Она непонимающе заморгала. — Мне. К твоим извинениям и благодарности. Мне что-нибудь пожелаешь? — Андрей продолжал выдёргивать Александру из подступающей апатии. — Кем тебе приходится Дуга? —неожиданно спросила Саша. — Он сын одного очень уважаемого мной человека, — честно ответил Андрей. — Получается, в какой-то степени ты тоже оказался жертвой того, кого считал близким. Её глаза наполнились сочувствием, и Андрей испытал нечто похожее на облегчение: равнодушию тут пока ничего не светит. — Не знакомая тебе роль. Тяжкая, — тем временем продолжила Александра. — Мне-то к ней не привыкать. — Она замолчала и долго разглядывала что-то несуществующее за плечом Андрея. — Тебе я желаю, — Саша перевела на него вполне осмысленный взгляд, — оставаться собой. Ты какой-то очень… верный самому себе. Она словно внезапно устала. Плечи поникли, уголки губ грустно опустились, и Саша тяжело отклонилась на спинку кресла. — Себе же сейчас я желаю только одного: обнулиться, стереть загруженные без разбора файлы, освободить память, отформатировать мозг. — А сердце? — подхватил перечисленную цепочку Андрей. — Стучит. — Саша прижала ладонь над левой грудью, — Хотя и не совсем живое. Пусть гоняет кровь. Это же его работа, и оно меня в этой работе пока что не предавало. Может, и дальше не подведёт, если я перестану пытаться его оживлять. Александра улыбнулась Андрею. Жуткой пустой улыбкой, растянувшей губы и не затронувшей глаза. Собранная снаружи и развалина внутри. — По поводу предложения побыть у тебя, — начала она и споткнулась, подбирая подходящие слова. — Я не могу его принять… потому что мне стыдно… за себя и… — Она с отчаянием стукнула кулаками друг о друга. — Я испытываю колоссальный, как он там называется… испанский стыд… за племянника и маму… Хотя всё равно их люблю, ведь других у меня нет… Всё смешалось… Столько стыда. Я просто не смогу его вынести, если буду ещё чем-то тебе должной. Я уже должна. Так много… А отдавать мне нечем. — Ты говорила про обнуление, — Андрей напомнил Саше о её же стремлении. — Мне тоже стыдно. Есть за что. Давай взаимозачётом спишем друг другу долги совести. Александра посмотрела на него с почти материнским снисхождением, состоящим из признательности и будто не доступного ему понимания, что её ноша остаётся тяжеленной тонной, несмотря на его похвальную попытку отщипнуть от неё пару десятков килограммов. — Ты видел меня в самом неприглядном свете. В слезах, соплях, позорной истерике, блевотине. Грязную, мокрую, слабую, вонючую, с размазанным макияжем. Разве что не описалась перед тобой. Некоторые за годы близких отношений и общения не демонстрируют друг другу и малой части всего этого. — Саша издала сдавленный всхлип-смешок: — Умею я произвести первое впечатление, да? — Здесь мы точно оба мастера, — однозначно подытожил Андрей. — Меня так часто предавали, что я начала предавать саму себя. — Саша проигнорировала или на самом деле не услышала слова Андрея. — Больше этого не хочу. Ведь я у себя есть... Должна быть… Нужно вернуть самоуважение… — Она осеклась и горько усмехнулась: — Хотя его никогда не было. Нечего возвращать. — Заглянула Андрею в глаза и возразила самой себе: — Значит, надо найти. Саша разжала измученную салфетку, которую мяла в кулаке. Вручила корявый шарик Андрею. Оправила толстовку, пригладила волосы, облизала потрескавшиеся губы. Распрямилась и вытянула руку. Провела указательным пальцем по лобовому стеклу, повторяя дорожку, прочерченную снаружи крупной каплей. Пошёл дождь. Копившиеся с раннего утра тучи разбухли, расслоились и лопнули, пролившись мутным дождём, который размывал и скрадывал чёткие сентябрьские контуры вокруг. — Всё, что я сейчас вывалила на тебя, — Саша поймала соседнюю каплю и следовала за её неохотным скатыванием, — прежде и про себя-то не осмеливалась проговорить. Придумывала оправдания и ждала чего-то. Старалась заслужить хорошее отношение от близких людей. Безрезультатно… А ты стал свидетелем моего унижения… и проявил хорошее отношение, которого от тебя я как раз совсем не заслуживаю. Мы же друг другу никто… хотя необъяснимо кажется, что кто-то… И от этого одновременно тепло и больно. — Минус на минус даёт плюс, — заметил Андрей. — Точно, — кивнула Саша, опустив руку. — Попробую перевести в плюс остальные минусы. Она окинула сосредоточенным взглядом Андрея с головы до пояса и обратно и взялась за ручку дверцы. — Открой, пожалуйста, багажник. Глава 18 Не говоря ни слова, Андрей выразительно посмотрел на разлинованное тонкими дождевыми струйками стекло. Саша так же выразительно покачала головой, молча отметая новый удобный предлог задержаться рядом с ним, и вышла из машины. Прохладные капли тут же забрались под ворот толстовки, и она накинула капюшон. Дождь был несильным, но обещал затянуться надолго, тщательно промачивая нуждающуюся в нём сухую землю и смывая въевшуюся летнюю пыль со стен домов и листвы. Багажник бесшумно открылся, и, опередив Сашу, Андрей враз достал и чемодан, и сумку. Поставил первый на колёсики и вытянул ручку. Сверху на него бухнул сумку. Девушка распахнула заднюю дверцу, забрала куртку и перекинула её поперёк сумки, в боковой отсек которой сунула ещё и расчёску. Андрей захлопнул крышку и взглянул на Александру в упор. — Запиши мой номер. Он не требовал, но произнёс всю фразу настолько убедительно, что Саша непроизвольно нырнула рукой в карман за телефоном. Выдохнула: — Не стоит. — И усмехнулась: — Да и телефон всё равно разряжен. Андрей вытащил свой телефон из заднего кармана джинсов, быстро понажимал какие-то кнопки и убрал трубку обратно. — Как батарея оживёт, тебе придёт сообщение от меня, — пояснил он и, смягчив тон, добавил: — Саша, просто подумай ещё раз, прежде чем удалить его. Андрею показалось, что она снова заплачет. Но девушка перевела сверкнувший взгляд на вещи, сосредоточилась на них и совладала с подступившими слезами. — Хорошо, я подумаю. Пока что ты для меня главное искушение переложить принятие трудных решений на твои плечи. Хотя ведь твой номер может стать и стимулом непременно справиться самостоятельно. — Обязательно обращайся, если не разберёшься с кофемашиной, — пошутил Андрей, пытаясь снизить градус собственного нежелания попрощаться с Александрой. Она замерла и вдруг искренне широко улыбнулась. — Кофе, да… Придётся потрудиться, чтобы не забыть его вкус. Саша взялась за застёгнутые на липучку ручки сумки и катнула к себе чемодан. — Я могу помочь донести, — всё-таки предложил Андрей. — Я сама. Она выдвинула чемодан перед собой и, придерживая сумку на нём, толкнула громоздкую конструкцию вперёд. Сделала пару шагов. Остановилась. Развернулась и неожиданно обняла Андрея за шею, привстав на цыпочки. — Спасибо. — Вжалась в него, обнимая крепче. Едва он успел сомкнуть руки вокруг неё, как Саша так же быстро отстранилась, разрывая их внезапные объятия. Метнулась к багажу и, не оглядываясь, заспешила к зданию вокзала. Андрей неотрывно смотрел вслед Александре. Дождь усилился. Мелкие раздражающие капли путались в волосах и скользили вниз по шее. Цеплялись за ресницы и смазывали обзор. Андрей стёр их нетерпеливым жестом. Прищурился, фокусируясь на худенькой фигурке и ощущая на кончиках пальцев фантомное тепло тела Саши. Вчера вечером она шла к его автомобилю, как на заклание. Сейчас же уходила в неизвестность в растрёпанных чувствах, но с осознанно сделанным выбором. Андрей будто прирос к земле. Одежда ощутимо промокла, совсем не защищая от накапливаемой влаги. Саша давно исчезла за постоянно открывающимися и закрывающимися дверями, а он всё всматривался в снующих туда-сюда пассажиров и пробегал взглядом по толпе встречающих и провожающих. Люди, оказывается, продолжали активно пользоваться автобусами ближнего и дальнего следования. Сам же Андрей не мог припомнить, когда в последний раз ездил на автобусе хотя бы по городу. Пожалуй, ещё в школе. В неё он ходил пешком, а вот на тренировки по борьбе и стрельбе мотался в другой район и пиликал по двенадцать остановок на том, что приходило быстрее, умудряясь, даже стоя, подремать по полчаса в обе стороны. — Куда же ты собралась, Александра? — пробормотал вслух, гипнотизируя центральный вход. Андрей понимал, что его поведение всё больше смахивает на неадекватное. Он помог этой девушке, проводил её и, кажется, непредвиденно для них обоих, поддержал в трудную минуту. На этом их пути, случайно пересёкшись, расходились далее в разные стороны. Только он привык полагаться на собственную интуицию. А она настаивала не упускать Сашу из виду. Продолжая наблюдать за широкими дверями, Андрей вернулся в салон и набрал Бориса: — Ты мне нужен на автовокзале прямо сейчас. Захвати с собой того, кто умеет быть невидимкой. Данные по Саше и её племяннику поступили к Андрею ещё вечером. «Она не удивилась, что у меня есть номер её телефона, — подумал он, перечитывая строку с фамилией: — “Антонова, в девичестве Равнина”. Полгода в разводе, но оставила фамилию мужа». Андрей погасил экран, сдавил телефон. Потёр лицо, размазывая оставшиеся на нём следы дождя. Он просто убедится, что она не заночует на улице, благополучно доберётся туда, куда возьмёт билет, и будет в безопасности. В конце концов, это его работа — обеспечивать безопасность. А работа не исключает благотворительности. Андрей откинул телефон на соседнее кресло и посмотрел на себя в зеркало заднего вида. — Только ты ни хрена не филантроп и, тем более, не альтруист, — высказал своему отражению. Криво ухмыльнулся и снова уставился на центральный вход. Мало того, что сидит и караулит Сашу, как чокнутый сталкер, так ещё и сожалеет, что не успел её нормально обнять. Она застала его врасплох, обвив своими тонкими руками и прижавшись как к самому близкому и надёжному человеку, чем напрочь стёрла воспоминания обо всех щекотливых ситуациях, возникавших между ними со вчера, и намерение пожелать ей доброго пути. Андрей откинулся на спинку кресла и посмотрел на наручные часы. Примерно минут через пятнадцать подъедет Борис. Андрей проинструктирует его по дальнейшим действиям, проверит, кого Боря выберет временно побыть тенью Саши, и уедет. УЕДЕТ. Он стукнул кулаком по нижней части руля. Его не одолевали сомнения о том, что он «не имеет никакого права следить за девушкой без её ведома» или «должен уважать её личные границы и решения». Задумывайся Андрей о них каждый раз, не спас бы своего первого клиента от проломленного черепа, а жена другого не внука бы теперь нянчила, а оступилась бы прямиком в могилу с той покатой крыши. Кому суждено что-то натворить, натворит в любом случае. Но иногда человеку бывает нужна чужая рука, на которую можно просто случайно опереться, чтобы хотя бы ещё раз осмысленно помедлить перед точкой невозврата или не провалиться в непролазное топкое болото. Андрей цепко скользил взглядом по неплотному потоку людей на крыльце. Проводил заполненный на треть небольшой старенький автобус с хорошо просматриваемым через незатонированные окна салоном и запомнил номер второго, высокого и комфортабельного, плавно вписавшегося в крутой поворот на выездном светофоре. Андрею требовались дополнительные усилия, чтобы оставаться на месте и не отправиться в зал ожидания вокзала. А это ещё один показатель, что он на верном пути. Перед машиной Андрея мягко притормозил неизвестный автомобиль. Из него тут же появился Борис и пересел к Андрею. — Сразу позвать? — Борис кивнул в сторону отъехавшего немного вправо водителя. — Нет, — ответил Андрей и вдруг замер, выхватив светловолосую макушку в хлынувшей на улицу толпе. Девушка обогнала идущего перед ней тучного парня, загораживающего обзор, и… оказалась не Сашей. Борис проследил за напряжённым взглядом начальника. — Андрей, — он не добавил отчества, тем самым вкладывая дополнительное личное предупреждение, что они однозначно ступают на зыбкую почву. — Борь, я всё понимаю. — Андрей спокойно встретил внимательный взгляд Бориса. — Только я должен знать, где она и чем занята.