сможем. Даю тебе слово. Я еле заметно кивнула отцу, а он слабо улыбнулся мне. Что-то в нем изменилось, и это было слишком очевидным фактом. Я не могла понять почему, но он проявлял хоть какие-то эмоции, что было не типичным для него. «Может после ухода Кейт он понял, что виноват в том, что потерял вас обеих?» слышала я собственные рассуждения в голове. Отец помог мне донести мои вещи до комнаты, а затем удалился на кухню. Зайдя в свою старую комнату, я не могла отделаться от жгучего чувства дежавю. Все та же аккуратно заправленная кровать, та же мебель и плакаты на стенах. Мой стенд с памятными моментами, где в основном висели фотографии меня и Кейт. На полке около стенда красовались кубки и награды за всевозможные научные конкурсы и олимпиады. «А ведь ты была сильной и добивалась победы любой ценой когда-то» напомнила я себе и ухмыльнулась. Открыв свой старый шкаф с одеждой, я обнаружила, что мой размер никак не изменился со школьных времён. Взяв чистую футболку и спортивные штаны, я направилась прямиком в душ. Предполагая подобное развитие событий, я заранее сложила с собой необходимую мне парфюмерию и гигиенические средства. После душа мне стало немного лучше, а голова стала яснее. Я спустилась медленной походкой вниз, и прошла в сторону кухни. Отец стоял у плиты и что-то аккуратно помешивал в сковороде. – Ты научился готовить? – Не могу тебе в этом похвастаться, но минимальные азы кулинарии пришлось освоить. –Это ты после ухода Кейт этим занялся? – Да – спокойно пояснил он – Но не жди кулинарных шедевров. – Я не ела с самого Нью-Йорка, так что согласна и на банку разогретого томатного супа. – Это тоже имеется в наличии, но предлагаю тебе поужинать более приятным блюдом. – И чем же? – с лёгким интересом спросила я. – Разогретая паста болоньезе вчерашнего приготовления вместе с только что приготовленными спагетти. – Звучит неплохо, особенно для тебя. – Спасибо Стефани. Знай я, что у меня будут гости, то приготовил бы что-то особенное. – У тебя никогда не бывает гостей и не стоит напрягаться из-за меня. Я здесь ненадолго. – Почему? Ты спешишь куда-то? – Мне надо найти новую работу и жилье. Да и ты не частый гость в собственном доме.